Номер 26 (719), 02.07.2004

Очередной семинар для журналистов Одесской, Николаевской, Херсонской областей в рамках проекта ТОП-медиа с участием одесских судей и адвокатов принес несомненную пользу всем ее участникам. Он помог по-новому взглянуть на различные проблемы судебной журналистики.

Автора этих строк, к примеру, привлек и очень удивил такой аспект.

Срок исковой давности в гражданском судопроизводстве составляет, как известно, три года. Но по искам к средствам массовой информации о защите чести, достоинства, деловой репутации и возмещении морального вреда этот срок составляет один год.

Почему законодатель счел необходимым сократить срок исковой давности? Надо полагать потому, что сообщения по телевидению либо статьи в газете весьма специфичны, и последствия их не могут продолжаться вечно.

Провозгласив эту прогрессивную сентенцию, законодатель, оказывается, на самом деле создал нечто совершенно противоположное. Ведь срок исковой давности начинается с момента, когда истец узнал или мог узнать о выступлении СМИ, которое обидело его!

Представляете, какой простор открывает такая формулировка?! Жил и работал истец, скажем, два года после выступления газеты, в котором его покритиковали. Никаких моральных страданий, как, впрочем, и угрызений совести не испытывал, душевными муками бытие свое не затруднял, на работе тоже все нормально было – в должности из-за статьи не понизили. Понятия не имел, что такая статья опубликована.

(Отвлечемся на минутку от гражданского судопроизводства и вспомним уголовное право. Есть и в нем понятие срока давности. Совершил кто-то, скажем, тяжкое преступление. Но власти имени предполагаемого преступника назвать не смогли, в розыск его не объявили. Преступник же этот, лет десять просидев в своем домашнем подвале или на зарубежном курорте, может спокойно легализовываться – наказания для него уже не будет, срок давности истек.

Исключения есть: для тех, кто совершил преступления против человечества, для фашистов всяких. Но, помилуйте: уподоблять журналистов фашистам – разве это справедливо?! Однако логика закона склоняет нас к этому дикому сравнению.)

И вот годика через два, а может быть, лет через пять, кто-то рассказывает гражданину, что в свое время читал в одной гадкой газетенке гадкую статейку не менее гадкого автора, в которой нашего гражданина выставили в весьма неприглядном виде.

Наш гражданин, узнав об этом, записывается в библиотеку, там ему находят искомый экземпляр газетенки, делают нужное количество копий, и он обращается с иском в суд.

Восстановить срок исковой давности суды фактически обязаны, так как законом не установлена обязанность граждан читать определенную газету либо смотреть такую-то телепередачу. Единственное спасение журналистов и возможность избавиться от вечного, без срока давности, судебного преследования – это направлять каждый номер газеты в адрес критикуемых заказным письмом с уведомлением о вручении. Что не менее абсурдно.

Вот такой правовой казус.

Борис ШТЕЙНБЕРГ.

Рис. А. КОСТРОМЕНКО.