Номер 05 (901), 15.02.2008

В 1994 году я приехала из Петербурга в Одессу и начала работать в газете "Слово". Но с Питером я еще окончательно не порвала и через полгода уехала туда снова, улаживать разные дела. Вернулась лишь 25 февраля уже 1995 года. Почти до конца марта обустраивалась, а когда пришла в "Слово", оказалось, что мое место уже занято. Я расстроилась. Ведь за полгода вряд ли у меня появилось в Одессе имя. Мои коллеги по "Слову" взялись меня трудоустраивать. Зав. отделом информации Анатолий Станчев предложил мою кандидатуру в "Одесский вестник", куда только-только пришел редактором Воронков и набирал штат. Зав. отделом культуры Юлия Женевская сказала, что может позвонить редактору "Порто- франко" Аркадию Рыбаку. Я выбрала второй вариант. Выбрала просто потому, что мне импонировало чисто одесское название газеты "ПОРТО-ФРАНКО". Я в тот момент еще не знала, что эта газета родилась из моей любимой в прошлом газеты "Комсомольская искра".

Женевская позвонила при мне. Я слышала весь разговор с Рыбаком. Для меня он звучал комплиментарно-лестно. Впрочем, как еще можно рекомендовать кого-то на работу. Как я поняла, Рыбак ответил, что у него есть кому работать в отделе культуры, потому что Юлия возразила: "Да она будет писать тебе на все темы. Она многостаночница. Напишет столько, что не будешь успевать публиковать". Мне Юля сказала: "Езжай быстрей, не тяни. Там у Рыбака кто-то уволился. Не пропусти место".

И я поехала в издательство, хотя погода была такая, что транспорт почти не ходил. Возможно, многие помнят, что 28-го и 30 марта, а затем 2 апреля 1995 года на Одессу с интервалом в два дня обрушивались снегопады. В кабинет к Рыбаку я ввалилась, как снежный ком. Снег на мне тут же стал таять, по лицу потекло с волос. Вид был довольно жалкий. Аркадий Михайлович сказал:

- У нашей газеты свой стиль и свои традиции. Сумеете ли вы им соответствовать? Могу взять вас с испытательным сроком на месяц, а там посмотрим. Выходите на работу с завтрашнего дня.

Завтра было ПЕРВОЕ АПРЕЛЯ. Дата не обнадеживала. Мне показалось, что и день для выхода на работу какой-то обманный, и то, что мне не дали тут же конкретного задания, как-то подозрительно. Я начала лихорадочно придумывать, о чем бы написать. За неделю до моего похода в "Порто-франко" я встретила знакомого врача, которая рассказала мне, что ее приятель занялся диагностикой по методу Фолля. Это сегодня на каждом шагу натыкаешься на кабинеты компьютерной диагностики. А тогда такой кабинет, еще к тому же не оснащенный компьютером, был, по-моему, единственным. Вот о методе Фолля и была моя первая статья в "Порто-франко". Она называлась "Биополе чудес". Где-нибудь в США после выхода такой статьи меня бы отстранили от работы и на какое-то время запретили заниматься журналистикой. В материале усмотрели бы строжайше запрещенную там скрытую рекламу - "джинсу". Главным образом, со стороны налоговых органов, которые решили бы, что уплата за рекламу прошла мимо бухгалтерии.

