Номер 52 (642), 20.12.2002

В начале было Слово. И это Слово прозвучало на пресс-конференции, которую дал одесским журналистам Владимир Спиваков. А потом был вечер первый и вечер второй, когда свершалось чудо созидания мира музыки.

Приезд Спивакова в Одессу – это, скажем прямо, событие грандиозное. Те 120 концертов, которые музыкант дает по всему миру за год, – это капля в море в сравнении с числом приглашений, получаемых Владимиром Спиваковым и его коллективом – Государственным оркестром "Виртуозы Москвы". А еще есть педагогическая работа, участие в разных международных конкурсах, теперь уже в качестве члена жюри (кстати, на последних 5 конкурсах им. Сарасате в Испании В. Спиваков возглавляет жюри), есть еще ежегодный престижный мастер-класс в Цюрихе, есть организованный В. Спиваковым (в 1989 г.) Международный музыкальный фестиваль в Кольмаре, в котором принимают участие выдающиеся музыканты мира, начиная с Иегуди Менухина, Мстислава Ростроповича, Кристиана Циммермана и кончая... впрочем, сказать "кончая" нельзя – во-первых, фестиваль еще не раз будет повторяться, а во-вторых, нельзя говорить "кончая", так как это означало бы расстановку в табели о рангах, которая неуместна, когда речь идет о музыкантах подобного масштаба.

Что волнует одессита, когда он сталкивается со знаменитостью? Не одессит ли этот выдающийся человек?! Не может быть, чтобы у него не было одесских корней, даже если он, как Владимир Спиваков, родился в 1944 году в Уфе!

Поэтому один из первых вопросов, заданных маэстро на пресс-конференции, прозвучал так:

— Расскажите о ваших одесских корнях. Что для вас Одесса?

— Одесские корни – это мамины родители. Мама училась в Ленинградской консерватории – она была пианистка, соученица Гилельса. Во время войны она оказалась в Уфе, где вышла замуж за отца, который попал в Уфу после тяжелых ранений и контузии. А бабушка с дедушкой погибли в Одессе. Бабушку повесили, деда расстреляли, и многие родственники нашли свою смерть в гетто. А Одесса для меня не только родина мамы, но и город, где я проводил летние каникулы на даче в Люстдорфе.

— Ваша жизнь заполнена музыкой. А есть ли другие увлечения?

— Я люблю живопись, литературу, театр... А вот чего я не люблю, так это тусовки, пустые разговоры.

— Что изменилось в оркестре "Виртуозы Москвы" после возвращения из Испании?

— Изменился состав. Часть оркестра осела в Испании. В основном это люди немолодые, которым трудно еще раз ломать свою жизнь. И те, у кого дети уже пошли в испанские школы... А если говорить об изменениях концептуальных, то жизнь ведь каждый день приносит что-то новое. Эволюция – это накопление. Живой коллектив обязательно эволюционирует.

— Три года назад вы возглавили Российский национальный оркестр. Почему вы ушли из него, даже не дотянув одного сезона до истечения срока 4-годичного контракта?

— Российский национальный оркестр давал мне возможность выстроить в творчестве единую линию. Но вмешалась администрация. Я не ухожу от людей, от музыкантов, от оркестра. Я ухожу от администрации. У нас в России принято смотреть на искусство как на нефтяную скважину, которая должна приносить только прибыль. Это меня не устраивает. Такие же проблемы возникли еще с одним моим проектом (считай, детищем – Е.К.) – Домом музыки...

— Билеты на ваши концерты очень дорогие. А как быть низкооплачиваемой интеллигенции?

— В Москве мы проводим репетиции при публике. Посещение этих репетиций бесплатное. Для оркестра это не просто. Такая репетиция все равно что концерт. Но это необходимо делать. Искусство должно быть для людей, для всех людей. На наши репетиции люди занимают очередь с 6 часов утра.

— Леонард Бернстайн подарил вам свою дирижерскую палочку, с которой вы не расстаетесь. Ваш педагог профессор Юрий Янкелевич подарил вам скрипку работы Франческо Гобетти XVIII века (сейчас у Спивакова скрипка Страдивари 1712 года, предоставленная ему меценатами в пожизненное пользование – Е.К.). В свою очередь вы подарили школе имени Столярского скрипку. Вы учредили фонд, помогающий талантливым молодым музыкантам. Что еще вы делаете в рамках благотворительности?

