Номер 14 (657), 11.04.2003
(Окончание. Начало в № 11, 13.)
Если уж говорить о национальных симпатиях певца, то стоит в первую очередь упомянуть о таких песнях в его репертуаре, как украинские – романсы "Карiï очi" и шуточной "Як комар та й на Мусi оженився". Привлекает не только задушевное исполнение как первой, так и в меру лукавое – другой, а и безукоризненно правильное народное произношение. Так что в силу одного языкового признака, достойного подражания, следовало бы вспомнить о происхождении Лещенко с Украины, что, конечно, не умаляет его близости и к молдавской культуре (например, в песне "Бессарабянка"); у него местами слышны и латышские выражения – как дань его первой жене латышке Зинаиды Закитт из Риги. Что же касается обращения этого исполнителя к румынскому репертуару, то и тут он близок ему по происхождению: то в романсе "In satul care n'am nascut" – "Село, в котором я родился" или "Поведи меня, дорога!" – словно о тяге к родным местам. Но показательно, что нигде и никогда этот интернациональный певец не исполнял в ту военную пору немецкие шлягеры, о чем он с гордостью подчеркивал на допросах советским следователям.
Явно клеветой являлось утверждение в годы войны, как это было в фельетоне О. Савича, напечатанном в начале декабря 1941 года в "Комсомольской правде" "Чубчик" у фашистского микрофона" – якобы о воспевании им врагов. Наоборот, выступая спустя 5 лет в Бухаресте перед советскими воинами, он мог законно гордиться, что с его "Чубчиком" русские брали Берлин! Тогда же Лещенко с особым чувством исполнял близкую ему по духу песню "Темная ночь" из фильма "Два бойца", записанную на бухарестской фирме "Электрекорд", как и одновременно в исполнении Веры Белоусовой был записан "Синий платочек". Также с большим восторгом воспринимали лещенковские слушатели песню "Тоска по Родине", написанную бывшим аккордеонистом из ресторана "У Лещенко" и мужем Аллы Баяновой, уроженцем Измаила, греком Жоржем Ипсиланти, который сочинил и тем самым взволновав до слез, такие слова:
Я тоскую по Родине,
по родной стороне моей...
.Я тоскую по русским
полям.
Мне так больно без них!
Тоска по Родине – таково было одно из самых сильных чувств этого человека, когда он очутился за пределами России, как и Украины. Недаром еще с начала 20-х годов его потянуло в малороссийскую труппу в Кишиневе, которая поставила "Запорожец за Дунаем", где довелось выступать сразу в качестве балетмейстера (на афише – как П. Лещенко) и режиссера (как П. Мартынович).
Перейдя от балета, которому Петр Константинович обучался в 1922-23 гг. в Русской студии в Париже, к вокальному искусству, он сперва невольно обратился к готовому репертуару, поступавшему через границу – из СССР. Нет, исполняились не блатные песни, вплоть до "Мурки", как об этом говорили, а цыганские и бытовые романсы, к тому же советских композиторов (например "Жизнь цыганская" С. Покрасса или "Стаканчики граненые" Б. Прозоровского). А впоследствии широко используются песни, сочиненные И. Дунаевским. Это были "Марш веселых ребят", и популярное танго "Сердце", и прекрасные номера из фильма "Дети капитана Гранта" – "Спой нам ветер" и "Капитан". Что особенно примечательно: Лещенко даже включил в своей репертуар знаменитую советскую песню из фильма "Цирк" – "Широка страна моя родная" (только слегка изменив там слова: "Всенародный строгий всем закон" вместо "сталинского закона"). Как тут было не отдать должное вкусу и симпатиям певца?
Очутившись на время в Латвии Лещенко познакомился там с ведущим эстрадным пианистом и композитором, воспитанником Петербургской консерватории Строком, написавшим, кроме "Черных глаз", такие знаменитые танго, как "Голубые глаза" или "Последнее танго". Также он сходится с любительским композитором, тоже воспитанником из Петербурга – Марьяновским, написавшим популярные боевики типа "Рюмка водки" и "Вино любви", "Блины" и "Миша", не говоря уже о "Татьяне". И это позволяло певцу общаться в русскоязычной среде, не прерывая связи с жизнью своих земляков. Отсюда и многочисленные задушевные номера для них, начиная с фокстрота "У самовара", "Моей Марусечки", "Андрюши", "Сашки" или "Вани" с "Настей", а также "Трошка", "В цирке", "Лошадки" и "Студенточка" – как бы целая галерея простых людей и их жизни. Ну а что говорить о цыганщине, которой Лещенко отдал лучшие страсти, и с которой даже вошел в своеобразный фольклор. Например, в песне "Прощай, мой табор", а "Льется песня" стала как бы его "таборным" эталоном, не говоря уже о "Цыганочке". А вспомнить такие салонные романсы, как "Ты едешь пьяная" или "Вам девятнадцать лет" (посвященный им невесте Верочке)!..
(Окончание следует.)
Виктор ФАЙТЕЛЬБЕРГ-БЛАНК, академик;
Владимир ГРИДИН, журналист.