Номер 42 (1386), 10.11.2017
Накануне профессионального праздника наших радийных и телевизионных коллег самое время вспомнить об одном из самых резонансных ТВ-событий, связанных с Одессой. А именно - о победе команды "Джентльменов ОГУ" в финальной игре КВН сезона 1986-87 гг.
С командой МХТИ нам пришлось встречаться дважды на протяжении одного сезона. Случай в КВНе уникальный. Наиболее логичное объяснение этому - следующее.
В начале сезона, когда приняли решение возродить КВН, Центральное телевидение было заинтересовано в участии сильных команд, и одной из первых пригласило команду из Одессы. А когда выяснилось, что "Джентльмены ОГУ" вполне могут стать чемпионами первого возрожденного сезона, на ЦТ испугались и стали искать нам такого соперника, желательно московского, который мог бы "вышибить" нас в первой же игре. МХТИ и была таким серьезным соперником, с которым нас свели на нашей первой игре на ЦТ. Команда химиков была создана на основе студенческого театра эстрадных миниатюр - СТЭМа, пела и играла на разных инструментах... А если еще учесть, что ректор МХТИ Ягодин к тому времени стал министром образования СССР, то эта "агитбригада" в принципе не могла проиграть!
"Вам их не победить", - говорили нам и друзья, и представители Молодежной редакции Центрального телевидения. Ходили даже слухи, что откуда-то сверху спущено указание - чемпионом должен стать МХТИ. В Молодежной редакции это активно отрицали, но, как говорится, факты - вещь упрямая...
- Это полная глупость! - вступился за честь мундира бывший капитан КВН Андрей Меньшиков, работавший тогда в этой самой Молодежной редакции; это по его предложению была возрождена любимая игра всех времен и народов. - Никто сверху никаких установок не спускал! Не до того было! Единственно, что добавлю - нам, как трепетным садовникам, очень не хотелось расставаться с выращенными нами симпатичными цветами - будь то МХТИ, или МИСИ, или какая другая команда.
- А как же тогда объяснить, что в нашей первой игре вдруг было решено не оценивать конкурс "Приветствие"? - возразил я.
Об этом было объявлено уже на игре, причем в совершенно смехотворной формулировке: "Нам кажется, до известной степени смешно, если бы Каспаров и Карпов, обменявшись рукопожатиями, тут же получили бы по очку", - сказал Масляков. О том, что гипотетический Карпов (МХТИ) и Каспаров (ОГУ) уже отыграли первую игру (конкурс) и победил Каспаров (ОГУ), речи не было.
Кроме того, команду МХТИ поставили в так называемый "чемпионский график". То есть, домашнее задание химики показывали вторыми, и по логике Штирлица (помните: "запоминается последняя фраза") должны были победить. Но все получилось с точностью до наоборот. Наша "домашка" с ее монологом "Зеркало" (см. "Порто-франко" от 15 сентября 2017 г.) оказалась настолько выигрышной, что в монтаже первым показали задание химиков, а победно завершали игру мы. Но это было на последнем конкурсе, который уже ничего не решал. Дело в том, что в той игре победа присуждалась по числу выигранных конкурсов, а к домашнему заданию джентльмены уже вели 3:1.
Единственное проигранное очко досталось на долю капитана Славы Пелишенко. Но особой его вины в этом не было. Дело в том, что в первом сезоне джентльменов не оставляли своим вниманием старые одесские КВНщики, жившие к тому времени уже в Москве, а сейчас - еще дальше: капитан команды нархоза Юра Макаров, "трубочисты" Борис Салибов, Марк Водовозов, Юра Волович, Семен Лившин, капитан команды МФТИ 1960-х Фима Аглицкий и его друг из той же команды Женя Окс. Они приходили к нам в гостиницу, сидели с авторами, обсуждали шутки и предлагали свои варианты, короче, принимали посильное участие.
