Номер 35 (1132), 21.09.2012

Мы продолжаем публикацию материалов, посвящённых 90- летию старейшей на просторах СНГ одесской молодёжной газеты. Начало см. в № 15-24, 26-34.

Своими воспоминаниями делится заместитель редактора "Порто- франко" Александр Галяс, который в 1979-1990 гг. был одним из самых активных авторов газеты "Комсомольська iскра".

Удивительное дело: когда я читаю воспоминания тех, кто работал в газете "Комсомольська iскра" в 1960-х, то сплошь и рядом натыкаюсь на незнакомые фамилии. Точнее сказать, сейчас- то я уже знаю, о ком идет речь, но по работе в других изданиях или благодаря личному знакомству. А каких-то "искровских" ассоциаций эти фамилии у меня не вызывают, хотя газету мы выписывали даже еще до того, как я получил комсомольский билет и подписка на "Iскру" стала добровольно-принудительной.

Нет, одну фамилию с того времени я помню хорошо и именно благодаря публикациям в "Iскрi". Запомнившимся автором был некто Андрiй Ясень и то благодаря какой-то скандальной статье, где речь шла о знакомых моих родителей, и эта публикация в нашей семье обсуждалась весьма активно. Тогда я, разумеется, понятия не имел, что под этим псевдо скрывается Борис Деревянко, в "Вечерней Одессе" которого я буду затем публиковаться и даже заслужу грамоту за его подписью в качестве активного нештатного автора.

Но в юные годы главным достоинством "Iскри" в моих глазах было то, что именно в этой газете я впервые увидел свою фамилию, как говорится, на страницах периодической печати. Было это, если память не изменяет, в 1969 году, когда я выиграл юношеский чемпионат области по шахматам. Правда, радость от этого факта была несколько омрачена тем, что фамилии призеров были напечатаны подряд - без указания занятых мест, но тем не менее эта новость не прошла незамеченной родственниками и даже некоторыми учителями. Что, впрочем, неудивительно, ибо газеты в советское время начинали читать с последней страницы, где публиковались новости спорта, культуры и прочие не столь идеологизированные темы. (Тут уместно вспомнить, что самой популярной из ежедневных газет был "Советский спорт". Купить эту газету в киосках было почти нереально, а подписка на нее разыгрывалась на предприятиях и в организациях в лотерею, да к тому же в нагрузку приходилось выписывать еще и "Правду" - орган Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза, что замечательным образом характеризует истинное состояние советской идеологии.)

"Iскру", чего греха таить, тоже заставляли выписывать, но причина не слишком большой популярности этого издания заключалась не столько в качестве публикуемых статей (хотя, надо честно сказать, что после ухода группы ведущих журналистов в новосозданную "Вечернюю Одессу" молодежная газета так до конца и не оправилась от потери), сколько - увы! - в языке. Ибо после того, как в 1962 году "наш дорогой Никита Сергеевич" до предела упростил возможность освобождаться от изучения в школах национальных республиках национального же языка, популярность всего украинского в Одессе стала стремительно падать. И даже броские спектакли Владимира Пахомова в Украинском театре после премьерных показов собирали в лучшем случае треть партера. Выходи "Iскра" на русском, она бы имела гораздо больше реальных читателей...

Тем не менее тираж у газеты был достаточно большой для того, чтобы любая публикация в ней не прошла незамеченной хотя бы десятком-другим знакомых. Так случилось и с моей первой публикацией в одесской прессе (до того во время службы в армии строчил заметочки в армейскую газету, благодаря чему, между прочим, был переведен из отдаленного гарнизона в штаб бригады - вот что значила пресса в советские времена!). Речь в ней шла о каком-то мероприятии в родном институте народного хозяйства. Материал был мизерный, с гулькин нос, но зато под ним стояла подпись со знакомой фамилией. Некоторый предмет для гордости все-таки появился!

Это случилось в 1976-м, а через три года меня, что называется, прорвало. Что побудило увлечься журналистикой? - на этот вопрос я по сей день не найду ответа. Но, принеся первую заметку в "Вечернюю Одессу" Евгению Михайловичу Голубовскому, я затем начал строчить их пачками, и не только в "Вечерку", но и в "Iскру". А как же иначе, молодежная газета, а я в ту пору был еще комсомольцем, да и работал в институте, так что подходящая тематика всегда была под рукой.

