Номер 41 (1481), 31.10.2019

В предыдущих наших статьях о судебной реформе (см. "Порто-франко" от 10 и 24 октября с. г.) не раз встречается определение "судья-спикер". Наши читатели Анатолий Аверьянов, Анастасия Василенко, Дмитрий Серебряников и другие попросили разъяснить, чем занимаются эти специалисты. Удовлетворить их интерес согласился судья-спикер Киевского районного суда Одессы Владимир ПЕТРЕНКО.

— Владимир Сергеевич, судья-спикер — явление в нашей судебной системе — недавнее, потому даже многие наши коллеги имеют об этом весьма отдаленное представление. Не говоря уже о широкой общественности. Отсюда и наш первый, уж извините за банальность, вопрос: какие обязанности выполняет судья-спикер?

— Прежде всего это общение с журналистами, работа с пресс-службой суда. Постоянный контакт по резонансным делам, решениям, которые принимаются в нашем суде. Например, мы внимательно вычитываем тексты сообщения на сайт суда. Это вовсе не означает недоверия к сотрудникам пресс-службы, они выполняют большой объем важной и полезной работы, но, как у вас, журналистов, говорят, "свежая голова" не бывает лишней.

Ну и если нужно выступить на каком-либо телеканале или дать комментарий по телефону, тогда нужен спикер. Часто ваши коллеги просят дать короткий комментарий по какому-нибудь делу... Все это входит в мои обязанности, как и моих коллег, судей-спикеров.

— Как выбирали судей-спикеров?

— Нас коллектив Киевского районного суда выбрал в 2015 году. Тогда по решению Совета судей Украины было рекомендовано избрать в судах судей-спикеров для общения со СМИ. До того времени наша судебная система была достаточно закрытой. Крайне редко судьи объясняли свои решения. Да и сейчас, согласно судейской этике, запрещено комментирование судебных решений, но можно разъяснять, почему было принято именно такое решение. Серьёзная проблема нашей профессии заключалась в том, что суд принимал решение — и всё. Это приводило к тому, что многие люди не понимали, почему было принято такое решение, и зачастую журналисты могли свободно трактовать судейские решения, выставлять их в том свете, в каком им было выгодно.

Сейчас же, после того, как в судах появились спикеры, есть к кому обратиться за комментарием, узнать обоснованное мнение суда.

— У вас был до того опыт общения со СМИ?

— Вообще после окончания Национального университета "Одесская юридическая академия", я остался в аспирантуре, защитил диссертацию, преподавал, стал доцентом. Параллельно с этим работал судьей. А после того, как 15 лет проработал в Академии, полностью занялся работой судьи: очень трудно сочетать два таких рода деятельности. Конечно, в таком объеме, как сейчас, я прежде с журналистами не общался, но, согласитесь, найти общий язык со студентами зачастую не менее сложно, чем с вашими коллегами...

И, конечно же, я и мои коллеги, когда нас выбрали судьями-спикерами, прошли основательную подготовку на тренингах, семинарах, школах, международных проектах.

Нас обучали основам этой деятельности специалисты из Европы, США. Объясняли, как вести блоги, ютуб, как писать ясно, точно и понятно. А если берут интервью телевизионщики, то как стоять перед камерой, как отвечать на вопросы журналистов — коротко и доступно. А если приглашают в телестудию, как одеться на эфир, какую подобрать цветовую гамму...

А сейчас, в Киевском райсуде, мы уже сами проводим тренинги для судей-спикеров и пресс-служб других судов. Вы наверняка в курсе, что в прошлом году наш суд был признан самым открытым для медиа среди судов всей страны. И мне приятно сознавать, что в этом успехе есть и моя доля.

— А какие самые резонансные дела вам доводилось разъяснять?

— Когда случилась трагедия в детском лагере "Виктория", наш Киевский райсуд избирал меру пресечения директору и одной из воспитательниц. Тогда, если помните, был сильнейший резонанс в СМИ. Особенно много негатива вылилось на нас из-за воспитательницы. Я на своей страничке в Фейсбуке детально объяснил, почему именно была избрана такая мера пресечения, как взятие под стражу. И открыл доступ к этой публикации. Она разошлась огромным количеством репостов. Ни один из моих постов не имел такого резонанса.

