Номер 31 (1520), 1.10.2020

В "первый период" существования Клуба Веселых и Находчивых (1961–1972) бытовала такая песенка на мотив популярных куплетов:

Веселая компания играла в КВН, От шуток опускалися усы телеантенн. И бегали по сцене кто в усах, кто в бороде, Волович и Крапива, Юлий Гусман и т. д.

Шутки-шутками, но попасть в одну компанию с Гусманом значило быть причисленным к самой высшей КВНовской касте. Но то, что Валентин Крапива именно к таким и относится, было ясно уже в 1960-х. И дело не только в наличии бороды.

С Валей Крапивой мы пересекались множество раз, но наиболее отчетливо в памяти сохранилось ощущение от первой встречи. Строго говоря, не встречи, а именно что пересечения. Полвека прошло, а прекрасно помню эту мизансцену. Август 1970-го, печально известное "холерное" лето. Я, в ту пору второкурсник нархоза, сворачиваю с Преображенской (тогда еще Советской Армии) на Дерибасовскую и вижу, как навстречу мне неспешно идут два бородача, о чем-то разговаривая. Нет, я не остановился, раскрыв рот от восторга; как-то глупо было стоять в такой позе в самом центре города. Восторг от увиденного был настолько велик, что я буквально побежал домой (благо, недалеко было) и с порога радостно сообщил маме, что только что видел того, кто в КВНе говорил: "Пахло духами! "Шампанским и не пахло!"

Ровесники-одесситы легко поймут причину моего восторга. Тогда еще совсем свежи были впечатления от легендарной встречи команд КВН Одессы и Баку, вознесшей одесситов на гребень популярности. Хотя формально выиграла команда Гусмана, но мы-то в Одессе точно знали, кто в КВНе лучший. (Впрочем, знали не только мы; у одесской команды было множество поклонников во всей "одной шестой"). И даже просто увидеть "живого" представителя этой команды — уже было событием.

Тот, кто "пах духами" — это был Юрий Волович, а его собеседник — Валентин Крапива.

Тогда мне и в голову не могло прийти, что через год с небольшим я буду состоять с Крапивой в одной команде и даже перейду с ним на "ты". Команда эта появилась в недрах Одесского института народного хозяйства (в просторечии — нархоз), и к ее созданию Валя имел самое непосредственное отношение. Как рассказывал мне впоследствии ныне покойный, увы, Ян Гельман, с которым мы учились на одном курсе, в том же 1970-м ему пришла в голову идея создать в родном вузе команду КВН для участия в городском первенстве. Он привлек к этому делу своего друга Наума (Нюму) Розенштейна, они обратились к Крапиве, а тот уже потянул за собою большую часть авторской группы команды "трубочистов". "За глаза" мы (студенческая часть команды) эту группу называли "великими", соответственно, и Крапиву тоже. Нравы, впрочем, были вполне демократичными; из всех "великих" я только к Валерию Хаиту, Леониду Сущенко и Эрнесту Штейнбергу обращался на "вы". С Крапивой в этом плане было как-то проще, демократичнее, что ли. Но это так, деталь, хотя и показательная.

К сожалению, наша команда как-то осталась в тени "трубочистов" и "джентльменов". Может, потому, что не было у нее такого же броского образа, ибо, согласитесь, нарукавники "деловых людей" намного менее колоритны, чем цилиндры "трубочистов" или "джентльменские" шарфики. Между тем, именно ей удалось то, чего так и не смогли добиться "старшие товарищи": одержать в сезоне 1971-72 гг. безоговорочную, "неделимую" победу; в сезоне 1966-67 гг. лавры одесситам пришлось поделить с командой МОЛМИ легендарного Матвея Левинтона. В таком коллективном деле, как КВН, трудно бывает оценить конкретный вклад кого-либо из команды; но в отношении Крапивы уже тогда было ясно — один из "самых". Игорь Кнеллер, начинавший у "трубочистов" и ставший ведущим актером нархозовской команды, убежден, что самыми сильными авторами, задававшими тон, была тройка Юрий Волович, Юрий Макаров, Валентин Крапива. Не думаю, что он далек от истины.

