Номер 25 (1171), 12.07.2013

Свой национальный праздник французы отмечают 14 июля. В этот день в 1789 году восставшие парижане взяли штурмом крепость Бастилия, и этот эпизод стал точкой отсчета начала Великой Французской революции, в корне изменившей всю историю человечества. По справедливости, этот день должен был бы считаться праздничным и для Одессы, ибо именно благодаря революции в самом начале истории нашего города тут оказались люди, решающим образом повлиявшие на его становление. В этой статье мы попытаемся проследить, как проходил этот процесс.

У каждого города - свои тайны.

Один из самых известных романов о французской столице так и называется "Парижские тайны". А выражение "тайны мадридского двора" вообще стало общеупотребительным. Есть свои тайны и у Одессы, причем самая большая из них - происхождение названия города. Ученые до сих пор спорят, как оно появилось и что вообще означает. Одна из версий заключается в том, что кто-то из царедворцев предложил императрице Екатерине Второй назвать новый порт на Черном море АССЕДО (assez d'eau - достаточно воды). Однако другой заметил, что на этой территории достаточно воды морской, но мало пресной. Тогда какой-то шутник прочитал предложенное название наоборот, и этот вариант неожиданно понравился императрице. Таким образом и возникла Одесса.

Скорее всего, эта история является выдумкой, историческим анекдотом, однако подобные легенды часто обнаруживают сущность события едва или точнее фактов. А сущность упомянутой легенды заключается в признании той огромной роли, которую сыграли французы в становлении и развитии Одессы ее начального периода, того времени, когда закладываются основы - экономики, культуры, образования и даже самого характера. Практически в любой сфере, из которых состоит жизнь города, в самом начале мы находим фигуру француза или француженки. Недаром среди центральных улиц Одессы - Ришельевская и Ланжероновская, старейший парк носит название Дюковский, известный пляж - Ланжерон, бульвар - Французский, а памятник герцогу Ришелье, который одесситы называют просто Дюк, вообще стал одним из главных символов города. Если отдельные факты такого рода свести вместе, то, образно говоря, теорема превращается в аксиому. Конечно, Одесса изначально - город многонациональный, в чем ее большое счастье и в чем, на мой взгляд, разгадка невероятного количества ее талантливых уроженцев. Но именно французские аристократы привнесли сюда высокие образцы западноевропейской культуры - вплоть до бытовой. И главная (действительно неоценимая!) заслуга в этом - герцога Ришелье. Трудно представить, какой была бы Одесса, если бы в свое время не попал сюда этот лидер, счастливо сочетавший в себе качества рафинированного европейца, блестящего менеджера и чуткого человека...

День рождения Одессы празднуют 2 сентября. Однако не менее важное значение для города имеет и такая дата, как 13 марта, поскольку именно этим днем 1805 года датируется указ императора Александра Первого, согласно которому герцог Ришелье, занимавший пост градоначальника Одессы, был назначен также руководителем всего Новороссийского края. Герцог сам должен был избрать место своего постоянного пребывания. И то, что Ришелье решил остаться в Одессе, сразу превратило город в фактический центр Новороссии, что привлекло сюда множество новых поселенцев, которые приносили с собой различные умения и занятия, и что окончательно превратило одесский порт в главную торговую базу на Черном море. Можно даже сказать (по аналогии с Санкт-Петербургом), что Одесса стала для Российской империи "южным окном в Европу". (Недаром же оба города называют "Пальмирой" - Северной и Южной). Сейчас даже трудно представить, что произошло бы с Одессой, если бы Ришелье сделал другой выбор! Впрочем, если окинуть историю ретроспективным взглядом, то выбор герцога, а вместе с этим и массовое появление французов в городе на Черном море вовсе не кажется случайностью.

