Номер 7 (952), 27.02.2009

"Они любили друг друга и умерли в один день".... Так порою заканчиваются сказки или старые повести о любви. Юля и Саша действительно любили друг друга и умерли один за другим. Но романтики в этой истории ни на грош. Ибо, родись эти ребята в другое время или в других семьях, смертей могло бы и не быть. Как, впрочем, и любви. Времена, однако, не выбирают...

К тому времени, что мы с ними познакомились, они уже были вместе. Можно, впрочем, сказать, что - втроем. Ибо третьим (явно лишним) был общий для обоих туберкулез, который они успели "заработать", будучи обстоятельствами 1990-х годов выброшенными на улицу. Хотя, если не знать о болезни, ими нельзя было не залюбоваться: так нежно Юлька глядела на своего кавалера, и так заботливо он относился к ней. Они даже внешне и характерами замечательно подходили друг другу. Юлька - вся порыв, бесшабашность, но и готовность помочь другому. Сашка , будучи на несколько лет старше своей подружки, был более спокойным, рассудительным, но столь же добрым и отзывчивым. В шутку они называли себя Ромео и Джульеттой и даже знали несколько цитат из шекспировской пьесы. Все-таки у обоих в жизненных историях была какая- никакая, но школа. У нас, конечно, не повернется язык обвинять бедных учителей, которые и так порой оказываются единственными свидетелями семейных и жизненных трагедий. Но факт остается фактом: школа для наших героев не стала "точкой возврата".

Сашка все-таки кое-как добрался до армии, но вскоре после дембеля по глупости попал в примитивную заварушку и - как результат - оказался на нарах. Виноват был не он, попался как младший, глупый и незащищенный, но кому хотелось в этом разбираться. По его словам, выходило, что инициаторов - более старших и более виноватых - "отмазали" родственники, а его защитить было некому. О семье парень ничего практически так и не рассказал. Но, похоже, что отца там не было, хотя руки у юноши были умелые - благодаря то ли дяде, то ли соседу. А после возвращения из мест лишения он оказался перед фактом: жить негде. Мать за это время то ли сама потеряла дом, то ли вовсе потерялась, но кончилось тем, что пополнил Сашка ряды молодых "искателей приключений". Нет, ему такая ситуация не нравилась, он все время старался найти работу, куда-то пристроиться, но если негде приложить голову, не особо применишь руки. Да и справка об освобождении как основное удостоверение личности - далеко не лучшая из рекомендаций. Доступных общежитий в 1990-х уже не было, социальные центры только начали появляться. И очутился он в той самой "дыре", в которой оказались многие, родившиеся в конце 1970-х - начале 1980-х - благополучнейшие, как теперь кажется, времена "апогея застоя"...

Юлька - средний ребенок в многодетной семье. Она со всем семейством оказалась без жилья и средств - каким-то образом ее многодетную мать уволили из ЖЭКа и забрали жилье. История, увы, типичная. Семейство, правда, нашло пристанище в разрушенном доме на Старопортофранковской, но что то была за жизнь?! Стоит ли удивляться, что очень скоро Юлька ушла от мамы и братьев с сестрами к себе подобным - тогда еще веселой и бесшабашной компашке подростков от 11 до 18 лет, наслаждавшихся свободой в центре города.

Нашли они себе прибежище в малюсенькой дворницкой в известном "Пионерском парке" (ныне Луна-парке), по иронии судьбы прямо под барельефом Максима Горького - автора пьесы "На дне". Как это не удивительно, но Юльку, несмотря на опыт употребления наркотиков в определенный период ее юной жизни, всегда было за что уважать. Она была как "добрый дух дома и компании" (несмотря на условность понятия "дом"). При Юльке юные бродяги и наркоманы стирались - убирались, даже читали газеты и решали кроссворды. Вместе они планировали: кто готовит скудную горячую пищу, решали, как тратить вырученные деньги, ну и, увы, распределяли "по-братски" шприцы. Сашка тоже в какой-то период жил с ними. Ему всегда были ближе младшие, он любил им помогать, опекать и защищать. Даже, сколько мог, учил уму-разуму: внушал, что тюрьма - это место, куда желательно никогда не попадать. "Если сейчас тебе плохо, то потом будет просто очень плохо", - внушал он им.

Но вскоре им пришлось покинуть даже эту убогую обитель после того, как у обоих официально была признана открытая форма туберкулеза - результат всей, так сказать, бытовой стороны жизни: от тюрьмы до подвалов и развалин. Самое сложное стало буквально отгонять их от младших. Нужно было видеть тоскующие глаза Сашки от невозможности стать легальным волонтером фонда "Дорога к дому" и отдать этому делу все имеющиеся силы души. Он тогда уже не кололся и даже почти бросил курить. Но, увы, было поздно, мы просто не имели права рисковать. В больницу Саша периодически ложился, потом почему-то его оттуда то ли выгоняли, то ли выписывали (правда явно была где-то посередине).

Юлька, по всей видимости, заразилась от своего друга. Хотя это могло случиться вне зависимости от их отношений; примеров, когда "уличные" подростки умирали от туберкулеза, мы знаем десятки. Просто этот случай отдается в сердце особой, незаживающей даже через годы, болью. Ибо такую теплоту отношений, такую ласку, такой свет в глазах, когда они шли по улице или сидели, держась за руки, нечасто встретишь даже у самых благополучных и счастливых их ровесников.

Но однажды они исчезли. Просто растворились в пространстве, ни о чем никого не предупредив, ничего никому не сказав и не объяснив. Наверняка чувствовали приближающийся финал. Всезнающая и вездесущая молва потом донесла: обоих уже нет. Вроде бы сперва Юлька похоронила Сашку, а вот кто похоронил ее, и были ли вообще эти похороны - так и осталось для нас неизвестным.

Сашка не дожил до 25, Юлька - до 18....

Мы не хотим никого винить. Когда вспоминается эта история, в памяти всплывают строки Александра Твардовского:

И не о том ведь речь,
Что я их мог, но не сумел сберечь.
Речь не о том, но все же, все же, все же...

Но что могли сделать в тех условиях и в том времени, когда случилась эта история, волонтеры, счет которым шел даже не на десятки - на единицы? Разве что подкормить, добиться, чтобы хоть на какое-то время устроили в больницу да пригреть добрым словом. Привыкшие к уличной "свободе" дети совсем не стремились в интернаты; более того, если и удавалось кого уговорить, быстро оттуда сбегали. Почему - особая тема, мы же вернемся к нашей истории...

Жизнь показывает, что во всех передрягах устойчивее тот, кому есть что терять и есть за что бороться. И мы уверены, что будь у наших героев хоть какая-то крыша над головой (не столь важно - какая именно, лишь бы было куда возвращаться "к себе"), не ушли бы они из жизни так рано и так бесславно. Страшнее всего, что со временем мало что меняется и почти наверняка где-то неподалеку, в том же пространстве, что и мы, живут такие же, как Сашка и Юлька: Ромео и Джульетта наших улиц. Как спасти их от шекспировского, но совсем не романтического финала?!

Александр Галяс,
Раиса Краева.

От редакции. Вопрос, поставленный в конце этой статьи, мы адресуем всем, кто имеет какое-либо отношение к проблемам "детей улицы". И, безусловно, ждем откликов от читателей. Разговор будет продолжен.

На фото Татьяны ТЮХТИЙ:
здесь ночевали Горький
и герои нашего рассказа.