Номер 19 (764), 20.05.2005

ПЕРЕЖИТОЕ

У этого человека удивительная, можно сказать, фейерическая биография. Ровесник века, Николай Львович Мер вступил в партию в марте 1918 года, с того же времени он в губчека Одессы. По призыву посетившего наш город в начале 20-х годов Ф.Э. Дзержинского, говорившего о необходимости получения чекистами высшего образования, окончил строительное отделение тогдашнего индустриального института. Проектировал и строил первые послереволюционные жилые, общественные здания Одессы. Руководил восстановлением после пожара 1925 года Оперного театра, возглавлял строительные работы по сооружению главного городского стадиона...

Н.Л. Мер воевал в годы гражданской войны, знал Якира, Крыленко, Дыбенко, хранил в памяти эпизоды от встреч с Верой Холодной и Мишкой Япончиком (тот явился в губчека в форме капитана царской армии, почему-то со шпорами)... Довелось ему увидеть очень близко и Сталина. Он знал невероятно много об экономической, политической и культурной жизни города и страны, хранил в своей памяти сотни фамилий и фактов. Персонального пенсионера союзного значения Н.Л. Мера часто приглашали для консультаций руководство обкома и КГБ, ветеран выступал на встречах с сотрудниками этих организаций. Николай Львович Мер ушел из жизни в период, когда так оптимистически начатая перестройка перешла в развал Союза. Приводим один из эпизодов биографии Н.Л. Мера, рассказанный им в последние годы:

"Вскоре, когда в городе высадились англо-французские интервенты, я был направлен в партийное подполье: вел разведку, распространял листовки, организовал склад оружия. Одних захватчиков пытались сменить другие – боярская Румыния спала и видела, чтобы присоединить к себе Одессу. Расположенной в сорока километрах от города Беляевской насосной станции в этой операции отводилось особое значение. Потеря Беляевки была бы гибельной для большого города, не имеющего собственной пресной воды. Румынские войска планировали овладеть насосной станцией, уничтожить местное руководство, установить свою власть и, угрожая прекращением подачи воды, продиктовать условия капитуляции города и прилегающих районов.

Однако тщательно продуманной операции не суждено было осуществиться. В губчека уже имелись материалы, свидетельствующие о существовании в Беляевке контрреволюционной организации, известны были фамилии наиболее рьяных ее членов, завербованных румынской разведкой: кулачье, белогвардейские офицеры. "Спасти станцию!" – получил приказ. С пятью чекистами срочно выехали на полуторке в Беляевку. Но что такое? Охрана в полубессознательном состоянии, в запретной зоне – подозрительные лица. Выяснилось, что диверсанты напоили обслуживающий персонал отравленным спиртом, давление в паровых котлах достигло предела, еще полчаса – и неминуемый взрыв надолго бы вывел станцию из строя. Так, без открытого выступления, враги надеялись блокировать город.

Прибывший вместе о нами молодой инженер сумел предотвратить аварию и обеспечить бесперебойную работу станции. Была поставлена повсюду надежная военизированная охрана. Доложив обо всем в губчека, я арестовал агентов сигуранцы, при обысках выявил немало оружия, планы действия контреволюционной банды, систему связи. "Молодец! – похвалил меня начальник разведки губчека Михаил Васильевич Калиновский. – Партячейка гордится, что приняла тебя в свои ряды!"

Ф. К.