Насколько я помню, первые свои материалы в "Iскру" я отдавал Юлию Шарабарову, потом на его место пришла Людмила Погорелова Люда, всякий раз, когда я появлялся с очередным опусом, рассказывала, как она рада иметь такого автора. Причина этой радости заключалась, однако, не в каких-либо особых качествах моих "творений", а в том факте, что я оказался единственным из постоянных авторов, кто писал на украинском языке, что избавляло от необходимости тратить время на перевод. Подозреваю, что именно это обстоятельство играло решающую роль в том, что мои материалы - даже самые объемные - публиковались практически без изменений. (Нельзя же было терять такой "ценный кадр"!) Чем я, откровенно говоря, бессовестно пользовался, регулярно предлагая материалы о своих товарищах. Не говоря уже о публикациях, рассказывающих о родном вузе, которые страшно нравились ректору нархоза - незабвенному Василию Порфирьевичу Бородатому (между прочим, обладателю уникального и неповторимого достижения - он руководил вузом 27 лет!). Василий Порфирьевич обожал паблисити, и каждое упоминание в прессе о нархозе (тем более, где речь шла о нем лично) было для него бальзамом на душу. Доходило до того, что, встречая меня в институте, он мгновенно менял планы, заводил меня к себе в кабинет и начинал рассказывать о том, что, по его мнению, обязательно следовало отразить в прессе. Как вы сами понимаете, хорошее отношение руководителя сотруднику никогда не помешает!

Но вместе с, так сказать, жизненной пользой обилие опубликованных материалов приносило и пользу профессиональную. Ибо, хорошо известно, что чем больше ты занимаешься каким-либо делом, тем скорее приобретаешь умения и навыки. Своим юным ученикам я твержу, что, если хочешь научиться более или менее владеть журналистским ремеслом, то следует писать каждый день. Практически так у меня и было в период журналистского ученичества. Кстати, именно в "Iскрi" я на практике постигал, что есть журналистские жанры, а еще научился получать удовольствие от формотворчества. Последнее покажу на примере.

Как известно, в советских вузах летом в обязательном порядке создавались т. н. студотряды. Которые, по сути, выполняли роль неквалифицированной рабочей силы там, где этой силы не хватало. Командирами отрядов ставили, как правило, уже опытных студентов. Три года подряд командиром студотряда, который работал на консервном заводе детского питания была Люда Цихович - девушка редкостной энергии. И каждый раз она приглашала меня написать о ее отряде. Впрочем, приглашала - это слишком мягко сказано, скорее, требовала, настаивала. И хотя я пытался отбиться, аргументируя тем, что как можно снова писать фактически об одном и том же (а менялись разве что имена бойцов отряда), но это не удавалось. Вот и приходилось придумывать в избитой теме какие-то нестандартные повороты, подходы, разнообразить информационный текст лирическими отступлениями и т. п. И должен заметить, что в дальнейшей работе этот опыт и навыки принесли колоссальную пользу. И если мои публикации периодически бывают отмеченными на всеукраинских конкурсах журналистов, то, как мне кажется, во многом за счет нестандартного подхода к теме, чему я тридцать лет назад на практике учился в молодежной одесской газете.

Апофеоз моего сотрудничества с "молодежкой" - это, конечно, времена перестройки. Тогда словно прорвало плотину, и люди начали вслух рассказывать то, о чем еще недавно говорили только на кухне. В Одессу регулярно приезжали тогдашние звезды, а поскольку - в отличие от нынешних времен дикой журналистики - в городе было всего четыре газеты, одно радио и одно телевидение, то хватало времени для общения с ними. Сейчас, пересматривая архив, сам поражаюсь - с какими людьми сводила судьба! Внук Сталина Александр Бурдонский, Сергей Никитович Хрушев - сын своего отца, Марк Захаров, Андрей Вознесенский, Евгений Евтушенко, Никита Богословский, Урмас Отт - это только те имена, которые первыми пришли на память... И под эти публикации "Iскра" давала целые полосы. Что ни говорите, а для нашей журналистики перестроечные годы были поистине золотым временем!

Читатели, наверное, уже обратили внимание, что я много пишу о себе и крайне мало о тех, кто работал в газете. Но что поделать, если я бывал в редакции, как правило, раз или два в неделю, занося материалы и редко задерживаясь дольше 15-20 минут. Поэтому с большинством сотрудников "Iскри" был знаком не более чем шапочно. Впрочем, о газетной "кухне" и без меня есть кому рассказывать. Я же могу только высказать искреннюю благодарность газете и тем, кто меня в ней печатал. Иногда, перетряхивая архивы и натыкаясь на старые вырезки, я сам поражаюсь тому, с каким количеством замечательных людей свела меня журналистика, в том числе и благодаря сотрудничеству с "молодежкой". А это очень сильно подстегивало - в профессиональном, да и в чисто человеческом плане; нельзя же было прийти для беседы, скажем, с Анатолием Соловьяненко, не прочитав дюжину статей о нем и не придумав вопросы, которые могли бы заинтересовать великого артиста.

Строго говоря, ведь в "Порто-франко" я попал благодаря сотрудничеству с "Iскрою". Но это уже другая история...

Александр ГАЛЯС.

На фото: такая у нас работа.