Номер 1 (1098), 13.01.2012

(Продолжение. Начало в № № 18-20, 25, 27, 33, 35-36, 40, 42, 46, 49-50.)

27.

Итак, Френкель Нафталий Аронович. К освобождению города в двадцатом он был уже довольно широко и весьма специфически известен в некоторых кругах и треугольниках - яркая личность с экзотическим прошлым, тревожным настоящим и самым неопределенным, но манящим будущим. Пикейные жилеты на Соборке при слове "Френкель" разом замолкали, поднимали плечи и брови. Выдерживали паузу. И утробно выдавливали: "Дааааа: Френкель - это голова". И кто-нибудь из бездарных этих мудрецов непременно добавлял тоном ниже: "Лесной король Черного моря".

В наших, вообще говоря, не лесных краях заслужить такой титул - это нужно сильно постараться. И Френкель таки постарался. Тем более русский капитализм с начала XX века надругался над патриархальной тишиной империи звоном пил, стуком молотков и топоров, фабричными свистками, пароходными, паровозными и заводскими гудками. Что там Илия-пророк со своей колесницей - только креститься успевай. Ну крестился Нафталий там, нет ли - о сем история умалчивает. Но что не терялся - факт: почти из ничего делал он лесопилки и склады леса (брёвна, доски, рейки, фанера, опилки) и баржи с буксирами, которые возили этот материал. В три года он имел своё пароходство. Правда, не в Одессе, а в Мариуполе, с представительством в Николаеве. Но в нашем городе его видели много чаще. Здесь охотно читали собственную его газету с характерным названием - "Копейка". Под окнами пацаны вопили: "Газета "Копейка"! Цена - две копейки!"

Уже помянутый мною всуе издатель аналогичной газетки "Почта" Абрам Финкель нередко обрушивал на преподобного Френкеля свои проклятия. Мариупольцы, николаевцы и одесситы с живейшим интересом следили за этой перепалкой. И говорили: "Ну, как там два Фэ? За что ботают сегодня два Фэ?" Говорили, они однажды даже подрались у "Фанкони", с битьём посуды, соответственно, и с душераздирающими проклятиями. О чём вся просвещенная Одесса гоготала неделю. Но одесские проныры-репортёры считали, что это - ловкий рекламный трюк и не более того. И, однако же, Финкель беднел. И однажды просто разорился. А Френкель стал миллионером. И пикейные жилеты не сомневались: метит в олигархи.

Мировая война, отравившая газом целые батальоны, враз оторвавшая большое число рук, ног, челюстей, глаз и даже голов в целом, заставила обалдеть многих. Многих, но не Френкеля. Позиционная бойня требовала мощной инженерии укреплений. И газета "Почта" Абраши Финкеля во всех подробностях ведала одесским читателям о том, как сын турецко-подданного, продолжая благородное дело наживы на поставках армии леса и пиломатериалов, не успевал подсчитывать тысячи, плавно перетекающие из казны на его сугубо частные счета.

Господи, что там лесопиломатериалы! Чепуха это, дорогой Абрам! Детский лепет на весенней лужайке, орошаемой ручейком. Без отрыва от своего легального бизнеса люди господина Френкеля организовали и наладили складирование, продажу и транспортировку крупных партий боеприпасов. Уж чудом ли или как ещё, а только сохранились документы, согласно которым речь идет об артснарядах разного колибра, о комплектах пулемётных лент для систем "Кольт" и "Гочкис", о ручных гранатах и противогазах. То же - смазка для ружей. То же - снаряжение для кавалерии. То же - продфуражснаб. Движение этих денег, и отнюдь не тысяч, а очень даже миллионов, в шестнадцатом году обратило на себя внимание комиссии генерала Батюшина, которая выпасала русских олигархов, наживающихся на войне. Но скандал с сахарозаводчиками, переправлявшими сей белый харч богов воюющей стороне, на историческое мгновение отвлёк внимание и военной контрразведки, и общественности. Правосудие распростёрло свои крыла над братьями-разбойниками Рябушинскими. Был арестован сам Митька Рубинштейн. В результате к делу (и совершенно безвозмездно) подключились Распутин и демократическая пресса, Николай Второй распустил комиссию генерала Батюшина. И олигархи отметили торжество демократии над законом в ресторане одесской гостиницы "Лондонская". А денежки "лесного короля Черного моря" под шумок двигались через Галлиполи. Капитал оседал в Турции. Куда мосье Френкель спокойно отбыл, когда взорвался революцией семнадцатый год.

