Номер 31 (1177), 23.08.2013
Этим летом в Киевский музей искусств имени Богдана и Варвары Ханенко привезли три итальянских шедевра: "Венера и Адонис" Тициана, "Иисус Христос" Рени и "Чудесный улов рыбы" Рафаэля.
Когда я узнала об этом, меня охватило такое нетерпение, словно раньше эти картины были запретными плодами. На секунду мне даже показалась, что очень давно я хотела их увидеть, хотя раньше даже не знала об их существовании. И вот я в зале. Остановилась рядом с картиной Тициана "Венера и Адонис". И не просто остановилась, а замерла...
Мне захотелось кричать, визжать, делать все, что угодно, лишь бы обратить на себя внимание Адониса, отвернуть его от непоправимой ошибки. Мне захотелось скинуть с него красную шляпу со струящейся лентой и оглушать его ударом по голове. Пусть бы он потерял сознание и вскоре очнулся. Пусть бы ослабела его рука, которой он так крепко держал поводки своих собак, предвкушающих охоту. Как стремительно его правая мускулистая нога направлялась в лес! Этот далекий лес был освещен солнцем, которое пробилось сквозь бархатные тучи. Обман! Все обман!
Но не только я хотела предотвратить его гибель, а и любящая женщина - Венера. Она, нагая, обхватила его кольцом на том самом уровне тела, где находится сердце. Воздушные белые и красные ткани сжались на его сердце, сжалась и кожаная полоса, перекинутая через плечо. Мне даже показалось, что Венера схватила меня, а не Адониса, так сильно билось мое сердце. Но вдруг стук в моей груди нормализовался, потому что я взглянула в его глаза...
А вот глаз я почти не увидела. Они свысока смотрели на умоляющую женщину. Его высокомерная надменность, его гордость, его стремление уйти на охоту сжигали ее любовь. Как умоляюще прильнуло все ее тело к нему! Как просила она, как бросила всю себя к его ногам!
На картине Тициана в левом углу Амур, согнув ноги в коленях и положив на них свою пухлую голову, спал. Но мне уже не хотелось разбудить его. Не хотелось и самой взять лук и выстрелить в сердце Адониса. Нет. Он уходил. Это было его решением, только его.
Я отошла - искать такие же сильные чувства, которые во мне вызвала картина Тициана, в других шедеврах. Так я нашла богиню Рассудительности на гобелене "Чудесный улов рыбы" Рафаэля. В правой руке она держала зеркало, а в левой - змею. И тут я вдруг прониклась пониманием жажды Адониса уйти на охоту. И пусть его убьет вепрь. Он следовал своему стремлению и не намерен был сострадать любви Венеры. Мой взгляд перешел на третий шедевр. И вдруг глаза Иисуса стали глазами... Венеры. Они умоляли. Я вернулась к картине Тициана...
Нет, я ничего не спутала: глаза Венеры все так же умоляли. А Адонис был так же поглощен своим желанием охоты. А меня удивило уже другое - гармония. Как гармонична была эта картина, как естественна! Жаль только, что так редко такая гармония случается в наших душах.
Мария МАНЬКО.