Новый виток воспоминаний — 1976 год. Десятилетний юбилей одесского КВНа в Доме актера (тогда еще по-настоящему элитном пространстве). Наша группа — уже бывших студентов — выступает с приветствием от команды нархоза. Где-то недели три буквально каждый вечер собираемся (как правило, у Гельмана), вспоминаем старые шутки, придумываем новые, спорим, как все это уложить в пять минут, выделенных нам для выступления, репетируем после работы... И вот нас вызывают на сцену, куда мы выходим не то чтобы дрожа, но очень сильно волнуясь, ибо в зале сидят не только наши "великие", но и почетные гости, из которых больше всего мне запомнился Юрий Рост. Поскольку он взял и вынес на сцену бюст... Брежнева (вспомнил эту историю и невольно подумал: неужели обошлось без доноса, а ведь в зале сидели и представители партийных органов, и "кураторы" от "компетентных органов"?!) Успех мы имели умеренный, но зато гром оваций вызвала шутка: "Мы — дети КВНа. Обычных детей находят в капусте, а нас нашли в Крапиве". (Хотя, если иметь в виду историю создания нархозовской команды, то это, пожалуй, и не шутка, или не совсем шутка).

Перескакиваю еще через шесть лет.

Я уже активно сотрудничаю с разными СМИ, включая московскую "Советскую культуру". Крапива создал в университете (тогда еще единственном в городе) студенческий театр "Октябрь" (очень яркий), и, как положено было в те времена, выпустил спектакль к очередной годовщине Октябрьской Революции. Я написал об этом заметку, "Советская культура" ее поместила, что для студенческого театра, да еще из провинции, было событием нерядовым (орган ЦК, что не говорите!) и имело для театра даже какие-то положительные последствия. Во всяком случае, когда я при встрече пошутил типа: "С тебя причитается...", — Валя тут же завел меня в ближайший гастроном, купил и вручил мне бутылку коньяка. Когда я попробовал отказаться, мол, не это имел в виду, Валя сказал просто: "Ты заслужил"...

Я и после писал о постановках Крапивы, но тут уже надо основательно порыться в старых газетах (авось, когда-нибудь руки дойдут!) Пересекались мы не только на спектаклях, но и в студклубе университета, да и просто на улице. А в 1990-м мне пришла в голову идея написать очерк о первой команде КВН (1966–1970 гг.) — в связи с предстоящим 25-летием ее создания. Многих мы тогда опросили вместе с Инной Хилькевич, но больше всего рассказал Крапива. В 1992-м "Вечерняя Одесса" в нескольких номерах печатала этот очерк и, как Валя мне потом признался, это сподвигло его вернуться к дням своей КВНовской молодости, результатом чего стали интереснейшие статьи и книги.

Последнее яркое воспоминание — мимолетный разговор на Греческой площади в 1995 году. Тогда университетский коллектив отправился в Баку, где с помпой отмечали 25-летие "исторической" победы команды Юлия Гусмана. Я спросил Валентина, почему он остался в Одессе. Он ответил что-то вроде того, что изначально не верил в успешный исход и не хочет быть причастным к позору. Не ручаюсь за точность фраз, но ручаюсь за точность смысла сказанного им. Посмотрев запись этого матча, я убедился, насколько он был прав...

Если же перейти от частного к общему, то мне кажется, что Валентин Крапива реализовал себя лишь на некоторую долю своего таланта. Может быть, в свое время ему стоило рискнуть и отправиться "в Москву за славой", как это сделали Волович, Макаров, Лившин, Сташкевич и другие. Может быть, в родном городе стоило действовать поактивнее, как Хаит, Сущенко, Голубенко, Покровский, Штейнберг... Не мне о том судить.

Но в историю одесской культуры Валентин Крапива вошел достойным образом.

Александр ГАЛЯС, член команды КВН Одесского института народного хозяйства.