Номер 32 (1129), 31.08.2012

Нашему "искровскому" поколению повезло с... "Вечерней Одессой". Если бы в городе не появилась новая газета, шанс пробиться на страницы "большой" прессы был бы минимальным. Знаю это по собственному опыту: подписанная всеми редакторами заметка о Школе юных математиков в госуниверситете пролежала в секретариате "Знамени коммунизма" более полугода и так и не увидела свет.

"Комсомольской искре" же, осиротевшей после массового перехода ведущих сотрудников в "Вечерку", срочно нужны были свежие кадры. Тут-то мы и подоспели.

Отлично помню весь состав "Искры" к моменту моего появления в ней. В приемной встречала сотрудников и гостей газеты жизнерадостная, улыбчивая, острая на язык Люся Федорова, она и сегодня продолжает вести свою секретарскую службу - в "Вечерней Одессе". Редактором был в то время обаятельный, ироничный, толерантный Юлий Маркович Мазур. Кабинет напротив (замредактора) занимал будущий классик украинской литературы Богдан Сушинский.

В секретариате трудились Дмитрий Буханенко, большую часть своего времени посвящавший написанию романа (если мне память не изменяет, "Око тайфуна"), и душа редакции, исключительной доброты человек, Олег Ордановский, которого считаю одним из своих учителей. Связь с типографией, находившейся на Пушкинской, через дорогу от редакции, осуществляла курьер Тая Воронова - ныне гражданка Австралии.

Отдел идеологии (существовал таковой) возглавлял недавний комсомольский работник Юрий Шевченко - честный и порядочный человек. А руководил он недавней выпускницей киевского журфака Людмилой Плахтийчук - умницей, всегда доброжелательной и расположенной к каждому встречному (вскоре она вышла замуж за Михаила Ильвеса и уехала с ним на Крайний Север), и блистательным поэтом Борисом Нечердой - личностью незаурядной, масштаб которой невозможно было не осознавать.

Отдел рабочей и сельской молодежи составляли неунывающая Вера Подмазко (она же Семенченко), до сих пор обихаживающая свою "ниву" в "Черноморских новостях", недавний инженер Леонид Сущенко (ныне известный телеведущий) и Евгений Омельченко, который, поддавшись моде, тоже рванул на Север, где и запропал.

Отдел учащейся молодежи - это Лариса Гаврилова, приходившая обычно на работу вместе с годовалым сыном, и красавица Наташа Герасименко (выйдя замуж, она оставила журналистику).

В отделе писем царила Светлана Чайка - человек оригинальный и талантливый. Учетчиками были Александр Грудиновкер и Светлана Овсянникова (до сих пор трудится в газете "Порто-франко") - первая искровская бабушка.

Отдел информации представлял в единственном числе Николай Деревянко, увы, так и не реализовавший свои несомненные способности.

Спортивную тему вел Валерий Мигицко - неоднозначный и по- своему яркий. Службу в газете, мне кажется, он воспринимал как временную - писал рассказы и повести.

Фотографиями газету обеспечивал мэтр своего дела Михаил Борисович Рыбак, за художественное оформление отвечал Игорь Божко - художник, прозаик, поэт, драматург, музыкант, композитор, актер...

Машбюро - это Марта Десенко, Лида Павловская, Женя Зицерман и Лариса Пархомовская. В корректуре работали Валя Оцупок, Алла Деревянко, Сталина Салаван и Надежда Крюкова.

Кажется, никого не забыл. К сожалению, многие из них - Мазур, Ордановский, Шевченко, Плахтийчук, Нечерда, Омельченко, Грудиновкер, Н. Деревянко, М. Рыбак, Л. Павловская, А. Деревянко, Н. Крюкова - уже покинули сей мир. Светлая всем память.

В "Искру" я пришел после двухлетней солдатской службы в армии и полугодовой "стажировки" в "Знамени коммунизма", где в моральном отношении было еще хуже, чем в армии. Можно представить мое состояние после того, как я окунулся в совершенно незнакомую мне атмосферу: здесь царил дух творчества и, я бы сказал, студийности. Исполняя обязанности выпускающего, я готов был по первому зову бежать на завод, в институт, на стадион, чтобы написать репортаж, очерк или простую информацию. Конкурс профессионального мастерства, новый метод работы на стройке, поход крейсерских яхт - все было интересно, обо всем хотелось рассказать.

Ю. Мазур, сибарит по натуре, чрезмерным администрированием не занимался, главным своим долгом считая сохранять сложившуюся атмосферу. Было бы преувеличением, конечно, назвать нас коллективом единомышленников, но доброй компанией приятелей - наверняка можно. Жили мы весело и бесшабашно. Выпивали, чего там скрывать, слишком часто и помногу. Видимо, это тоже одна из примет времени.

Результат такого сотрудничества получался разным - от настоящих взлетов до глубоких падений. Как бы то ни было, семена в душу были брошены, взошли даже первые "ростки". Шансы "выжить" или "засохнуть" на корню складывались в пропорции 50 на 50.