Во времена Екатерины II усиливается иммиграция из Франции в Российскую империю, в частности на земли современной Украины. Особенно это касалось Причерноморья и Приазовья - территорий, которые постепенно освобождались от турок и которые нужно было как можно быстрее развивать. Однако сначала процесс хозяйственного освоения этих территорий проходил трудно: из-за крепостничества свобода передвижения крестьян была слишком ограниченной, ограниченными были и человеческие ресурсы империи: по статистике в конце XVIII века на огромном пространстве от Балтийского моря до Тихого океана насчитывалось лишь 37 млн жителей. Кроме того, экономическое развитие очень нуждалось в квалифицированных специалистах и просто грамотных людях, которых тогда в империи было мало. Поэтому власть была вынуждена поощрять западноевропейскую иммиграцию. Потому Екатерина II, едва взойдя на престол, издала манифест, согласно которому иностранным переселенцам предоставлялись существенные льготы. А для Новороссийской губернии был разработан отдельный план по раздаче казенных земель для заселения.

Такие привилегии привлекали внимание иностранцев, стимулировали их переселение в Россию. Особенно это касалось людей активных, тех, кто по каким-либо причинам не имел возможности реализовать себя на родине. Иностранцы, которые выбрали местом поселения Одессу, практически сразу начали, как говорится, "делать погоду" в городе. Показательные данные приводит Аполлон Скальковский, который считается первым историком нашего города: среди 16 имен "важнейших торговцев и торговых домов в Одессе между 1794 и 1802 годами" почти все - иностранного происхождения: греки, поляки, итальянцы, голландцы и трое французов - Фурнье, Жом и Рено. Их влияние было настолько значительным, что правительство разрешило создать в Одессе - наряду с русским - отдельный Иностранный магистрат, который в начале 1798 года вообще стал единственным в городе. Этому магистрату удалось добиться некоторых существенных льгот (например, на продажу вина), а затем и государственного кредита в 250 тыс. рублей для построения гавани.

С приходом к власти Ришелье количество его соплеменников значительно возрастает, причем среди них преобладали люди образованные, было немало аристократов. В этом нет ничего удивительного, ведь именно аристократам пришлось в первую очередь эмигрировать после Великой Французской революции. Многие из них нашли убежище в Российской империи, сыграв здесь роль носителей западноевропейской культуры.

Интересно проследить, как часто встречаются французские фамилии среди тех, кто был для нашего города первооткрывателем, пионером в определенной области экономики, образования, культуры. Первые предприниматели, первые банкиры, первые юристы, первые садоводы, первые газетчики, авторы первых книг о нашем городе - все это французы. А "первым из первых" является, конечно, герцог Ришелье - человек, который, по существу, заложил основы той Одессы, которая довольно быстро превратилась в один из крупнейших городов Российской империи, а затем - в легенду, миф, которым мы пользуемся до сих пор.

Однако два важнейших проекта, которые задумал герцог, пришлось реализовать уже его преемнику и соотечественнику Александру Ланжерону. Это введение режима "порто-франко" (экономической зоны, свободной от таможенных пошлин) и создание Ришельевского лицея. Сорокалетний отрезок времени, в течение которого в Одессе действует режим "порто-франко", считается "золотым веком" города, который стремительно превращается в четвертый по численности населения город Российской империи, а одесский порт по внешнеторговому обороту уступает лишь столичному, петербургскому.

"Своим возникновением и первоначальными успехами Одесса обязана преимущественно иностранцам", - справедливо замечает Доротея Атлас, автор удивительно интересной книги "Старая Одесса, ее друзья и недруги". По ее мнению, именно потому, что иностранные руководители города - от де Рибаса и Ланжерона - были незнакомы с обычаями русской провинциальной администрации, они пошли другим путем. "В Одессе в начале прошлого века, - продолжает Д. Атлас, - действительно "все дышало и веяло Европой": вести с дальнего Запада получались из первых рук, а сближение с иностранцами способствовало усвоению европейских вкусов и навыков". Этот взгляд подхватывает и развивает современный исследователь Александр Сурилов, автор (вместе с Денисом Балухом) фундаментального труда "Забытая Одесса": "Это были времена, когда не только околицы Одессы, но даже мещанские владения на таких улицах, как, скажем, Большая Арнаутская, Канатная и даже Херсонская, в порядке вещей именовались в городской табели по старинке хуторами. Однако в душах прежних одесситов неспроста жило горделивое сознание того, что их Южная Пальмира... "Марсель Черного моря", город большой и по- настоящему европейский... Даже читая по-русски, разговаривали меж собой, особенно дамы, по-французски, поскольку сие было признано стилем общения образованных людей".

