Номер 15 (1547), 17.06.2021

Неизвестный Кирсанов!?

Уважаемые читатели, я не зря поставил в конце названия и восклицательный знак, и знак вопроса...

Какой из этих знаков правильный — узнаем через некоторое время. А пока небольшое отступление.


Многие из вас знают, что более сорока лет мы с отцом, Борисом Амчиславским, занимаемся изучением жизни и творчества Леонида Утёсова.

Был в биографии Леонида Осиповича и небольшой период кинематографической карьеры.

Я не о кинофильме "Веселые ребята", а более раннем периоде.

Началось всё в 1917 году, короткой, практически, проходной ролью адвоката Зарудного в кинокартине "Жизнь и смерть лейтенанта Шмидта".

А вот в середине двадцатых годов Утёсов снялся сразу в трех фильмах: "Торговый дом "Антанта и Ко", "Чужие" (вместе с дочерью Эдит) и "Карьера Спирьки Шпандыря".

Решил я посмотреть, осталась ли какая-либо информация об этих работах на страницах газеты "Кино", выходившей в те годы.

Удалось пролистать подшивку за вторую половину 1925 и за 1926 годы.

Среди материалов, опубликованных на страницах газет, я обратил внимание на то, что среди авторов много одесситов: Вера Инбер, Семен Кирсанов, Эдуард Багрицкий, Семен Гехт, Исаак Бабель, Лев Славин, Евгений Петров.

А еще статьи о съемках на Одесской кинофабрике ВУФКУ, реклама фильмов, снятых в Одессе...

Конечно, об этом всем я еще напишу.

Но одну тему хочу осветить отдельно уже сейчас.

Трижды в газетах были опубликованы стихотворения Семена Кирсанова.

Для меня это имя имеет особое значение.

Во время всех своих лекций, выступлений, докладов, связанных с именем Утёсова, всегда говорю о песне "У Черного моря".

При этом подчеркиваю, что песня родилась благодаря творческому содружеству трех земляков, трех одесситов — Семена Кирсанова, Модеста Табачникова и Леонида Утёсова.

Стихи Семена Кирсанова на страницах газет "Кино" посвящены кино и театру.

Есть в написании этих стихотворений специфика орфографии тех лет.

Решил сверить ее с более поздними изданиями произведений Семена Кирсанова... и был поражен.

Ни в четырехтомном Собрании сочинений Семена Кирсанова (Москва, Художественная литература, 1974–1976), ни в его сборнике "Стихотворения и поэмы", вышедшей в серии "Новая Библиотека поэта" (Санкт-Петербург, Академический проект, Гуманитарная Академия, 2006) этих стихотворений не оказалось.

Не смог их найти и вездесущий Google.

Конечно, приятно было бы осознавать, что мне удалось найти неизвестные стихотворения Семена Кирсанова.

Но я с удовольствием приму сообщения о том, что они известны литераторам и, кроме публикации в газетах "Кино" в 1925-1926 гг., были напечатаны в каких-либо сборниках поэта.

Вот поэтому я и поставил два знака после заголовка этого материала, а какой из них правильный — определит время.

Ниже приведены три стихотворения, написанные Семеном Кирсановым до выхода его первого сборника "Прицел. Рассказы в рифмах" (1926).

Орфография оригиналов сохранена.


Актер из детектива

    

Я к жизни пришел

    От романов Майн-Рида.

А жизнь развернулась

    И стала — роман.

И я проскакал –

    Грохотали копыта

По Южной Америке

    В дождь и туман.

    

Там всадникам любы

    Смертельные трюки,

И там, где прорывы

    Долин глубоки,

Лежит, разметавши

    Притоками руки,

Голубоватое

    Тело реки.

    

И ночью, на взор

    Ястребиный надеясь,

Врагов бледнолицых

    Ища над рекой –

Летит в мокассинах

    И перьях индеец.

На зебре — как-будто

    Одетой в трико.