Материал был тут же опубликован, и я вздохнула с облегчением. Но прошло три дня, и в газету вернулся тот сотрудник, на место которого меня взяли. Это был Слава Китик, который вел полосу криминала. "Вот тебе и первоапрельская шуточка!" - подумала я и стала ждать неприятного вызова к редактору. Но Рыбак почему-то молчал. Я решила, что он дотянет до конца месяца, а потом скажет, что я не выдержала испытательного срока... То, что мои материалы продолжали публиковать, не очень утешало. Конечно же, редакции нет смысла просто оплатить мне месячную зарплату, не использовав мои материалы хоть как-то. Помню, что к 26 апреля я сделала статью "Девять лет одного столетья". О чернобыльской катастрофе. Прошло еще несколько дней и наступило 1 мая. Я пришла на работу в тяжелом настроении. Я уже начала привыкать к коллективу. Мне отвели место в 710 кабинете, где работали Слава Китик и Женя Стебливский. Слава вел, как я уже говорила, полосу криминала и писал стихи. Стихи его мне нравились. Они были какие-то прозрачные, в них была нежность, компенсирующая жесткость милицейских сводок. Впрочем, под рубрикой "криминал" у Китика мог проскочить и юмор. Невольный. Помню, я долго дразнила его "синоптиком" за такой пассаж: "Стояло раннее солнечное декабрьское утро. Часы пробили ровно семь". Коньком Жени Стебливского была военная тематика. Он очень эмоционально писал о конфликте в Приднестровье. Но, главное, это были хорошие, дружелюбные товарищи. Впрочем, и весь коллектив был такой же. Мне было бы жаль с ним расстаться. Не помню, кто мне посоветовал не попадаться на глаза Рыбаку, мол, он забудет, пропустит окончание испытательного срока, и ты будешь считаться уже на постоянной работе. Но мне такой вариант не нравился. Я нарочно весь день старалась попадаться на глаза редактору, вертелась в приемной. В конце концов, он меня спросил, в чем дело.

- У меня сегодня кончился испытательный срок. Что дальше?

- Дальше? А что дальше? Идите и работайте. Вот, кстати, напишите о дорогах. А то налоги на дороги берут, а ездить невозможно.

На радостях я накатала статью на разворот. Причем написала ее в форме пьесы. На следующий день в коридоре я встретила черноволосого лохматого человека, которого я уже раза два замечала в редакции, но не знала, кто это. Он меня остановил:

- Мне нравится, как вы пишете. Ваша статья о дорогах - это просто шедевр, - сказал он.

- Кто это? - спросила я Китика.

- Как, вы еще не знаете? Это Миша, Михаил Борисович Рыбак. Отец нашего Аркадия.

Имя Михаила Рыбака мне было знакомо очень давно по подписям под его фотографиями и фоторепортажами. Я просто не связывала его с нашим Рыбаком.

Домой я возвращалась автобусом. Рядом со мной уселась дама, с которой я несколько раз встречалась в здании издательства.

- Вы где работаете? - спросила меня дама. - В "Порто- франко"? Ну и как вам семейка Рыбаков? Папа, мамочка и сынок. Семейная газета.

В тот момент я еще не знала, что наш кассир Белла Львовна - это мать Рыбака. Но тон дамы меня покоробил, и я ответила что-то резкое. Не знаю, кто была эта дама, но интересно то, что больше я ее не встречала. А если и встречала, то не узнавала, забыла. Слова о том, что "Порто-франко" семейная газета, я вспомнила примерно через месяц. Не помню, кто из сотрудников отмечал день рождения. По традиции все собрались на застолье. Душой застолья был Михаил Борисович (так бывало всегда, пока он еще мог приходить в редакцию). После застолья я подошла к нему сказать, какое удовольствие он доставил мне своими рассказами-байками. Михаил Борисович обнял меня за плечи и сказал:

- Ну вот, мы посидели за одним столом. Я и раньше понял, что вы замечательно быстро вписались в нашу семью. Теперь вы скрепили это за общим столом.

Я снова услышала, что "Порто-франко" - это семья. Правда, сказано это было совсем другим тоном и в другом смысле.

С тех пор прошло почти 13 лет. К сожалению, давно уже нет Михаила Борисовича. Очень жаль, что решила оставить работу Белла Львовна. Да и о других сотрудниках редакции впору сказать: "Иных уж нет, а те далече". Но, что касается меня, то шутка, которую сыграл со мной день Первого апреля пока продолжается, потому что для меня она оказалась доброй.

Елена КОЛТУНОВА.