Номер 46 (1143), 7.12.2012

(Окончание. Начало см. "Порто-франко" от 30 ноября с. г.).

Почему-то даже в откликах тех, кто дружил с Гельманом, упускается из вида тот факт, что он был едва ли не единственным, кто трижды входил в состав команды, становившейся чемпионом СССР по КВНу. В первый раз - в 1972-м, с командой института народного хозяйства, а затем дважды - 1987 и 1990 - с "Джентльменами ОГУ".

В рамках "большой" команды нархоза существовала и небольшая авторская группа собственно студентов, которая как бы сама собой сложилась после того, как у Гельмана возникла идея выступить на вузовском первоапрельском празднике. Десять вечеров мы сидели в квартире Яна, на пятом этаже здания китобойной флотилии "Слава", где в той же парадной жил Михаил Водяной, сочиняя текст пятиминутного приветствия, а затем еще неделю его репетировали часа по три-четыре. И все, повторяю, ради того, чтобы побыть на сцене каких-то 5-6 минут!

Впрочем, к тому времени мы уже хорошо знали - на примере "великих" (так мы называли членов авторской группы "большой" команды, куда входили такие "звезды", как те же В. Хаит и Ю. Макаров, а также Валентин Крапива, Леонид Сущенко, художник Аркадий Цыкун и др.), что самая лучшая импровизация готовится минимум неделю.

Кстати, первым человеком, который просветил меня по этому поводу, был именно Гельман. Помню, как будучи в этом деле абсолютным неофитом, я наивно спросил его, почему в КВНе так мало импровизации. На что Ян ответил сугубо по-одесски: вопросом на вопрос.

- А сколько шуток ты можешь придумать за минуту? Но таких, чтобы было смешно...

Я даже, помнится, опешил:

- Не знаю. Может, одну...

- Ну вот, видишь...

Больше я подобных вопросов не задавал...

Время мы потратили не зря, наш первый самостоятельный выход имел большой успех у зрителей и получил снисходительное одобрение "великих", что стало стимулом для дальнейших опытов в данной сфере.

Но для меня главным результатом наших посиделок стали дружеские отношения с Яном. И так получилось, что впоследствии, когда нужно было подготовить очередное выступление на вузовском вечере, именно мы начинали работу, а потом уже присоединялись и другие члены нашей студенческой авторской группы.

В хорошую погоду мы имели привычку бродить взад-вперед по Пушкинской, обсуждая не только тексты, но и многое другое. (Кто сейчас поверит в то, что сорок лет назад в час по Пушкинской проезжало не более десятка автомобилей? Но именно так оно и было.) Ян поражал нас, в большинстве своем "абсолютно советских", своими смелыми высказываниями по поводу происходившего вокруг. Он был первым "антисоветчиком", которого я встретил в своей жизни. Тут, наверное, сыграла роль "посадка" отца. За что тот получил срок, не знаю; эта тема у нас не обсуждалась. Помню только, что, придя однажды к Яну, я застал у него незнакомого мужчину и лишь из дальнейших разговоров понял, кто это. Если мне память не изменяет, то отец Яна умер вскоре после выхода на свободу...

Должен сказать, что в присутствии Яна и мы становились как- то смелее и позволяли себе достаточно острые шуточки по поводу тогдашних советских лидеров и прочего начальства. Правда, я не помню, чтобы мы их записывали...

Но все хорошее имеет свойство рано или поздно заканчиваться. Завершился наш КВН, подошла к финалу и студенческая пора. Увы, но ситуация у Яна сложилась неудачная. Дело в том, что госкзамен по политэкономии он "завалил". Хотя не менее вероятно, что его могли завалить, поскольку Ян, мягко говоря, не баловал педагогов своим присутствием на их лекциях и семинарах, а преподаватели такое пренебрежение своим предметом страх как не любят. И все бы ничего, да только, имея на руках вместо полноценного диплома справку о том, что проучился в вузе четыре года, Ян рисковал "загреметь на службу" на целых два года рядовым. Он рассчитывал, что год каким-то образом протянет, а следующим летом все-таки сдаст госы. Но не тут-то было. "Карающая рука" военкомата настигла его в весенний призыв, и рядовой Гельман отправился служить в славный город Буйнакск, находившийся в Дагестанской АССР. В ту пору в этом городке проживали аж 38 тысяч жителей. Попасть после миллионной Одессы в такое захолустье, да еще на целых два года - нетрудно себе представить, что мог испытывать одесский юноша, ко всему прочему безумно привязанный к своей маме...

Впрочем, мне это и представлять не надо, поскольку мог судить о его настроении и переживаниях из писем, которые получал из далекого Дагестана в "свою" Евпаторию.

Но тут у Яна случилась история, которая лишний раз подтверждает, что жизнь - самый потрясающий сценарист. Однажды, не выдержав издевательств какого-то сержанта-"чурки" (уж извините за отсутствие политкорректности, но Ян писал мне именно так), Гельман ударил его табуреткой и сильно повредил тому позвоночник. По всем законам Яну предстояло идти под военный трибунал с малоприятными последствиями. Но, на его счастье, в ситуации решил разобраться начальник политотдела, который оказался человеком умным и рассудительным. Он не только распорядился "спустить дело на тормозах", но и взял Яна к себе в штаб писарем. А это уже совсем другая жизнь! Более того, сей начальник дал рядовому Гельману отпуск, во время которого тот успел сдать госэкзамены и получить вожделенный диплом. Что позволило ему уволиться из армии через полгода, прослужив, таким образом не год и не два (как все "нормальные" люди), а полтора. Что, по всей видимости, является уникальным случаем в истории Советской Армии!

Пожалуй, это тот период жизни Яна Гельмана, о котором я могу рассказать что-то более или менее интересное и своеобразное. О "джентльменском" периоде Гельмана есть кому писать и без меня. Надеюсь, что его товарищи по команде ОГУ поделятся своими воспоминаниями.

А после того, как Ян начал работать в Москве, мы вообще виделись "раз в год по особому случаю". Говорили редко, большей частью, о "сплошной лихорадке буден". Но всегда при таких встречах возникало ощущение, будто вернулся в нашу КВНовскую юность; да что там - вернулся, будто никуда из нее и не уходил...

Вскоре после того, как я узнал о твоей гибели, мне позвонил наш общий приятель еще с КВНовских времен Саша Загуменный. И в разговоре с ним у меня нечаянно вырвалось: "Он был лидером нашей юности". Ян Гельман и в самом деле был именно таким - лидером нашей КВН-овской юности... И это - уже навсегда.

Александр ГАЛЯС.

На фото Михаила РЫБАКА:

1. Команда КВН ОИНХ после полуфинальной игры Кубка ЦТ (май 1972).

Гельман - третий справа в первом ряду.

2. Гельман беседует с А. Масляковым. Москва, Пушкинская площадь, июль 1972 г.