Номер 17 (762), 06.05.2005

Эдгар ЭЛЬЯШЕВ

3. ЗНАТНЫЙ ПОКОЙНИК

Пришло время, и я работал на Чистых прудах, дом № 8, в редакции "Московского комсомольца", а Сталин лежал на Красной площади, в Мавзолее, в хрустальном пуленепробиваемом гробу. Конечно, было бы любопытно на него взглянуть, посмотреть, что в нем от Сталина, который мне попадался в Крыму, по дороге в школу. Это было весьма затруднительно, ибо к знатному жмурику не зарастала всенародная тропа. Правда, можно отстоять в очереди, но вряд ли покойник стоил того и при жизни. Помог, как водится, случай.

Приближался день рождения Ленина. Надо было что-то придумывать, как-то отметить сию историческую дату. Моя хилая фантазия подкинула два сюжета. На первое – беседа с "негром преклонных годов" (см. Маяковского), причем, африканца непременно отловить из числа читателей библиотеки имени Ленина. На второе – интервью из очереди к Мавзолею. На десерт я ничего не придумал. Первое блюдо сразу отпало. В "Ленинку" негров почему-то не пускали, либо сами не шли. Я поперся на Красную площадь. Сунул редакционные корочки капитану милиции. Этот страж порядка управлял потоком людей к экспонированным вождям пролетариата. Я получил разрешение смотреть и выбирать (разумеется, среди живых, а не мертвых).

Нужно быть хорошим физиономистом, чтобы не промахнуться с выбором. Большинство граждан, невзирая на долгие часы стояния, шли сюда поглазеть. Так же, как на Красную площадь, на храм Василия Блаженного, на станцию метро "Комсомольская". Многие тащили за собой очумелых, замызганных детей. Бедная ребятня! Какой суматошливый день в незнакомой столице! В памяти сохранится лишь Казанский вокзал с голубым циферблатом часов, да собственный матросский костюмчик, замаранный густыми соплями...

Наконец, я выбрал свою героиню, девушку строгую, идейную, с комсомольским значком на неистребимом плюшевом жакете. В самый раз то, что нужно. Доярка из под Вохмы Костромской области. Раньше у них был колхоз "Сталинский путь", теперь "Путь Ильича". За последние годы сменились семь председателей. Все пьяницы. Спору нет, жить стало веселей. Вот, паспорта Хрущев выдал. Парень из армии возвращается. Теперь только жить и жить... За беседой мы незаметно подошли к Мавзолею.

Ленина я видел и раньше, так что все внимание сосредоточил на новопреставленном. Скользнув взглядом по желтому оспенному лицу, я переключился на руки. Вот эти щупальца сжимали горло, душили страну, выпускали когти, словно кот забавлялся с мышкой. Россия извивалась, харкала кровью, корчилась в этих стальных объятьях. Да что Россия, весь мир трещал при взмахе царственной десницы. Неужто эти руки успокоились навек, и от них вреда больше никогда никому не будет? Ну да, они мирно сложены на старческой грудке, они ведь теперь руки покойника. Большие крепкие ногти, желтые, как от никотина, будто скучают по привычному действу – приминать табак в знаменитой трубке. Поросшие рыжей шерстью пальцы сведены во властном хватательном жесте. Они словно еще стремятся плотно объять горячую курительную принадлежность, ткнуть чубуком во врага, подписать еще один людоедский указ.

Зато теперь я мог быть доволен. Я видел Сталина в гробу. Хотел бы добавить – и в белых тапочках, но не хочу грешить против истины. Нижнюю часть покойника я не видел. Наверное, она была закрыта одеялом.

Я доставил доярку из Вохмы в редакцию, напоил чаем с лимоном и эклером (от кофе она отказалась), познакомил с нашим фотокорреспондентом. Они поехали на Красную площадь сниматься.

Если та доярка жива и у нее сохранился тот номер "Московского комсомольца", она обладает довольно редким газетным снимком. Доярка снята на фоне Мавзолея. На Мавзолее два псевдонима – Ленин и Сталин. Их телам так бы и лежать рядом, не вмешайся Никита – разлучник.

Как у нас водится, Сталина вытряхивали из Мавзолея ночью. Заодно и надпись убрали. Дескать, все так и было, мы ничего не знаем. Может, Сталина вовсе и не было. Во всяком случае, "нашему" Ленину никто не подкладывал эту свинью. Но тут случился такой непредвиденный казус. На месте сколотых букв проглянуло прежнее слово – "Сталин", и как не бились, оно просвечивало двусмысленной тенью, пока в Мавзолей не завезли новые стройматериалы и не сделали косметический капремонт.

И вот что удивительно. Хотя на эту трибуну всякие сволочи больше не лазают, вся символика осталась прежней. Будто Сталин не помирал.

Коллаж А. КОСТРОМЕНКО.