Интересно, не так ли? И если я решаюсь прервать это и без того беспокойное течение истории, то отнюдь не только для соответствия законам детективного жанра. Я не интриган. Я, с вашего позволения, публицист. И потому просто обязан ненадолго заскочить в иные времена. В любой справочной литературе, касающейся заметных людей ВЧК-ОГПУ-НКГБ-НКВД-МГБ, вы без усилий отыщите товарища Френкеля Н. А. И не просто Н. А., а именно Нафталия Ароновича. Представляете?

Сказано: видный деятель Всероссийской Чрезвычайной Комиссии, в системе Госбезопасности и Внутренних Дел СССР с двадцатых годов. Генерал-лейтенант, один из руководителей ГУЛАГа. Начальник производственного управления УСЛОН (Управления Соловецких Лагерей Особого Назначения) ОГПУ, начальник производственного управления ГУЛАГа ОГПУ, начальник производства работ Беломорстроя. Начальник Главжелдорстроя НКВД СССР. Три ордена Ленина, Почётный знак чекиста и т.п. Персональный пенсионер союзного значения. Умер в 1960 году в Москве. Торжественно похоронен на Новодевичьем кладбище с отданием уставных почестей:

- Однофамилец?- спросит логически мыслящий читатель.

- Ясное дело, однофамилец! - подхватит ещё более трезвый читатель, знающий не понаслышке о том, как рушились советские карьеры из-за пустякового пятнышка в биографии.

- И всё же: такое совпадение: - протянет читатель скептического склада, качая головой:

При всей логичности таких реакций, увы и ах, обязан автор доложить: никакого совпадения тут нет. Это всё (как и многое другое, следующее ниже) - составные одной личности, одной биографии и судьбы. Чудовищность ея зигзагов, совмещение в ней заведомо несовместимого или, как говорили тогда на Молдаванке и Ближних Мельницах, впихуемость невпихуемого, возможны были только в Одессе. И только в беспрецедентную эпоху между агонизирующим военным коммунизмом и входящим в лета нэпом.

Систематически аттестуясь по службе, товарищ Френкель оставил ряд документов, дающих хоть некоторые представления о тернистом и весьма загадочном его пути. Не задерживаясь на пустяковых вопросах (типа: как такие секретные документы попали в поле зрения автора этой книги), бегло просмотрим эти воистину Этапы Большого Пути.

Согласно автобиографии, составленной в 1921 году, его крупная коммерция до революции - легенда, сотворённая по заданию революционного подполья. Средства от оборота грузов, эксплуатации буксиров и барж пароходства и прочая шли на партийные нужды. До и после Январского восстания оставался нелегалом, по легенде крупным дельцом-промышленником. Зачем? "Мне было предложено Инстанцией готовиться к роли масштабного политэмигранта для организации резидентурной сети в одной из европейских стран", - писал Нафталий Аронович в этом выдающемся документе эпохи. Интересно, что и в других бумагах он ссылается на некую Инстанцию - с большой буквы. "Крупный предприниматель" до революции, бежавший от неё за границу и вернувшийся с восстановлением революционного порядка в Одессе-1920. Советская власть пошла навстречу предприимчивому господину, в порядке восстановления хозяйства вернув ему наскоро национализированную собственность.

Официально зарегистрировался как глава конторы по приёмке- отправке грузов. Офис располагался на Маразлиевской, а представительства - на станции Одесса-Товарная и в морском торговом порту. Автобиография утверждала, что всё это было устроено на деньги, оставленные подполью при эвакуации одесской парторганизации, и тогда не израсходованные. И что через него Одесская ЧК получала сведения о белогвардейском подполье и интервентской резидентуре. Одновременно для большего доверия врага к нему в подпол уходили тёплая одежда, продукты питания, поддельные документы, некоторое количество оружия, боеприпасы и сведения о движении грузов по морю и ж/д. Всё это, с дозволения ЧК, он передавал по криминальным каналам неким тёмным антисоветским силам.

Да, но как же быть с секретными донесениями агентуры о том, что некто Френкель Н. А. взял в руки "черную биржу" в Одессе и концентрирует золото, платину, серебро, драгоценные камни, иностранную валюту, обменивая всё это на советские дензнаки? Имелись сведения и о том, что пикейные жилеты подавленно восхищались им, дельцы из "Фанкони" и "Робина" в бессилии опускали руки и давились пирожными. Одно слово: Френкель.

На это вроде бы отвечает докладная Макса Дейча коллегии ВУЧК от 20 ноября двадцать первого года: "черная биржа" Френкеля инспирирована губчека по согласованию с губкомом партии и коллегией ВУЧК - заради бескровного изъятия у преступного мира громадных ценностей, столь необходимых для борьбы с голодом. Отчёт о качестве и количестве изъятого прилагался и был весьма внушителен. Вроде всё проясняется? Для двадцать первого нашего годочка - да, пожалуй. Но автор, в детском своём стремлении к истине, вынужден прерваться: полутора годами спустя Всеукраинская ЧК обратилась к московскому руководству (уже не коллегам, а патронам, ибо родился СССР) - помогите, мол, сладить с одесскими делами. Нужно, мол, немедленно изолировать черного олигарха Френкеля и его подельников, легализованных бесчисленными нэпманскими артелями. Необходимо также полное переливание чекистской и милицейской крови в Одессе - коррупция достигла критического предела. И, как по нотам, в Одессу из Белокаменной прибыл отряд русских чекистов во главе с членом коллегии ОГПУ: Дерибасом.

На Соборке объявили - это потомок основателя Одессы. "Известия" сейчас же опровергли сплетню, выводя фамилию гостя не от Де Рибаса, а от запорожского казака, прозвище которого было "Дери-бас". И в 1923 году Френкеля и Ко взяли под микитки. Причем, если в большинстве таких арестных случаев имело место активное сопротивление, то сам гражданин Френкель сдался просто и ясно. Прошел по делу о "черной бирже" и ея ответвлениях. Масса эпизодов. Миллионное дело. Ну, само собой, приговор: всем - исключительная мера пролетарского презрения. Или попросту: расстрел.

Ну как автору тут поставить жирную точку и вести читателя далее? Ведь ясно же сказано: вся история инспирирована самой властью! Выходит, и обращение за помощью на Лубянку, и суд - комедия? И одесское жульё даже не подозревало, что играет в ней жалкие роли? Тем более "вышку" дали им всем, но: одному из всей гопкомпании этот приговор тут же заменили другим: 10 лет лагерей. Как вы думаете, кто этот один, не ставший к стенке? Точно, оне. Оне самые - гражданин Френкель Нафталий Аронович. Из документов ясно, что его личное "Дело" курировал по поручению Дзержинского Генрих Ягода. Сам. Лично. Ответработник коллегии ВЧК-ОГПУ и будущий нарком внутренних дел СССР.

Более того. Гораздо более того. Следующее чудо воспоследовало за предыдущим без промедления. Выехав в железнодорожном вагоне с грубыми решеточками на оконцах приговорённым зеком, наш герой прибыл в лагерь прорабом, в распоряжение которого сейчас же поступили восемь тысяч рабочих, три сотни инженеров и техников, бухгалтерско-экономический и медицинский персонал. Не говоря о множестве автомашин, тракторов, экскаваторов, подъёмных кранов и дрезин.

Обращаю ваше внимание ещё на одно обстоятельство: судя по всему, Френкель не страдал типичными для паханов и чекистов замкнутостью и немногословием. Это был разговорчивый малый, любивший шутки-прибаутки и прочие лихие терминологические обороты. Часто-густо, даже и без особого повода, называл он себя сыном турецко-подданного. Этот и другие факты дают исследователям основания считать, что его образ лёг в основу или, по крайности, участвовал в рождении литературной фигуры О. Бендера. Тем более известно, что Евгений Петров, именно с двадцать первого года сотрудничая с уголовным розыском, лично знал его - по уже известному делу, а Ильф и Катаев - от Петрова. Всё так. А если всё так, то: при чём же тут одесская ЧК и с какой стати её, проведшей такую крупную игру, перетряхивать и раскассировать? Голова - кругом.

(Продолжение следует.)

Ким КАНЕВСКИЙ.