Номер 25 (770), 01.07.2005

ПЕРЕЖИТОЕ

В МОСКВЕ НА КРАСНОЙ ПЛОЩАДИ 24 ИЮНЯ 1945 ГОДА ПРИНИМАЛ УЧАСТИЕ И ВОЕННЫЙ ЛЕТЧИК, ОДЕССИТ К.И. КАЙКОВ

Нет, не в своем "ястребке", в котором вылетал в войну на передний край и в тыл врага для разведки. В основном без прикрытия. Без права ввязываться в бой – данные о враге для командования были важнее сбитого стервятника.

К Параду Победы всех спешили – и летчиков, и моряков – на грешную и святую землю, которую то и защищали, не щадя жизни, по которой на Красной площади должны были пройти, твердо печатая шаг.

А ведь, оказалось, разучились шаг печатать, проведя годы в небе, за штурвалом самолетов.

Учились, тренировались до седьмого пота участники свободных полков фронтов, чтобы не подвести командиров полка, дивизии, корпуса, армии, фронта, маршалов и Верховного главнокомандующего. И вместе с ними – всего народа.

— Пожалуй такой ответственности за всю войну не чувствовал, – скажет подросткам – слушателям самообразовавшегося клуба по интересам в Суворовском районе "Возрождение", который ведет 81-летний ветеран Отечественной, подполковник в отставке Константин Иванович Кайков, автор вот уже второго поэтического сборника.

Он примерно знает и вопросы нового пополнения кружка. Готов ответить, что в памяти (уже в отборочной памяти народа) слились два события: празднование Дня Победы и Парада Победы. Именно во втором случае воины-победители бросали к подножию Мавзолея захваченные фашистские знамена и другие воинские регалии.

В памяти ветерана день был солнечным. Это было 9 мая, а 24 июня выдалось хмурым, небо затянулось тучами, моросил "грибной" дождь, потому в памяти народной это не сбереглось, сбереглась радость, а это чувство – светлое. В его стихах, написанных вечером того дня под впечатлением радостного и обязывающего чувства гордости за страну, упоминается:

И гром салюта слышит вся планета,
Фронтов знаменам отдает честь вождь.
Жаль только – небо тучами одето,
Но нас не беспокоит мелкий дождь.

Они, крепкие, выносливые (таких отбирали для Парада из Героев Советского Союза, полных кавалеров ордена Славы, отмеченных другими высшими наградами Родины), пожалуй, и не замечали моросящего дождика.

Закаленный, как и его побратимы по Первому гвардейскому авиационному корпусу, рисковыми вылетами – часто под огнем противника, в пургу и град с раскисших и заснеженных взлетных полос, с колхозных и совхозных полей. Его первым аэродромом было невспаханное (наступающая армия Паулюса помешала) поле совхоза "Сталинградский" Сталинградского фронта в декабре 42-го. Потом были полосы на выпасах домашнего скота у сел и станиц Выселки, Брин, Озерище, Фащево, Калуга, Поплавище, Северо-Кавказский, Западный, 3-й Белорусский, 1-й Прибалтийский фронты.

Полевые полосы и аэродромы на грунтовых дорогах, которые самим приходилось защищать от непогоды и просочившихся через фронт диверсантов...

Константин Иванович знает, что у любознательных мальчуганов "всплывет" и такой вопрос (переодику читают): почему Парад Победы принимал не Сталин.

Не привык быть умным задним числом. Скажет, как тогда понимал. А понимал, как все. Сталин должен быть на трибуне мавзолея (ведь вождь не разъезжал по стране и в мирное время, а по фронтам – в военное). А вот Жукова в войсках знали, он всегда даже незримо был с ними, и эта солдатская уверенность звучала в непреложной истине: "Где Жуков – там победа".

Константин Иванович в рассказах щедр – если о боевых побратимах, и скуп – если о себе. А ведь когда пилоту-разведчику фашисты бой навязывали, без него обойтись было нельзя – не отступал, дрался яростно, "по полной программе". Это и понятно – в пилоты самолетов-разведчиков отбирали знающих, опытных, мужественных летчиков – асов.

В предисловии ко второму сборнику стихов Кайкова "С болью и надеждой" сказано: "Яркую поэзию невозможно передать отраженным светом. Человек, который не слышал треск пулеметной очереди, не чувствовал смертельный ветерок осколка у виска, ни разу не испытал знобящего удара первого ранения, боль утраты близкого товарища, написать правду о войне не сможет, в такой поэзии не будет искреннего чувства. Бои, бомбежки, переходы и наступления, встречи и расставания, знакомства и потери, смерть, притаившаяся на каждом шагу, – оголенный нерв поэтической души. Так рождались стихи, пронизанные болью утрат, верой в победу, праздником ее встреч и любовью. Любовью к каждой минуте жизни, к каждому мгновению, которое мы, порой, не замечаем и не ценим".

Заметим, начал писать стихи Константин Иванович в самое трудное военное время – в дни защиты Сталинграда, в декабре 42-го. Вот что сказал о К.И. Кайкове инициатор создания клуба "Возрождение" В.И. Путина: "Поражаюсь: умеет быть своим в любой аудитории, а что уж с подростками... Нет для него "трудных" ребят. Школьным бы педагогам поучиться.

Ребята сами ищут Кайкова, чтобы поговорить, посоветоваться, поступить правильно. Верят, ибо он ничего не скажет "сверху", не подсластит пилюлю.

Кстати, это вместе с ним подростки углубили полуподвальное помещение на два штыка лопаты, чтобы сделать пригодным для клуба".

Григорий ЯРМУЛЬСКИЙ.