Номер 22 (918), 20.06.2008

Книгу повестей Алексея Холодова "В городе моем", изданную "Астропринтом", следует читать медленно, наслаждаясь языком и стилем. В этой книге много персонажей, впрочем, как и в реальной жизни, словно перед нами вершится документальное кино, где не может быть дублей, а жизнь часто нелепа и жестока, но ведь она и вправду такая. Недаром же автор справедливо утверждает, что "мир был полон непредсказуемости". И в этом мире "море казалось высеченным из гранита", и неожиданно настает "утро-после-ночи-любви", а дождь "запутался в ветвях платанов". В этой книге много отличных фраз, похожих на опорные, а самые важные - строчки стихотворений. Такие строчки в прозе Валерия Брюсова или Андрея Белого, помнится, искал и находил замечательный одесский литературовед, профессор филологии Степан Ильев.

Однажды он сказал мне: мы с ним были в мастерской художника Иосифа Островского. "Как жаль, - со вздохом сказал Островский, - что одесские писатели не проникают в суть творчества художников". Ведь в Одессе всегда творили замечательные живописцы. И я благодарен Алексею Холодову, что он сотворил неординарную повесть о художнике "Какими я вас не увижу". Правдивую и печальную историю о догорающей жизни. О муке, потому что творец слишком многого не успел свершить, что не до конца разгадал тайну цвета, что долгие годы провел с нелюбимой женщиной. Художник, подчеркивает автор, всегда прорывается сквозь миры, похожие на фуги Баха.

В прозе Алексея Холодова нет монотонности. Она живая, яркая, необычная. Стремительная река, лишенная покоя. О такой прозе, мне вспоминается, говорил Константин Симонов: "Проза, как и стихи, не должна утомлять". А как емко и неожиданно запечатлено наше жестокое время в повести "Зимой в Аризоне": "Меня испугали не падающие небоскребы. Мне стало страшно потом, когда запретили все полеты. Я смотрел на небо и видел его осиротевшим".

В этой книге много страниц о любви. Они написаны смело, наотмашь, вне внутренней цензуры. Так писали античные авторы, а сейчас так пишут писатели типа француза Паскаля Киньяра, лауреата Гонкуровской премии. Все-таки любовь существует и в мире, в котором, как пишет Алексей Холодов, "меньше всего приходится рассчитывать на сострадание".

Иногда мне казалось, читая эту книгу, что я каким-то чудесным образом набрел вслед за автором на продолжение "Рукописи, найденной в Сарагосе" Яна Потоцкого. Мне очень понравилась причудливая стилизация в повести "Тату", но пусть читатели ее сами прочтут в книге "В городе моем". Как, впрочем, и все другие произведения этой книги.

Игорь ПОТОЦКИЙ.