Номер 23 (613), 31.05.2002

К 110-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ К.Г. ПАУСТОВСКОГО

"Отец мой происходил из запорожских казаков, переселившихся после разгрома Сечи на берега реки Рось около Белой Церкви", – писал Константин Георгиевич.

Отец был неисправимым мечтателем, что, несомненно, оказало влияние на будущего писателя, не зря же его любимым предметом в годы учебы была география, а желание необыкновенного, по словам самого К. Паустовского, преследовало его с детства.

"Первой моей "настоящей" книгой" назвал писатель сборник рассказов "Встречные корабли". Это издание было замечено критикой, имело определенный успех у читателей, которых привлекли необычные характеры героев, доброта и благородство, романтика их жизни. Романтическому восприятия действительности Паустовский остался верен до конца.

На всех ранних произведениях Константина Георгиевича лежит печать юношеского увлечения экзотикой, мечтаний о дальних странах, путешествиях и необычных приключениях. Правда, тогда писатель воссоздавал мир экзотики с помощью одной фантазии, не имея возможности там побывать. Отсюда светлый налет грусти в его прозе тех лет. В эти годы написаны роман "Романтики" и повесть "Блистающие облака" – свидетельство верности романтическим идеалам юности.

"Но мне не давала покоя "муза дальних странствий", и я, пробыв два года в Одессе, переехал в Сухум, потом в Баку и Тифлис. Из Тифлиса я ездил в Армению и даже попал в северную Персию".

С годами писатель постепенно отходит от экзотики. В его творчестве появляются иные темы; отчетливо заметно стремление к правде и простоте. Интерес к русской истории, проявившийся у Паустовского в это время, выразился в создании "Судьбы Шарля Лонсевиля" и "Северной повести".

Наряду с этими произведениями появляется и "Черное море", полное романтических описаний, лирических реминисценций – доказательство верности писателя идеалам юности. На страницах "Черного моря" мы встретим рыбаков, старого "очаковца" – бывшего боцмана, мятежных матросов Черноморского флота, лейтенанта Шмидта, севастопольских лодочников, писателя Грина, поэта и художника Волошина, водолазов, морских капитанов, рабочих судостроительных заводов...

В этой же повести – о нашем городе: "Одесса – это Левант. Это Черное море, теплые ветры с Босфора, бывшие греческие контрабандисты и негоцианты из Пирея. Итальянцы-гарибальдийцы, капитаны и портовые грузчики-банабаки. Богатства всех стран, влияние Франции, гетто на Молдаванке, бандиты, ценившие больше всего остроумие, седоусые рабочие с Пересыпи, итальянская опера, воспоминания о Пушкине, акации, желтый камень, цветы, любовь к анекдоту и страшное любопытство к каждой мелочи. Все это – Одесса..."

Черноморская улица нашего города, на которой жил К. Паустовский, описана сперва в автобиографической повести "Начало неведомого века", а через два года – во "Времени больших ожиданий". Здесь, по словам Эммануила Казакевича, "Одесса – не бабелевская, а паустовская".

Ныне на этой односторонней улице (ее противоположная сторона ушла с оползнем) открыт музей писателя. Точнее, одной его книги – "Время больших ожиданий"...

Паустовский разделял мысль Тургенева, который считал, что природа должна жить в литературе собственной жизнью. Пейзажи у него играют не второстепенную роль, а органически вплетены в ткань повествования, гармонично слиты с судьбами и характеристиками героев. Он и поныне лучший пейзажист в нашей литературе. Его произведения – это произведения живописи, созданные средствами художественного слова:

"Поздняя ночь. Море шумит эа окном. Дует норд-вест..."

Феликс КАМЕНЕЦКИЙ.