Номер 28 (1560), 23.09.2021

— В середине мая 1985 года, — рассказывает Владимир ВОРОЖЦОВ, — в кабинет начальника политического управления Группы Советских войск в Германии (ГСВГ) генерал-лейтенанта Алексея Лизичева вошел главный редактор газеты ГСВГ "Советская армия", полковник Леонид Головнев:

— Товарищ член Военного Совета! В связи с назначением на должность главного редактора журнала "Советский воин" завершаю сдачу дел! По имеющейся традиции разрешите завтра организовать чаепитие "отходное". Но есть один вопрос. Понимаете, все мои офицеры, как один, понимают и поддерживают принятое 7 мая 1985 года Постановление о борьбе с пьянством. Но там будут и немецкие товарищи. Возможно, еще и американцы, и французы из атташата. На них то Постановление не распространяется...

Еще несколько дней назад генерал Лизичев любое спиртное обязательно бы запретил. Если бы не международный скандал, который произошел в ГСВГ на торжественном приеме 9 мая, посвященном 40-летию Победы.

В этот день столы буквально ломились от многообразия блюд многонациональной советской кухни. Редкие рыбы всех сортов сверкали балыками, икра красная и черная в количествах, неизбежно потрясавших воображение зарубежных гостей. Зажаренные румяные поросята и фаршированные осетры дополняли многообразие и красоты стола. Но запить все это изобилие в тот день можно было только минеральной водой, лимонадом и компотом...

Многочисленные зарубежные гости тщетно искали давно ставшие им привычными во время всех предыдущих мероприятий залежи бутылок водки "Столичная" и "Посольская", армянского коньяка, молдавских и грузинских вин.

Ничего этого не было...

О том, что за день до приема в честь Дня Победы в СССР будет принято Постановление, еще никто из них толком узнать не успел. Так что, увидев полное отсутствие спиртного и восприняв это как оскорбление, почти все гости развернулись и покинули прием.

Поэтому у генерала Лизичева была очень трудная задача, которую он решил совершенно оригинально:

— Хорошо. Разрешаю. Но — только одну бутылку!!!

— Так у меня только офицеров в редакции человек пятьдесят, плюс гости....

— Повторяю, товарищ полковник! Только одну бутылку! Под вашу личную ответственность.

Подавленный таким решением, полковник Головнев медленно возвращался к себе домой. На лестничной площадке его обогнал сосед — журналист Юрий Казьмин, бывший тогда собственным корреспондентом газеты "Правда" по ГДР и Западному Берлину:

— Ну что, завтра встречаемся? Прощальный банкет?

— Встречаемся... Но вот проблема...

Узнав о возникшей ситуации, Казьмин весело улыбнулся:

— Одну бутылку говоришь? Отлично! Одна так одна.

Не заходя домой, он развернулся и, загадочно улыбаясь, побежал к своей служебной машине.

На следующий день около сотни человек в большом зале за накрытыми столами прощального банкета с тревогой ждали решения начальника политуправления ГСВГ.

— Ну что, разрешил?

— Разрешил!

— Ура!!!

— Но только одну бутылку...

— Уххххххххххх...

Боль и горечь несбывшихся надежд были непередаваемы!

В это время широко распахнулись створки дверей зала и четверо бравых офицеров — военных переводчиков выкатили перед гостями лафет на колесиках, на коем была водружена бутылка, дотоле неведомая своими размерами большинству советских офицеров. Реакцию восхищенного зала было не передать!

Творцом всех этих событий был, конечно же, Юрий Казьмин. Его статус собственного корреспондента по ГДР и Западному Берлину позволял иметь в наличии марки как ГДР, так и ФРГ, а документы и номера на машине давали свободный проезд через один из чек-пойнтов. И он успел вечером домчаться до Западного Берлина, посетить известный винный магазин и приобрести для друга на свои, не столь большие тогда деньги, самую крупную бутылку.

Проводы удались на славу. Хватило всем.

Любопытно, что никто из участников этих событий до сих пор не может назвать конкретный размер распитой емкости. Говорят, что это было и 10, и 20, и 30, и, даже, 50 литров...

Вызванному немедленно на следующий день к генералу Лизичеву полковнику Головневу был задан начальственный вопрос:

— Как так? Я же приказал: только одну бутылку!

— Так одна только бутылка и была, товарищ член Военного Совета! И начальник Особого отдела присутствовал, и секретарь партийной комиссии. Они могут подтвердить.