- Да, - уточнял из Москвы Ян Гельман. - Я помню, что Окс, например, придумал тот самый вопрос для Славика на финальный конкурс капитанов: "Скажите, как пройти на выставку подлинных достижений народного хозяйства?" А потом в эфире из вопроса вырезали одно слово - "подлинных". В то время даже намек на то, что достижения социализма могут быть сомнительными, был недопустим. И когда главную суть вопроса аккуратно убрали, перед телезрителями предстал растерявшийся коренной москвич, который не знает, где в его городе находится знаменитая на весь Союз Выставка достижений народного хозяйства - ВДНХ.
- Так вот, - вернул я себе плавную нить повествования. - Знаменитые, обкатанные в боях капитаны взяли шефство над Славой и, наставляя его, слегка перестарались. На первой игре капитаны обменивались подарками и искали смысл в презенте соперника. Всем запомнилась блестящая шутка Славы, когда он раскрыл над собой остов зонтика и сказал, что это модель мира, в котором материя вторична. А вот когда свой подарок нашему капитану - пакет кефира - вручил капитан МХТИ Миша Марфин, вышла накладочка. Кто-то из старших товарищей внушил Пелишенко, что если Марфин подарит ему что-то съедобное, это съедобное непременно нужно съесть. Вот Слава и начал тут же открывать его зубами и забрызгался. Эти белые брызги на темном пиджаке и щеке отрицательно повлияли на создание у жюри положительного имиджа нашего капитана...
После поражения химиков в сезоне стали происходить странные вещи. Во-первых, была изменена схема первенства. Вместо нормального четвертого четвертьфинала, где бы встретились две новые команды, которые, кстати сказать, уже вышли в эфир с заявкой на участие в сезоне, была придумана утешительная игра для проигравших команд, в которой победил МХТИ и вошел в полуфинал.
Во-вторых, при показе по телевидению полуфинальной игры "Джентльменов ОГУ" с командой Воронежского инженерно-строительного института нас так "порезали", что мы чуть было не отказались от участия в финале (см. "Порто-франко" от 13 октября 2017 г.)
Ну и, в-третьих, конкурс капитанов в финале вдруг ни с того ни с сего стал завершающим. Очевидно, организаторы надеялись, что если в первой игре Пелишенко проиграл Марфину, то в финале тоже проиграет. Впрочем, как и на первой игре с МХТИ, результат последнего конкурса уже ни на что не влиял, так как к нему одесситы опережали москвичей больше чем на полтора балла. И тем не менее этот конкурс стал самым ярким и запоминающимся из всей игры, а для Славы Пелишенко - его "звездным часом", который опять чуть не подпортили "старики".
Команды опять должны были приготовить друг для друга подарки, охарактеризовать их, а задача соперника состояла в том, чтобы назвать, что же находится в "черном ящике". Перед игрой Славе была дана установка: "Угадать, что для тебя приготовил Марфин, все равно не получится. Поэтому все силы нужно бросить на то, чтобы максимально обшутить слова соперника". Что наш капитан добросовестно и сделал.
Я сидел в зале и внимательно слушал, что говорит Миша. И когда он сказал, что его подарок вызывает чувство эйфории, меня как кто-то в бок толкнул - все три характеристики как нельзя лучше подходили для эфира, а точнее - для "прямого эфира", за который мы боролись после полуфинала. Я кинулся к сцене, начал махать Славе и даже кричать. Но вспомнил одну черту нашего капитана: когда он работает на сцене, то полностью отключается от зала, ничего и никого не видит и не слышит. И только когда Миша, уже явно упиваясь своим будущим якобы выигрышем, начал повторять характеристику, Слава, очевидно, заметил мои знаки и стал вслушиваться в слова Марфина. И когда тот произнес слово "эйфория", бросился к микрофону и закричал: "Я понял, это прямой эфир!" Сопернику ничего не оставалось, как вытащить из коробки бутыль с надписью "Прямой эфир".