— Помогать – это счастье. Как сказано в писании, "Не радуйтесь с плачущими, а плачьте с ними". Надо понимать чужое горе. Это облегчит и ваш путь по жизни. Добрые дела имеют способность множиться. Если ты помог 20 тысячам людей, можешь быть уверен, что 2 тысячи из них тоже помогут тем, кто в этом нуждается. Но надо помнить, что о своих добрых делах не следует говорить громко. Когда правая рука дает, то даже левая не должна знать об этом.

— Вам не предлагали работать в Америке?

— Предлагают. Но я не очень люблю с ними работать. Американцы присылают не договор, а "Сагу о Форсайтах". Миллион условий и оговорок. Гонорары большие, но меня интересуют не деньги как таковые, а творческое удовлетворение.

— А в каких странах вы любите работать? Публика, которая ходит на ваши концерты, с одной стороны, молится одному богу – музыке, но темперамент-то у всех разный.

— Конечно, итальянцы и испанцы реагируют темпераментнее, чем, скажем, англичане. Вот интересный пример, о котором мне рассказал Аркадий Исаакович Райкин. Он узнал, что я еду на гастроли в Финляндию, и рассказал о том, как прошли в стране Суоми его гастроли. Все свои миниатюры он (и его партнеры) подготовили на финском языке – вызубрили. Идет концерт – финны невозмутимы. Расшевелить их никак не удается. Расстроенный Райкин возвращается к себе в номер, ночь не спит, а наутро получает гору писем. И в каждом письме почти одно и то же: "После вашего концерта мы пришли домой и так смеялись! Очень был хороший концерт. Спасибо!".

— Как вы относитесь к сочетанию: современность плюс ретро?

— Есть музыканты, которые увлекаются этим и стали большими специалистами в такой сфере музыкального искусства. Я считаю, что каждый должен заниматься своим делом. Это дело не мое. В Одессу мы привезли только старую классику. Мы играем, конечно, и Шёнберга, и Шнитке, и Губайдуллину, и Денисова, и Пярта... Но это на любителя. Первый наш концерт – это произведения Вивальди, Корелли, Берлиоза, Россини, Доницетти. Второй – Моцарт, Вебер...

К сказанному маэстро надо добавить, что на концерте одесских меломанов ждали сюрпризы. Конечно, Вивальди звучал божественно, Моцарт был по-ювелирному прозрачен и изящен, Берлиоз захватывал стихией звучания... В первый день и сам маэстро солировал в концерте Вивальди. В этот же вечер слушатели пришли в восторг от вариаций на тему "Фаворитки" Доницетти, в которых партию гобоя исполнил Алексей Уткин. "Феноменально" – вот единодушный отзыв о мастерстве этого музыканта.

Во второй вечер публика смогла познакомиться с восходящей звездой пианистического Олимпа – лауреатом международных конкурсов, стипендиаткой Фонда Спивакова Асей Корепановой, исполнившей в сопровождении оркестра концерт Моцарта для фортепиано с оркестром. Вдохновенная и виртуозная игра молодой девушки была одним из приготовленных Спиваковым сюрпризов. Вторым сюрпризом оказался еще один стипендиат Фонда Спивакова – кларнетист Михаил Меринг, солировавший в труднейшем концерте для кларнета и струнных Вебера (это произведение на серьезных музыкальных конкурсах входит в обязательную программу). Шквал аплодисментов обрушился на солиста. Восторг был искренним и ни в малейшей степени не связанным с тем, что исполнитель едва отпраздновал свой 11-й день рождения.

И конечно, сюрпризами были бисы. Кроме Чайковского, Глюка и других классиков оркестр исполнил совершенно потрясающее страстное, томное и временами даже трагическое танго Пьяцоллы. Исполнил с испано-аргентинским шиком, с кастаньетно звучащими пиццикато на струнных, с притопыванием и прочими эффектными дополнениями. А последний вечер "Виртуозы Москвы" завершили своей традиционной "Шуткой" – знаменитым регтаймом, в котором оркестранты подпевают очаровательной мелодии.

Елена КОЛТУНОВА.