Номер 19 (1508), 9.07.2020

(Окончание. Начало в № 18.)

* * *

Те, кто мало знаком с индейской историей, предполагают, что великие майя жили большей частью на территории нынешней Мексики. На самом деле только юго-восточные районы Мексики связаны с племенем, которое имело свои города преимущественно в Центральной Америке. Нынче их можно встретить в пяти странах. Сальвадор — одна из них. Так вышло, что именно в этой стране мне удалось впервые увидеть наследие майя, которые стали селиться в этих краях в самом начале нашей эры. Местная держава называлась Кускатлан и включала в себя ряд поселений и культовых объектов. Побывав позднее в других странах региона, видел куда более масштабные пирамиды и другие сооружения гигантских по тем временам городов. Но визит в археологический заповедник Хойя-де-Серен запомнился.

Мы ехали от побережья Тихого океана в сторону столицы. Мелькали за окном холмы и плантации, зеркальца озер и строгие насыпи вулканов, которые легко опознать по срезанным вершинам и курящимся над ними дымком. На неказистых строениях взгляд вообще не задерживался. Вокруг малолюдно и сонно, пыльно и никаких тебе автомобильных пробок. Древнее поселение ничем себя не выдавало. Даже когда остановились на полупустой парковке. И только пройдя несколько десятков метров под густыми кронами деревьев, увидели железный забор с турникетом, автоматчиков на входе вместо кротких билетеров. Правда, парни в форме были приветливы и улыбчивы. Они охраняли объект особого значения — наследие из списка самого ЮНЕСКО!

Несколькими годами позже в Мексике, а особенно в Белизе и Гватемале мы от души полазили по ступеням гигантских пирамид, по руинам святилищ и стадионов. Но первое знакомство с наследием майя было другим. Городок Хойя-де-Серен называют Помпеями Южной Америки из-за того, что он на века был скрыт под толщей вулканической лавы и пепла. Считается, что примерно 12 тысяч его жителей успели благополучно уйти до самой катастрофы, датируемой 600-ми годами нашей эры. Засыпанный пеплом поселок отлично сохранился. Раскопали его уже в ХХ веке и нашли не только ритуальные здания, пирамиды и небольшое поле для игр, но и множество обычных бытовых строений, какие редко встретишь в других местах. Дело в том, что незыблемо стоят каменные памятники, а жилища принято было строить из дерева. Даже знать и жрецы жили в домах из ценных пород древесины. Но за столетия их поглотили пожары и разложили силы природы. А вот строения, укрытые пеплом, уцелели. Таким образом мы смогли увидеть обычные дома индейцев, предметы их быта. Сохранилась даже баня. В нее попадали через специальный лаз. Выделяли дни отдельно для мужчин и женщин. Сегодня можно попытаться проникнуть в древнюю баню. Правда, не всем удается. Видимо, габариты древних жителей были поменьше наших.

Весь комплекс раскопок словно выкрашен в изумрудный цвет. Все слегка поросло травкой. Даже пирамиды. Они огорожены канатами, и лазить по ним запрещено.

Хойя-де-Серен — не единственный памятник эпохи майя. Раскопан городок Чиуатан, покинутый его жителями еще до прихода испанцев в начале ХIII века при невыясненных обстоятельствах. Но самым большим городом на территории Сальвадора был Тасумаль, простоявший, по мнению археологов, больше тысячи лет. Здесь сохранилась 24-метровая ритуальная платформа, десятки гробниц, поле для игры в мяч и многое другое, что было характерно для всех обжитых майя территорий. Этот город тоже не был никем разрушен или завоеван, а его жители так же таинственно покинули его и рассредоточились в поисках плодородных земель и кишащих рыбой водоемов. Наверняка многие поселились на берегах возникшего в результате извержения вулкана озера Илопанго, глубина которого местами превышает двести метров. Озеро находится неподалеку от нынешней столицы и остается важным источником пресной воды для мегаполиса.