Мазур ушел на повышение в обком партии, и на его место заступил Владимир Николаевич Гоцуленко из "Вечерки". В газете появились Валерий Хаит, Михаил Малеев, Виктор Попов. Еще при Мазуре пришли Наталья Воротняк, Мария Стерненко, Наталия Симисинова, Светлана Гойденко, Людмила Бойко, Людмила Погорелова, Елена Калугина, Татьяна Жакова. Возвратился после службы в армии Юлий Шарабаров.

Перемены наступили крутые. Нет, мы по-прежнему, как говорится, "горели", как и раньше, оставались на работе допоздна за бутылочкой "сухого", вторым домом для большинства было общежитие на улице Ромашковой. Но требования резко ужесточились. После мягкого Мазура Гоцуленко казался слишком ретивым администратором. И лишь со временем стало ясно, что "завинчивание гаек" - не что иное, как стремление вывести газету на новый, более качественный уровень. От талантливой, я бы сказал, самодеятельности, к добротному профессионализму - таким был курс, взятый новым редактором. Выиграла ли от этого газета или проиграла? Думаю, что выиграла.

Готовый работать на износ, Владимир Николаевич того же требовал от подчиненных. Кто не выдерживал заданный темп - уходил. Зато появились в редакции Александр Грабовский, Борис Кузьминский, Ольга Тихая, Александр Федоров, Ким Каневский, Сергей Мерзянин.

Газета стала выдвигаться. Как с гордостью сообщил однажды Гоцуленко, первый секретарь обкома партии начинал свой рабочий день с просмотра "Комсомольской искры". Сегодня подобный факт, скорее всего, вызовет у читателя ироническую улыбку, но тогда коллектив воспринимал его как высокую оценку нашего труда. Тираж издания превысил 100 тысяч. И хотя мы отдавали себе отчет, какими методами иногда проводилась подписка, мужание коллектива было налицо. В конце концов, если уж человека заставили выписать нашу газету, рассуждали в нашем кругу, необходимо сделать все возможное, чтобы влюбить его в себя по- настоящему.

Гоцуленко научил меня работать всерьез, и за это я ему безмерно благодарен. А Валерий Хаит ненавязчиво открыл мне, человеку тогда довольно "дикому" (не уверен, что за сорок прошедших лет удалось эту "дикость" в себе до конца изничтожить), глаза на многие важные вещи. В жизни, литературе, культуре в целом.

Гоцуленко уехал в Киев. На смену ему пришел Виктор Сильченко - миляга-парень, явно не понимавший, на какой пост он заступил.

Начался бардак. Воспользовавшись моментом, я "сбежал" в отдел писем. Дело в том, что каждому отделу редакции соответствовал аналогичный в обкоме комсомола (вернее, наоборот). Приходилось взаимодействовать. "Письма" же как бы дистанцировались от комаппарата, что меня устраивало. Место ответственного секретаря заняла Людмила Авраменко, сельскую тему начал осваивать Валерий Барский, мой будущий дорогой друг.

Честно говоря, это время в профессиональном плане в актив себе занести не могу. Наступила апатия, писал мало и вяло.

Спасало тесное общение с двумя "столпами" из отдела иллюстраций - художником Игорем Божко и фотокорреспондентом Борисом Кузьминским. О каждом из них нужно бы написать отдельно. Здесь же отмечу, что, глядя на них, я постигал искусство жить, не требуя от жизни лишнего, ничего ни у кого не прося, ни перед кем не заискивая. Эти два разных по темпераменту, степени одаренности, уровню культуры человека, сами того не сознавая, воспитывали стоическое отношение к действительности.

Игорь Божко - один из самых талантливых людей, встретившихся в моей жизни, - несмотря на возраст, по-прежнему неуклонно самосовершенствуется. Недавно вышедший сборник его стихотворений - лишнее тому подтверждение. Борис Кузьминский умер восемнадцать лет назад. Каждый год в день его смерти, 20 июня, мы - десятка полтора бывших "искровцев" - собираемся, чтобы почтить память друга.

А газета деградировала, Сильченко сняли. Из Киева, не дав окончить Высшую комсомольскую школу, вызвали Юлия Шарабарова, с которым мы трудились бок о бок с 1975 года. Умом понимал, что надо помочь коллеге, но внутренний заряд был исчерпан. Нужно было что-то в жизни менять.

И тут поступило приглашение от редактора "Вечерней Одессы" Бориса Федоровича Деревянко. Кто ж от такого предложения отказывается?

Анатолий МАЗУРЕНКО.

P. S. Ничего не написал о бессонных верстках, репортерских удачах, бурных собраниях, многочисленных романах, коими была наполнена редакционная жизнь, картежных и футбольных баталиях, спорах на летучках, взаимных обидах, тайных пирушках на рабочем месте, ночных посиделках на Ромашковой, стихах, посвященных друг другу, и довольно злых эпиграммах, розыгрышах, невероятных ошибках в газете... Ничего, может быть, как-нибудь в другой раз.

На фото:

- на трибунах стадиона Анатолий Мазуренко
с Михаилом и Аркадием Рыбаками;

- в секретариате Анатолий Мазуренко
с Валерием Хаитом.