Номер 39 (886), 19.10.2007

Такая перспектива становится реальностью, причем в качестве истца может оказаться критик или даже простой зритель. Об этом удалось узнать во время интереснейшей работы "круглого стола" "Актуальные правовые вопросы театрального дела".

Организовала этот обмен ценной информацией и не менее ценными мнениями Ассоциация музыкальных театров, которая была создана в России в 2004 году. Вскоре после создания в нее влились два театра из Казахстана, а год назад - Одесский театр музыкальной комедии. Театральная общественность постсоветского пространства стремится объединяться, обмениваться идеями. Директор нашей музкомедии Елена Редько выразила уверенность в том, что в результате этого общения портфель театра пополнится новыми интересными произведениями. Потому что в паузах между докладами и встречами руководителей музыкальных театров происходило еще и особое общение - творческое. Свои новые произведения презентовали одесской труппе композиторы Александр Журбин и Виктор Плешак.

На отдельном заседании директор Центра правовой защиты интеллектуальной собственности, адвокат Владимир Энтин ознакомил с новыми изменениями гражданского кодекса Российской Федерации в части, касающейся музыкальных театров. Интересно, что отныне любой зритель, пришедший к выводу, что спектакль искажает идею автора пьесы, нанося вред его (автора) доброму имени, чести, достоинству и деловой репутации, может подавать на театр в суд. И уж, конечно, многие хотели бы судиться с Большим театром после скандальной премьеры "Евгения Онегина".

Директора российских музыкальных театров пришли в некое замешательство: это ведь теперь критики вместо рецензий начнут исковые заявления строчить!..

Но были и такие, кто не испугался перспективы погрязнуть в судебных разбирательствах. Например, президент Ассоциации музыкальных театров, директор и художественный руководитель театра "Санкт-Петербург опера" Юрий Александров:

- Да, действительно, новые требования российского законодательства ни в коей мере не облегчают жизнь директора. Теперь ему потребуется адвокат. Но это только мы по своей дикости не можем привыкнуть к тому, что должны быть семейные врачи, семейные адвокаты. Если на театры начнут подавать в суд разгневанные критики или даже простые зрители - это тоже интересно, это своеобразный пиар. Если это будет не из-за угла, как это часто делают прячущиеся за псевдонимами критики, а в виде прямого столкновения двух позиций, я только обрадуюсь. Это может быть такое шоу! Тут говорилось о нашумевшем спектакле "Евгений Онегин". Я его видел, я дружен с режиссером, но мне не удалось прочесть ни одной критической статьи, положительной или отрицательной, в которой бы анализировался сам спектакль! Ни в одной рецензии не было указано, что спектакль поставлен как антиопера, как драматический спектакль с музыкой! Ни один вокалист ни разу не посмотрел на дирижера, которого даже не видно было из зала. Самые грохочущие моменты спектакля были связаны с поломкой мебели - стульев, столов. Никто не оценил этот прием! Дебатировать на уровне "нравится - не нравится" неинтересно, так пускай появляются сумасшедшие, пускай возбуждают общественное мнение. Пускай люди приходят в Оперу не спать, а искать повод для судебного разбирательства! Помните скандал с постановкой оперы по либретто Владимира Сорокина в Большом театре? Я видел этот спектакль, там ничего крамольного нет, весь скандал был чистой воды пиаром: для него и раздули костры, на которых сжигалась книга Сорокина! В противном случае на спектакль могли бы просто не обратить никакого внимания. Так что я готов к судам, готов вести полемику с любой дворняжкой, только бы слушали это умные люди, а не дворняги...

Как рассказал Владимир Энтин, пристальное внимание служителей закона будет направлено на прецеденты, позволяющие говорить о спектаклях, умаляющих репутацию автора в общественном мнении. Но все-таки лазейка для режиссеров имеется. Непосредственным объектом рассмотрения будет не режиссерское решение, а текст или музыка. Довольно- таки опасно с 1 января 2008 года сокращать объем произведения (а в полном объеме воспринимать большинство оперетт просто невозможно), а также переставлять сцены из одного действия в другое. Чреваты судебными разбирательствами и отношения с наследниками автора, если после его смерти не прошло 70 лет.

Что ж, поскольку украинские законодатели рано или поздно прибегают к опыту своих российских коллег, через несколько лет можно ожидать и в нашей стране громких театральных событий, плавно перетекающих со сцены в зал суда. В России, как признали сами же участники "круглого стола", подобные перспективы далеко не беспочвенны. Например, многие из прибывших в Одессу видели спектакль, по ходу которого Золушка работала уборщицей в борделе (?!). В Украине пока самые скандальные прецеденты возникали в области не музыкального, а драматического театра. О ситуации с постановкой "Ромео и Джульетты" Андреем Жолдаком, когда голые актеры обмазывались на сцене дерьмом, не хочется даже вспоминать. Между прочим, киевские театралы тоже не в восторге от идущего на сцене театра имени Ивана Франко "Ревизора", в котором Хлестаков предстает этаким, по меткому выражению критика Олега Вергелиса, "активистом гей-движения" (интересно, как на подобные режиссерские "пассажи", не отраженные в тексте, отреагирует новый закон). Некоторую оторопь вызывает и недавняя премьера "Гамлета" в Одесской русской драме, после просмотра которой возникают сомнения в талантливости драматурга, то есть самого Шекспира...

Так что придется рано или поздно господам экспериментаторам от режиссуры классиков оставить в покое. А за престиж творений какого-нибудь Пупкина вряд ли станут сражаться в зале суда. Правда, и публику скорее привлечет Шекспир, нежели Пупкин, но это уже другая история, которая станет проблемой Пупкина, а не Шекспира...

Виолетта СКЛЯР.