— Вы сказали, что согласно судейской этике, запрещено комментировать судебные решения. Но разве объяснение причин, по которым принято то или иное решение, не является уже само по себе комментарием?

— Вы обратили внимание на сложную проблему.

Меня ваши коллеги чаще всего просят именно прокомментировать резонансные дела. И тут надо найти тонкую грань между объяснением причины принятия судебного решения и комментарием. Честно признаюсь, что впасть в комментирование очень легко. Поэтому мы стараемся, чтобы комментарии давала пресс-служба, поскольку среди ее сотрудников нет судей. Но, разумеется, мы помогаем пресс-службе составить юридически безупречный, но вместе с тем понятный для широкого круга комментарий.

А вообще, мне нравится определение, которое я прочел пару лет назад, что "судья-спикер" — это судья, который не комментирует судебное решение, а переводит его из юридического языка на общедоступный. Так оно, по сути, и есть.

— Не секрет, что суды и судьи довольно часто становятся объектом "наезда" со стороны разного рода активистов, в медиа, социальных сетях. Как вы решаете эту проблему?

— В самом деле, если не прогибаешься в какую-то сторону, то на тебя вываливают кучу грязи.

Но мы не ждем, когда гром грянет. Если есть резонансное дело, то сразу сообщаем, что поступило такое-то дело, его будет рассматривать такой-то судья, судебное заседание назначено на такой-то день и такое-то время. Эта информация появляется на сайте, так что журналисты осведомлены, куда идти и какое дело будет рассматриваться.

На тренингах нам объясняли эффект "информационного шума". Введите в поисковик название любого суда и посмотрите, какую информацию вы о нем найдете. Можете убедиться, что если это Киевский райсуд, то 80 % информации носит позитивный характер. Потому что информация большей частью идет от нашей

пресс-службы. Что касается многих других судов, то там будет больше негативной информации, которая исходит от СМИ. Специфика нашей работы в том, что вокруг очень много недовольных. Как ни старайся, а такие будут всегда. Какое бы решение ты не принял, все равно попадаешь под жернова критик. Особенно это касается известных личностей, которые способны создать выгодное для себя информационное пространство.

Не так давно после печально известного пожара в отеле "Токио" в нашем суде было принято решение взять под стражу Вадима Черного. И сколько тут же появилось публикаций, априори утверждали, что он невиновен. (В основном негатив на суд исходил от его адвокатов). Но не может суд на первом этапе рассмотрения дела ответить на вопрос: виновен или нет. Тут необходимо выяснить другое: может ли подозреваемый скрыться или нет. А как выяснилось, подозреваемый имеет гражданство США. И судья оценил риски. Если отпустить под домашний арест, то высока вероятность, что подозреваемый скроется. А вы представляете, какой резонанс будет в таком случае!

— Вы лично часто испытываете на себе информационный накат?

— Я считаю так: никогда нельзя идти на сделку с собственной совестью. Потому всегда думаю: если поступит жалоба, смогу ли я объяснить, почему принял такое решение. Если я смогу это объяснить себе и доказать всем окружающим, значит, принял правильное решение.

— Конфликты с журналистами бывали?

— Чего не было, того не было.

Я ведь знаю уловки ваших коллег...

Например, когда журналист говорит, что выключил диктофон и просит рассказать что-то "не для печати". А диктофон на самом деле не выключен, все сказанное записывается и потом выкладывается. Некоторые судьи попадались на такую уловку, когда интервью вроде бы закончилось, но они прятали диктофон и задавали провокационные вопросы "не под запись". А потом эту запись выложили в интернет.

С одним из одесских изданий у нас был такой случай. Брали у судьи большое интервью, а потом вырвали фразы из контекста. После этого мы с ними не общаемся.

— Судья-спикер все-таки, в первую очередь, судья. Как влияет деятельность спикера на вашу судейскую работу?

