Номер 28 (773), 22.07.2005

Десять лет назад я была принята на работу в газету "Порто-франко" с месячным испытательным сроком.

При приеме на работу редактор, Аркадий Рыбак, сказал мне: "Посмотрим, как вы впишитесь в нашу газету, в ее стиль, тематику и коллектив".

"Вписываться" всегда не очень комфортно. У меня ведь уже был свой стиль, своя манера... Впрочем, я почувствовала, что с точки зрения журналистики меня никто не собирается "вписывать". Впоследствии я не раз убеждалась, что Аркадий Михайлович не стремится к тому, чтобы всех журналистов причесывать под одну гребенку, чтобы все авторы работали по принципу "делай с нами, делай, как мы" и т.д. Он просто либо публикует, либо не публикует материал.

Но тогда я этого не знала и очень волновалась. А что касается коллектива, то здесь волнений было еще больше. Тогдашний завотделом рекламы встретил меня очень подозрительно: "Вы, судя по всему, бывшая обкомовская дама (???!!!). Будете заниматься рекламой?" Позже я поняла, что он боялся за свое место. В отделе корректуры молодая корректор учинила мне громкий скандалу за то, что я взяла вычитывать полосу до корректуры (сразу уточняю, что после ее ухода из газеты подобные вопросы не возникают). Наборщица – красавица с волосами до пояса и с пальцами, мелькавшими над клавишами чуть ли не со скоростью света, на мои поздравления с днем рождения – он состоялся меньше, чем через месяц, после моего прихода в газету – посмотрела сквозь меня, процедив что-то нечленораздельное. Словом, я с волнением ждала окончания испытательного срока и результатов испытания.

И вдруг однажды в коридоре возле меня резко затормозил куда-то мчащийся человек с растрепанными, падающими ему на лоб черными волосами.

— Добро пожаловать в наш семейный коллектив. Мне нравится то, что вы пишите. Здорово у вас получилась статья, о дорогах. Просто блеск. И так нестандартно.

Я смотрела на него широко раскрытыми глазами. Кто это?

— Вы ведь Елена Колтунова? А я Миша Рыбак...

Имя Михаила Рыбака мне, конечно же, было знакомо. Да и кто в Одессе не знал этого вездесущего талантливого фотокорреспондента. Я знала его не только по публикациям в "Вечерке" и других газетах, но и по восторженным рассказам сына моих друзей, который еще школьником начал под руководством Михаила Борисовича выполнять небольшие задания, учился у него не только искусству фотосъемки, но и журналисткой этики, любознательности, доброму отношению к людям, ловкости и бесстрашию при выборе точки фотосъемки. Он вместе с Михаилом Борисовичем, казавшимся тогда 15-16-летнему пацану о-оч-че-нь немолодым человеком, лазал на крыши, мачты, деревья, столбы, ложился на холодную, мокрую землю, чтобы сделать снимок снизу и т.д.

Словом, для этого Гришки Михаил Борисович был кумиром, а для меня стал легендой. Как же я не сопоставила фамилию "Рыбак" и отчество "Михайлович" моего редактора с именем и фамилией знаменитого фотокорреспондента! Разве лишь потому, что более 20-ти лет жила в Ленинграде.

Пока эти мысли мелькали у меня в голове Михаил Борисович набрал свою обычную скорость и метеором исчез из поля зрения.

Испытательный срок, как нетрудно догадаться, я выдержала. В газету и коллектив "вписалась". Но преодолеть зажатость помог мне Михаил Борисович. Мне нравилось заходить в его кабинет, где стены были увешены фотографиями, где фотоснимки лежали пачками на столе и рядом. А главное, где меня (впрочем, как и любого) ждала приветливая улыбка и всегда интересная беседа.

В конце июня – начале июля наступили жаркие дни. Они были жаркими для всех, а особенно для Михаила Борисовича. Приближался его юбилей и связанная с юбилеем фотовыставка в выставочном зале Одесского краеведческого музея на Ланжероновской. Михаил Борисович никогда не умел работать с прохладцей, а тут... Не знаю, когда он спал, ел, просто присаживался отдохнуть... Выставка получилась замечательная. Кроме именитых гостей, на нее пришла вся журналистская братия Одессы, все фотокорреспонденты и фотохудожники. Почему-то мне запомнилась матушка Серафима, сказавшая, как всегда, проникновенное слово, нашедшая очень точные выражения... Михаил Борисович сиял, подписывал свои фотоальбомы, которые быстро расхватали посетители. Мне он еще в редакции накануне подарил фотоальбом с надписью: "Дорогой Елене Григорьевне, так изящно и непринужденно вписавшейся в нашу дружную семью". "Изящно и непринужденно"... Этой "непринужденностью" я была обязана ему самому, Мише Рыбаку, именно ему "непринужденно вписавшему" меня в коллектив "Порто-франко".

А на следующий день случилась трагедия. Июльская жара, хлопоты перед выставкой, а скорее всего неуемность всей предыдущей жизни ... Словом, не выдержало сердце...

Но Михаил Рыбак не был бы Михаилом Рыбаком, если бы, вернувшись чуть ли не с того света, не стал снова в строй. Ну стал чуть медленнее бегать. Хотя на своих стареньких "Жигулях" он носился с прежней скоростью.

Снова та же жадность к жизни, та же самоотдача. Когда газета праздновала свое 10-летие "гвоздем программы" были огромные фотоальбомы Рыбака, где немолодые люди находили себя, своих друзей еще совсем юными. Где были фото всех легендарных личностей Одессы и ее гостей.

Дальше – снова болезни... Природа брала жестокую плату за жизнь, прожитую по принципу "год за три" (а то и за пять).

Но даже будучи прикованным к дому, Михаил Рыбак, печатая одной рукой, создал свои знаменитые "3аписки фоторепортера".

А потом его не стало. Но он остался с нами, так же, как все годы вынужденного затворничества жил с нами одной жизнью, связанный, как пуповиной, телефонной линией и велениями души с родной редакцией.

А для меня и сегодня, 10 лет спустя, он тот, кто первый согрел меня в газете теплым словом, сделал эту редакцию действительно родным домом на многие годы.

Я и сейчас ясно вижу Михаила Борисовича, притормозившего свой стремительный бег возле меня, его темную прядь волос, упавшую на лоб, и слышу слова:

— Вы ведь Елена Колтунова? А я Миша Рыбак!

Елена КОЛТУНОВА.

МИХАИЛ РЫБАК