    

Но сердце ковбоя,

    Готовое к бою,

Стучит в магазинной

    Коробке ружья,

По запаху слышит

    И ждет за собою

Отравленных стрел

    И лихого копья.

    

Но степь растревожена.

    Сыпью по коже

Холод и ливень,

    И сразу — гроза.

В такую минуту —

    Встает краснокожий

На стременах

    И вперяет глаза.

    

Кто видел кулак,

    Размахнувшийся навкось

Сквозь шорох ветров

    И дождя и травы.

Кто видел

    С полетом вперед томогавка,

Ковбоя, летящего

    Без головы.

    

Такое бывает

    Не только в романе,

В ушах стрекотанье,

    В глазах колесо.

Я новою жизнью

    Живу на экране,

Скачу по степям

    И вращаю лассо.

    

Мне сердце, что камень.

    Холодно-тупое.

И может затем

    Я привесил ружье,

Напялил широкую

    Шляпу ковбоя,

Чтобы не быть похожим

    На сердце свое.

    

Семен КИРСАНОВ.

Газета "Кино" № 32 (112), 27 октября 1925 года, c. 2, рубрика "Когда гаснет свет".

    

* * *

    

Театральный зал был суров и пуст,

    И люстрами вниз сникал,

Старый занавес тихо выплакивал грусть

    Притаившимся колосникам:

    

"Помню, блеск лорнетный по всем рядам,

    Страшно впившиеся глаза,

И когда на сцене актер рыдал,

    С ним рыдал потрясенный зал.

    

Зал, на сцену глядя, дрожал струной,

    А теперь — пропадаем. Ой,

Разве видно было, чтоб всей страной

    Владел глухонемой!

    

Скоро — чувствую я — меня сотрут

    (Этот червь и сюда прополз),

И на месте моем повесят тут

    Просто выбеленный холст.

    

Это разве искусство. Век стыдись.

    Было время когда-то... Но

Драматург, режиссер, актер, статист —

    Пошли в кино...

    

Но остался здесь, я поклясться готов,

    Еще один человек.

То рабочий сцены — Иван Петров.

    Он театру верен навек...

    

Но на сцене раздался стук шагов,

    И вошел Иван Петров.

Он рассказывал другу наедине:

    "Знаешь, буду служить в кино.

    

По червонцу в день за работу, что-ж,

    Заработок не худой,

Говорят, что уж очень я похож

    На Распутина — бородой".

    

Был суров и пуст театральный зал,

    Пыль на выбоинах золотых,

И ни слова занавес не сказал,

    Молча сдвинулся и затих.

    

С. КИРСАНОВ.

Газета "Кино" № 5 (125), 2 февраля 1926 года, с. 2.

    


* * *

    

В кино-театрах по ночам —

    сияет свет,

а у меня, моя печаль,

    приюта нет...

    

Ах, оковала синева —

    мои глаза

В кино — манто да кружева,

    зеркальный зал...

    

Горит плакат на мостовой —

    "Париж уснул"...

и слышен грозный и глухой

    рояля гул...

    

Вот — засияет за стеной —

    экрана гладь,

и сытый, выбритый герой

    начнет "играть"...

    

Поедет с милой в ресторан,

    и поплывет

в бульона сладкий океан –

    котлетный шот.

    

И жар бургонского вина,

    и дичи жар...

Она в другого влюблена

    и пьет, — дрожа.

    

Но все-же пьет, но все же ест,

    а я — стою,

голодный, у туманных мест —

    гляжу на юг...

    

Уходят люди из кино,

    домой, в отель, —

раскрыть весеннее окно

    и лечь в постель.

    

Нет для меня угла в Москве,

    опять, опять —

пойду в ночной, пустынный сквер —

    синеть и спать...

    

С. КИРСАНОВ.

Газета "Кино" № 20 (140), 18 мая 1926 года, с. 4.



Газету "Кино" читал Эдуард АМЧИСЛАВСКИЙ.