Местный Чарли Чаплин

Куда бы вы ни поехали в Сальвадоре, повсюду увидите озера и реки, стекающие с горных отрогов. Рек много, но большей частью они несудоходны. При этом являются природными границами с соседями. На другом берегу реки Гоаскоран находится Гондурас, а Рио-дель-Пас отделяет страну от Гватемалы. Несмотря на бесконтрольную вырубку тропических лесов, в Сальвадоре еще остались массивы реликтовых деревьев и мангровых лесов. Неподалеку от океанского порта Акахутла сохранилось место, называемое Бальзамовым берегом. Тут растут несколько десятков тысяч бальзамовых деревьев, из которых после достижения ими четвертьвекового возраста начинают добывать ароматическую смолу, получившую название перуанского бальзама. Сырье применяется в парфюмерии и медицине. Попытки культивировать это дерево на Цейлоне и в других местах были неудачными. Сальвадор претендует на эксклюзивность. Но возникает вопрос: почему бальзам называют перуанским? Ответ скрыт в туманах столетий. Оказывается, с этих земель бальзам тайно переправляли в Перу и уже оттуда испанские купцы везли его на родину.

По-прежнему заготавливают ценное красное дерево и испанский кедр (здесь его имя — седрело), выращивают уникальную саподилью. Мы наблюдали своими глазами, как выдавленный из плодов дерева белый сок быстро густел. Его можно спрессовать в липучую массу, которую используют для производства жевательной резинки. Местные жуют белые катыши просто так. Мы тоже попробовали. Никакого удовольствия.

Местные жители давно уже не индейцы и таковыми себя не считают. Но в деревнях и маленьких поселках продолжают жить в традиционных домишках майя — круглых, с небольшими окошками и островерхой крышей, крытой пальмовыми листьями. В домах зачастую используют открытый очаг, сидят и спят на циновках петате. Едят повсеместно кукурузные лепешки и всяческие тортильяс — круглые пирожки из кукурузной муки с разнообразной начинкой (от трав и овощей до мяса и сладостей).

Древние традиции пробиваются сквозь века цивилизации. Хотя пятьсот лет здесь верой является католическая, но люди продолжают поклоняться силам природы. Приношениями умиротворяют озеро Илопанго и злых духов, проводят обряды в честь индейского бога дождя Тлалока, исполняют ритуальные танцы, которые пришли из эпохи майя.

* * *

Мы возвращались в Акахутлу в конце дня. Солнце висело низко над горизонтом и, словно прожектор, освещало придорожные лавки и забегаловки. Сама Акахутла — совершенно заурядный городишко с 30-тысячным населением, но при этом с огромным портом, через который проходит больше половины всего грузооборота страны. Порт соединен железной дорогой со столицей. Сюда приходят танкеры с венесуэльской нефтью, которую перерабатывают на местном заводе. В городе есть еще несколько промышленных предприятий, но главный кормилец — порт. Сальвадор не имеет собственного флота и потому зависит от иностранных компаний. Во времена партизанских войн и революций американцы бойкотировали заход сюда своих транспортных средств. Это была серьезная потеря.

К трапу судна мы шли сквозь людской коридор. С самого утра на причале толпились просто местные жители и многочисленные персонажи в театральных костюмах разных эпох. Мимы с печальными лицами, выкрашенными белой краской, пародисты, дамы в шляпках и пышных юбках. Даже некто, изображавший Чарли Чаплина. Все эти люди простояли целый день под палящим солнцем и разошлись только в сумерках, когда теплоход отчалил. Зрелище было трогательным и грустным. Что заставило десятки людей париться у трапа? Оказалось, что большой круизный лайнер зашел в порт впервые за много лет. Таким образом сальвадорцы выразили свою благодарность организаторам тура. Ведь это не просто визит. Для многих местных фирм и мелких торговцев была отличная возможность немножко заработать...

Аркадий РЫБАК.

Фото автора.

Чотиритомник дорожнiх записок
Аркадiя Рибака
пiд назвою
"Чи добре там, де нас немає?"
можна придбати
в редакцiï газети "Порто-франко"
(тел.: 764-96-56, 764-95-03, 764-96-68)
i у Всесвiтньому клубi одеситiв