Номер 44 (1141), 23.11.2012

В "Порто-франко" от 31 августа (№ 32) я поделился воспоминаниями о "Комсомольской искре" 70-80-х годов прошлого столетия. В той публикации ("Искры памяти") мне хотелось вспомнить по возможности всех, с кем довелось работать. В результате за кадром осталась масса интересного. Постараюсь, опять же, по возможности восполнить этот пробел.

Первый контакт с "Комсомольской искрой" произошел раньше, чем я стал в ней работать. Будучи выпускающим в "Знамени коммунизма", на комсомольском учете состоял в молодежной газете, соответственно вынужден был посещать их комсомольские собрания. На одном из них зашла речь о фельетоне в газете. "Искровских" фельетонов я, признаюсь, к тому времени не читал ни единого, но почему-то решил высказаться. Говорил о том, что тема, конечно, важна, но не менее важно и исполнение. Иначе получается правильно по сути, но скучно, как в "Правде". На мгновение воцарилась тишина, а затем замредактора Богдан Сушинский внушительно поправил, мол, качество "правдинских" материалов нужно, наоборот, брать за образец.

* * *

А через несколько месяцев я уже сам стал "искровцем" и пробыл им десять лет.

Встретили меня в секретариате радушно. Через неделю заместитель ответственного секретаря (на практике - самый что ни на есть ответственный) Олег Ордановский неожиданно в присутствии "стариков" преподнес мне чеканку собственного изготовления - портрет Белинского. Вручение подарка сопровождалось стихами, которые начинались словами:

Толя делал полосу

И забыл про колбасу.

"Делать полосу" была моя обязанность в типографии, но причем здесь колбаса? Олег, не моргнув глазом, ответил, что такая традиция - в каждом стихотворении должно быть упоминание о колбасе. А почему Белинский? "Мы, старшее поколение, видим в тебе задатки литературного таланта". Что это - издевка? Все разъяснилось, когда очередь дошла до заключительных строк шедевра:

Рады мы поздравить Толю

И принять с ним алкоголю.

Пришлось бежать в магазин.

* * *

Редакция находилась на одной стороне Пушкинской, а типография на противоположной, практически напротив. Связь между ними осуществляла курьер Тая Воронова. Одна из главных задач секретариата - сдать газету как можно раньше: во-первых, быстрее освободиться, во-вторых, в случае нарушения графика газете выставлялся штраф. Бывало, счет шел на минуты. И вот посылаю из цеха полосы на подпись. Проходит десять минут, звонит Ордановский: "Где полосы?" - "Должны быть у вас". Еще через десять минут: "Где Воронова?" Спустя полчаса разъяренный Олег рвет и мечет. Наконец, появляется Тая. "Где ты была?" - делая зверское лицо, шипит Ордан. Та обиженно хлопает рыжими ресницами и отвечает: "Я шла".

* * *

Олег Ордановский, Царствие ему Небесное, был удивительный человек - добрый, искренний. Работая в секретариате, негласно возглавлял им же созданный внештатный отдел первой полосы. И внешний вид газеты зависел исключительно от фантазии Олега. А фантазия его была неисчерпаема. "Конкурентом" и "антагонистом" Ордановского был бывший "искровец" Миша Ильвес из "Вечерней Одессы". Коля Деревянко дал такую характеристику каждому: Ильвес - инженер, а Ордановский - художник.

(Продолжение следует.)

Анатолий МАЗУРЕНКО.