Номер 44 (737), 05.11.2004

(Окончание. Начало в № 42-43.)

Когда для себя выбираешь дорогу,
Запомни извечную суть:
Добром за добро ты получишь от Бога, –
О людях же лучше забудь.

Иначе, живя в этом мире жестоком,
Ты вскоре получишь своё:
Враги тебя в яму толкнут ненароком,
А друг закопает её.

Георгий Кожухарь.

Сентябрь 2004 г.

Как вообще оказался на дорожке Эдуард Кожухарь? Он вот-вот должен был начать свой сложнейший трюк, и, по словам матери Галины Васильевны, всегда настраивался на работу очень тщательно.

И тут вдруг вызвался "полежать" на дорожке? Да еще, по словам постановщика трюков и руководителя программы В. Завадского, устроил дискуссию с К. Колесниченко о том, кому лежать пятым, а кому – шестым.

Чушь какая-то?! Захотел – лег. Захотел – пятым, захотел – шестым... А как же подготовка этого номера, тренировки, где все выверено до сантиметра? Какие тренировки, ничего подобного здесь не практиковалось, поскольку накладно и проблемно.

Завадский рассказывал журналистам, что поскольку Кожухарь – президент ассоциации, авторитетнейший каскадер, то он, Завадский, воспрепятствовать его желанию не мог.

Во-первых, было ли это желание Кожухаря? Галина Васильевна, к примеру, убеждена, что ее сына попросили лечь. А самое главное, В. 3авадский не только мог, но и обязан был воспрепятствовать Кожухарю. Будь-то съемочная площадка либо каскадерское шоу, главный здесь – один человек (вспомните книгу Н. Сысоева, да и простой житейский опыт это подсказывает), в данном случае он, Завадский.

На пресс-конференции знаменитые каскадеры постоянно подчеркивали, что "последний должен был убегать". Именно "убегать". Вполне возможно, что это профессиональное слово обозначает не бег стремглав, а просто уворачивание в сторону. Только куда уворачиваться шестому, когда на линии приземления лежит пятый?..

В своих свидетельствах некоторые участники шоу говорят о том, что Кожухарь должен был уходить с места в случае опасности. Каскадерское же руководство настаивает на версии обязательного ухода, что, согласитесь, вещи разные, хоть и похожие.

Давайте внимательно рассмотрим следующую фотографию. Галина Васильевна утверждает, что это прыгает Селиванов, то есть прыжок для ее сына предсмертный.

Наши выдающиеся каскадеры, напомним, утверждают, что при этом Колесниченко и Кожухарь, "находившиеся в непосредственной близости от линии прыжка, покинули свои места в начале прыжка мотоциклиста согласно требованиям постановщика трюков 3авадского".

Как бы подобрать слова помягче... Скажу так: это утверждение абсолютно не соответствует действительности и направлено на то, чтобы ввести в заблуждение общественность и следствие.

Кто покинул свои места?! В каком начале прыжка мотоциклиста?

Опытнейший каскадер Селиванов пролетает возле пятого, Колесниченко, а тот, чуть приподнявшись на руках, смотрит вниз. Шестой же, Кожухарь, и вовсе смотрит в противоположную сторону. Никто и не думает уходить, да и невозможно это.

Точно так же все было и в следующем, смертельном прыжке, который выполнял малоопытный в каскадерском деле Т. (Так, да не совсем так...)

Почему же стоящий рядом Завадский совершенно бесстрастен? Почему он не указал Кожухарю (да и Колесниченко) на грубейшее, опаснейшее нарушение – лежать на и за линией приземления? Надо полагать потому, что все шло по плану.

Да, по плохому, смертельно опасному плану, рассчитанному, в основном, на авось, но, кстати, имевшему элемент страховки. Посмотрите, мотоциклист летит явно правее голов лежащих (где, скажите, их шлемы?), хотя зрителям это практически не видно. И в случае недолета крайний лежащий не должен был пострадать, так как мотоцикл приземлялся бы правее.

Селиванов перелетел. А вот Т. не смог. Мало того, на трамплине Т., по всей вероятности, повернул мотоцикл чуть-чуть левее, чем следовало. Вполне возможно, что он и не знал, что надо прыгать правее лежащих. Но эти "чуть-чуть" недоворота при отталкивании дали потом десятки сантиметров левее на траектории полета, и удар заднего колеса пришелся в спину Эдуарду, не имевшего, как и другие лежащие, хотя бы легкой защиты...

А теперь взгляните на последний снимок, на последний трюк Эдуарда Кожухаря в его короткой жизни. Трюк этот, полагаю, называется не "прыжок через лежащих", как пытались убедить нас уважаемые каскадеры, а "прыжок через ложащихся", именно в этом его эффект. Как мы видим, Эдуард (он ближний к нам), как и другие ложащиеся, прекрасно контролирует обстановку, момент отрыва мотоцикла, и ждет его приближения, чтобы лечь. Поэтому говорить, что Кожухарь "должен был убегать", попросту абсурдно и бесчестно. И влево он потом смотрел абсолютно правильно, контролируя приземление мотоцикла. Неправильно только то, что он согласился лечь...

Таким образом можно сделать вывод, что этот номер был смертельно опасен, зависел от воли случая, возможной ошибки мотоциклиста, а значит – недопустим.

А что же скорая помощь, которая была на стадионе, почему она не отвезла сразу же Кожухаря в стационар, чтобы его там спасать?

Нетранспортабелен? А через почти час перевозить уже было можно?

И медики, и В. Завадский обязаны были понимать, что даже если пострадавший внешне не окровавлен, внутри у него может быть кровавая каша. Почему же сразу не увезли?

Да потому что шоу продолжалось...

Продолжается оно и сейчас. Третий месяц не могут определиться: возбуждать ли уголовное дело по факту гибели Эдуарда Кожухаря.

Борис ШТЕЙНБЕРГ.