Номер 45 (1485), 28.11.2019

Самолет "Аэрофлота" вылетел из Москвы ближе к полудню. Только успели пробиться сквозь белую подушку облаков, в салоне началось гулянье. Россияне разного возраста лихо изымали из походных сумок припасенные бутылки. Угощались и тем, что предлагали стюардессы. Перекрикивались через головы незнакомых пассажиров. Весь этот фестиваль продолжался почти до самой посадки. В далеком Пекине сели тамошним ранним утром. Часть героев попойки спала непробудным сном. Кое-кто пытался с трудом вынести свое разбалансированное тело на воздух. Были первые числа августа 1991 года. Страна Советов доживала последний месяц. Но кто ж из нас тогда об этом знал? Горбачевская перестройка дала толчок частной инициативе, чуть-чуть приоткрыла границы. Вот и двинул народ на Восток за дешевым товаром и новыми впечатлениями. Россияне уже тогда отправляли домой тюки с китайским ширпотребом, который вскоре захлестнет весь мир. Нас, группу туристов из Одессы, больше интересовали достопримечательности. Хотя, не скрою, коммерческий интерес тоже был. Все мы тогда проходили школу "купи-продай" с вывозом из Союза чего-то, что можно сбыть за рубежом. Каким ассортиментом можно было удивить Европу и Турцию, мы знали, а вот о Китае ходили разные догадки. Мало кто там в то время бывал.

Нас поселили в очень приличном отеле в центре столицы. За углом шел широченный проспект, где стоял другой отель, в ресторане которого мы питались. Впечатления сразу захлестнули. Поначалу трудно было разложить все по полочкам. Наверное, больше напрягли велосипедисты. Из-за них практически невозможно было перейти дорогу. Люди на велосипедах двигались сплошной стеной в дюжину рядов в ширину и нескончаемой вереницей вглубь. Если между машинами вы можете найти зазоры, то в лавине тех, кто крутит педали, — нет. Я стоял на тротуаре и поражался многообразию простых транспортных средств. В общей массе были веломашины железные и деревянные, двух-, трех- и четырехколесные. С багажниками и детскими колясками, с платформами, заполненными грузами, и с крытыми балдахином местами для пассажиров. Новенькие сверкали спицами на солнце, ржавые и скрипучие скрывали свой возраст, но оставались в строю. Эта кавалькада замирала только на перекрестках перед красным глазом светофора. Нужно было мигом проскочить на другую сторону проспекта, ибо на зеленый свет начиналось неумолимое движение. Среди железных коней изредка попадались автомобили, смотревшиеся в потоке нелепо и вынужденные двигаться в темпе велосипедистов, которые не собирались уступать дорогу.

Возле парков и в тени деревьев стояли вереницы велорикш. К ним на мягкие скамеечки под балдахинами то и дело запрыгивали пассажиры, и рикши привычно начинали давить на педали. Нам, тогда еще советским гражданам, такая форма эксплуатации человека человеком казалась дикостью. От услуг отказывались и упорно шли пешком.

Так дошли до шелкового рынка, где в небольших павильончиках предлагали все, что можно пошить из шелка. Он был приятным на ощупь и довольно дорогим, по китайским меркам. Рубашки, кимоно, халаты, платки, покрывала и вышитые шелковыми нитями картины представляли всю гамму цветов и оттенков, какие только можно вообразить. Толчеи на шелковом рынке не наблюдалось именно из-за цен. Сами китайцы редко позволяют себе такие вещи.

Иное дело рынок жемчужный. Тогда на нем больше было изделий из речного жемчуга, но и крупные горошины морского тоже были в изобилии. За него просили больше денег, ибо добывать сложнее. Шутки ради я предложил продавцам продать мне несколько жемчужных ожерелий... за рубли. Была у меня с собой стопочка металлических монет с профилем незабвенного вождя Ульянова-Ленина. Сработало! Да еще как. Продавцы чуть не поссорились между собой, желая завладеть этими рубликами. Такова была мощь пропаганды ленинизма в самой населенной стране планеты. За монеты с ликом вождя и пионерско-комсомольские значки, которые у нас к тому времени никто уже в грош не ставил, приобрел еще кое-какой ширпотреб. Простенькие советские часы и фотоаппарат "Зенит" вообще из рук вырывали, хотя объяснял, что продавать его не собираюсь. Сегодня такое невозможно представить, ибо дешевая техника из Китая найдется в любой лавке в любом закоулке мира. Но так было...

Столы в ресторане, где мы обедали и ужинали, были круглыми. В центре — вертящийся круг, на который выставляли сразу по несколько блюд. Обязательно — огромную пиалу с насыпанным горкой рисом. Абсолютно пресным. Вкус можно регулировать приправами — от сладковатых до жгуче-острых. В ассортименте шли свежие и тушеные овощи, супчик из неизвестной дичи, рыбно-мясные изыски. Особенно хотелось понять, чьи лапки скромных размеров нам предлагали. Названия продуктов во время каждой трапезы пытались выспросить у нашего гида. Миниатюрная китаянка габаритов наших пятиклассниц только мило улыбалась и приговаривала: "Кусайте-кусайте, фсе холосее". И так всю неделю.

На продуктовый рынок мы попали почти случайно. Водоворот народа. