Номер 10 (906), 21.03.2008

(Окончание. Начало в № № 7, 9.)

В судьбе отца история с "Зеленым фургоном" сыграла роль дополнительного "греха", из-за которого его документы с представлением к званию регулярно терялись по дороге из Одессы в Киев. Первое звание (не считая лауреата Каннского кинофестиваля) отец получил только в 70-е годы в Таджикистане за кинотрилогию по Фирдоуси.

Редактору фильма - Валентине Сергеевне Кулик, как уже говорилось, пришлось расстаться с кинематографом.

Судьба Габая сложилась так, что кинематограф расстался с ним. Несколько слов о самом Генрихе Габае. Уроженец Баку, военный летчик лейтенант Габай в ночном бою над Одессой был сбит фашистами. Раненого в голову летчика, которому удалось незаметно спуститься на парашюте, спрятала у себя на чердаке одна одесситка. Это был смелый поступок: советский летчик, да к тому же - еврей! В результате ранения Габай потерял глаз. Он ходил с черной повязкой, отказываясь от глазного протеза. Генрих, или просто Гена, говорил, что более страшного зрелища, чем неподвижный стеклянный глаз, нет. Но и с повязкой Гена был очень красив. Мои подружки утверждали, что он похож на лорда Байрона. После освобождения Одессы Габай, подлечившись в госпиталях, уехал в Москву и поступил на режиссерский факультет ВГИКа. Его первая работа на Одесской киностудии - "Зеленый фургон". Хотя фильм в итоге всех вышеописанных мытарств и выпустили на экран, Габая лишили права заниматься режиссурой в Украине. О дальнейших событиях жизни талантливого режиссера в свое время рассказал в своих "Письмах из музея кино" директор музея режиссер Вадим Костроменко: "Он уехал в Москву, но шлейф "лишенца" и там поставил его вне кинематографа. И тут премьер-министр Израиля Голда Меир приглашает Габая на работу и жительство в Израиль. Габаю здесь уже нечего терять, он соглашается. Преданный у нас анафеме, он уезжает с женой, двумя дочками- близнецами и тещей - русской женщиной. Голда Меир встречает его у трапа. Она очень хочет создать в молодом государстве свою кинематографию и предлагает Габаю пост министра кинематографии. Габай отказывается: "Я достаточно натерпелся от министров, и сам им никогда не буду. Я хочу снимать". Голда, конечно, разочарована, может, даже обижена. Какое-то время Габая не замечают, потом ему предлагают снять военно- патриотический фильм, вдохновляющий евреев на войну с арабами. "Я достаточно воевал, чтобы призывать кого-то к войне!". И Габай становится никому не нужным. Таким же ненужным он оказывается и в Америке, куда переезжает со своей семьей. Голливуду нужно совсем другое - но коммерческое кино Габай делать не умеет. Семья голодает. Теща постоянно молится в православной церкви. Ее слезы замечает священник. Он находит способ помочь: отцы православной церкви в Америке решают сделать огромный сериал - историю Иисуса Христа. Работа на многие годы! Приглашают Габая на переговоры. И - осечка. "Извините, оказывается, вы иудей". Гена Габай, простой советский летчик-истребитель, простой советский студент, простой советский режиссер, никогда не был религиозно нагружен - комсомолец, атеист, и если надо для дела, легко принимает православную веру. Теперь ему можно поручить первый пробный фильм - документальный - "По библейским местам". Снимать, естественно, нужно в Израиле. И когда туда приезжает выкрест, предатель "веры отцов" - он получает полный афронт... Так ничего больше очень любимый нами Гена Габай и не снял...".

Думаю, в Израиле Габая посчитали предателем дважды, не только потому, что крестился, а потому, что эмигрировав в Израиль, покинул его и уехал в Америку. Предателем его полагалось считать и по отношению к Советскому Союзу: а как же - эмигрировал в Израиль! Но в предательстве профессии кинорежиссера его самый лютый враг не смог бы обвинить. Он просто оказался жертвой номенклатурной тупости и ханжества. После всех разочарований Габай, окончательно поселившийся в Нью-Йорке, освоил профессию программиста.

Советские кинозрители в свое время привыкли к тому, что имя какого-то артиста или режиссера, уехавшего за рубеж, исчезало из титров. Так, много лет в титрах "Неуловимых мстителей" и "Джентльменов удачи" не значилось имя Савелия Крамарова, который эмигрировал в США. Лишь в годы перестройки оно снова появилась в надписях к фильму. Но неприятие официальных кругов ленты Габая было таково, что ее вообще сняли с экрана после отъезда режиссера "во-он за тот бугорок", как говаривал Грищенко. Ходили даже слухи, что фильм смыт. И те, кто помнил картину, вздыхали: "Вот это был фильм, сколько юмора, сколько изящества..."

В 1994 году на Одесской киностудии состоялось возвращение "Зеленого фургона" на экран. Был жив Колтунов, был еще жив оператор этого фильма Радомир Василевский. Они рассказывали обо всех веселых и грустных историях, связанных с созданием картины. Не было только Генриха Габая, которому тоже было что вспомнить. Но в своем письме мне он написал: "При всех моих огорчениях, могу сказать, что в памяти моей от работы над "Зеленым фургоном" осталось больше веселого, радостного , чем печального, и, что, главное, творчески полезного для меня. И особенно - радость общения и работы с Григорием Яковлевичем Колтуновым".

Елена КОЛТУНОВА.

На фото из фондов Одесского музея кино:
Генрих Габай.