Даже такой "квасной патриот", как Федор Вигель, вынужден был признать, что "сия новорожденная колония" во времена Ришелье и Kанжерона была демократической республикой. Последнее определение является, конечно, некоторым преувеличением (им ненавистник Одессы пытался напугать центральную власть), однако на фоне других городов империи наш действительно мог показаться республикой.

Неоспоримые успехи молодого города, достигнутые под руководством иностранцев, не могли не вызвать отторжения среди поборников "национального достоинства" - так называемых "славянофилов". Западные идеи и методы, которыми пользовались Ришелье и Ланжерон, русская (особенно московская) аристократия начала ассоциировать с западным давлением на Россию. Выдающийся историк Николай Карамзин в своих работах обосновывал необходимость придерживаться собственных традиций и всячески опасаться Запада, в котором он видел источник многих российских бед. Этот (откровенно говоря, весьма сомнительный) тезис с большим удовольствием подхватили те, кому "костью в горле" стояли успехи юной Одессы. Но нападать на Ришелье, которому покровительствовал сам император Александр, было крайне рискованно, и всю свою ненависть "неистовые ревнители" направили на город, пытаясь настроить против него определенные круги общества и правительство.

Жалобы на засилье в Одессе иностранцев начались еще при де Рибасе, но если тогда в их основе лежал чисто коммерческий интерес (бюджетные ассигнования на строительство порта), то постепенно к этому начала приплетаться и политика. Анонимный автор "С.-Петербургских коммерческих ведомостей" еще в 1804 году, то есть, когда Ришелье провел на посту градоначальника всего каких-то полтора года, уже желал Одессе, "чтоб побольше людей русских окружили сей источник богатства". Здесь, по крайней мере, все ясно: тем, чьи намерения высказывает автор, просто хочется самим приобщиться к "источнику богатства". Но вот граф Ф. Растопчин, уже при Ланжероне, выдвигает и политические аргументы: он опасается, как бы примесь французской крови не породила здесь местного либерализма. Конечно, были и противоположные точки зрения, и, к счастью, до определенного времени они преобладали.

Сменил А. Ланжерона граф Михаил Воронцов, на которого славянофилы сперва возлагали большие надежды, но в принципиальных моментах он продолжил политику своих предшественников. Воронцов также покровительствовал иностранцам - вопреки политике Николая I, при котором наступила враждебность по отношению к западным новациям. Но, с другой стороны, мог ли граф, для которого, как для каждого губернатора, успехи подведомственной территории были и личными достижениями, вести другую политику, если основу экономического расцвета Одессы составляли предприятия иностранцев, в том числе и французские?

В душной атмосфере 1830-1840-х годов, когда, по меткому определению историка Анатолия Уткина, "главный акцент был сделан... на перенос центра внимания с французского просвещения на немецкую упорядоченность и регламентацию", для передовой части русского общества Франция была источником надежды. Как писал один из тогдашних авторов: "в духовном смысле мы живем во Франции. Конечно же, не во Франции Луи- Филиппа и Гизо, но во Франции Сен-Симона, Кабэ, Фурье, Луи Блана и, особенно, Жорж Санд. Отсюда идет к нам вера в человечество, отсюда приходит к нам вера, что "золотой век" не позади, а впереди нас". И процветание Одессы было одним из весомых аргументов в пользу западного пути развития.

Александр ГАЛЯС.

На фоторепродукциях:
Ришелье,
Дерибасовская в середине XIX века,
Практическая гавань (первая треть XIX в.).