— Если откровенно: это дополнительная нагрузка. Большинству судей проще прийти на работу, отслушать несколько дел и уйти. Я же с этого своего рода деятельности дополнительно получаю разве что нервный стресс. Плюс время, которое приходится тратить на участие в ток-шоу и т. п. Слава мне не нужна, но тем не менее надо идти на эти шоу и защищать интересы суда. Многое объяснять по судебной системе, потому что люди в массе своей не понимают сути нашей работы, руководствуются слухами.

Особенно это касается заработков судей.

Да, есть судьи обеспеченные, но немало и таких, кто ездит в общественном транспорте, живут в квартирах, которые получили еще при советской власти от государства, считают деньги до зарплаты, авансов. Но их не показывают на ТВ, о них не пишут в печатной прессе, ими не интересуются в социальных сетях...

Мы пытаемся быть открытыми для общества, стараемся объяснить, что судьи — это обычные граждане, у которых такая работа. Но далеко не всегда находим понимание.

Помню, пришел на одно ток-шоу, где было огромное количество агрессивно настроенных активистов. Они предъявляли претензии, что судья, дескать, за взятку выпустил виновника ДТП из-под стражи. Можете себе представить, какой нервный страсс испытываешь в такой ситуации. И это после работы, после 12 заседаний в день, ты идешь вечером туда, где получаешь сплошной негатив. Но мне еще грех жаловаться, а ведь были случаи, когда моих коллег забрасывали краской, зеленкой. Такое есть и сейчас. Так что судья-спикер для меня — это работа, дополнительная обязанность. Но я понимаю, насколько это необходимо, так что жаловаться не приходится. Тем более, что это знак доверия, которое оказал мне коллектив Киевского райсуда.

— За то время, что вы являетесь судьей-спикером, что лично для вас изменилось в оценках окружающего мира?

— За эти годы я по-другому стал смотреть на многие вещи. Если в первые годы работы нервничал по каждому делу, пропускал через себя, то с накоплением опыта это чувство притупляется. Но все равно бывают ситуации, когда тебя, что называется, "пробивает". Я понял, что если хочу и дальше работать судьей, то нельзя так эмоционально реагировать на жизненные ситуации. Пришло понимание, что это работа, которую нужно выполнять. И поступать беспристрастно.

Если же приходят журналисты, то я уже знаю, как себя с ними вести, разбираюсь, кто именно стоит за каким СМИ.

Помню, была ситуация, когда я рассматривал раздел имущества при разводе. Кажется, абсолютно стандартное дело: делили ложки, вилки, занавески, соковыжималки, часть имущества у друг друга забирали, воровали... Ну какая в этом может быть политика?! И вдруг в здание суда приезжает один из одесских активистов, привозит с собой человек сорок — с музыкой, с шариками, с зеленкой... Они пришли поддержать одну из сторон... Кто их нанял, нетрудно предположить.

Сейчас при рассмотрении любого дела, которым интересуются СМИ, я прекрасно понимаю, почему они приняли именно эту сторону, кто за ними стоит. Смотря новости, понимаю, почему подача информации происходит именно в таком ключе, кому это выгодно...

На тренингах мы изучали способы манипулирования. Все эти технологии давно разработаны. Да, сейчас они несколько трансформировались, но по сути такими же и остались. В этом плане я стал более осведомленным.

— А напоследок давайте поговорим о приятном. В Киевском райсуде довольно частые гости — школьники и студенты. Какие у вас впечатления от общения с ними?

— Это, действительно, приятная часть работы судьи-спикера. Особенно, когда приходит школьники. Они всем интересуются, заходят в клетку для подсудимых, садятся за судейский стол, стучат молотком, задают миллион вопросов, как правило, по реальным житейским ситуациям... И ты должен детям объяснить простым языком иногда очень непростые вещи. Но формировать правовое сознание надо с самого юного возраста. Что мы и стараемся делать по мере сил и возможностей.

— А как семья реагирует на вашу занятость?

— Так у меня тесть и жена — судьи...

Беседу вели Александр ГАЛЯС и Инна ИЩУК.