Вечный Масляков | 
Тот самый "прямой эфир" |
А вот другой факт, который до сих пор со смехом вспоминают все джентльмены, остался за кадром. Перед финалом мы вполне обоснованно предполагали, что во время игры на нас будут давить. И в первую очередь - Масляков. Накануне игры, отправив Славика спать, мы устроили совещание, в котором участвовал Фима Аглицкий. Он хорошо знал Маслякова еще с 1960-х, они дружили семьями. У Фимы спросили: "Масляков завтра будет сильно давить. Можно ли этому что-то противопоставить?". И Аглицкий, подумав, сказал: "Вы знаете, он очень боится физического воздействия". Наши взгляды переместились на Сережу Рядченко, который был с нами впервые и Масляков его раньше не видел. А вид у Сережи был именно тот: здоровенный, широкоплечий, суровой внешности мужик. В юности он занимался боксом, а после университета - он закончил факультет романо-германской филологии - прошел Афган. И ему, интеллигентнейшему человеку, сказали: "Ты завтра должен с Масляковым разобраться".
"Я его должен бить, что ли?" - уточнил Рядченко.
"Ну бить - не бить, но поговорить с ним тебе придется", - "успокоили" мы.
И вот идет финальная игра. Масляков вызывает джентльменов на приветствие и, произнеся при этом хамскую фразу типа: "Желаю удачи, хотя не очень в нее верю", идет в кулисы. Сережа понял, что настал его час. Представьте. Совершенно незнакомый Маслякову человек в черной рубашке, со стрижкой и суровой полубандитской внешностью, подходит к нему и говорит сакраментальную фразу: "Александр Васильевич, вы же понимаете, что нельзя выпендриваться до бесконечности".
- Ну, допустим, глагол я другой употребил, - вдруг влез в плавное течение моего повествования Сережа Рядченко. - Масляков после этого моего глагола вжался в стенку и замолчал. А что дальше делать, я не понимаю. Бить или не бить - вот в чем вопрос? Я зафиксировал его взглядом, как меня учили, а дальше что? Стоим, молчим. Немая сцена.
- Положение спас мальчик Рома, - напомнил я. - Был такой в команде, ни автор, ни актер, но на всех фотографиях он на первом плане. Группа обеспечения, в смысле - куда пошлют. Так вот, в тот момент его послали разливать кофе. И он подошел к немой сцене и спросил: "Ой, Сережа, Александр Васильевич, может, вы кофе хотите?". На что Сережа, тихий интеллигентный человек, рявкнул: "Иди к черту"!
- И не к черту я его послал, - уточнил тихий интеллигентный человек.
- А это уже неважно! Важно то, что после этого Александр Васильевич еще больше побледнел и до конца игры вел КВН абсолютно корректно.
На этом, собственно, история первого сезона джентльменов заканчивается. Помню дикую радость, когда объявили результат. Помню, как плакала прямо на сцене Аленка Тищенко. Ее роль в КВНе свелась к тому, что она два раза появилась на сцене в массовке без слов. Но она оказалась единственной из всей команды, которая плакала от счастья. И за эти слезы я был готов на ней жениться, но вовремя вспомнил, что уже женат.
Банкет после победы я не помню абсолютно. А его по определению просто не могло не быть.
Зато прекрасно помню, как мы ехали назад. В нашем распоряжении был последний 15-й вагон, задний тамбур был полностью забит реквизитом, я сидел на мусорном ящике возле туалета и курил. Весь вагон радовался, бегал друг к другу в гости, пил водку, пел песни, а я сидел, мрачно курил и думал: "Ну вот, они молодые. Для них это радость, веселье, победа. А для меня это финал! Я уже стар, мне целых 36 лет, и у меня никогда больше не будет такого сумасшедшего, трудного, но такого бесконечно счастливого года...".
И, конечно же, оказался неправ.
Сергей ОСТАШКО.
Этой публикацией наша газета завершает серию воспоминаний о звездном сезоне команды джентльменов одного из ее членов, а нынче - журналиста Сергея Осташко. Правда, джентльмены становились чемпионами дважды, и не исключено, что Сергей сподобится написать продолжение...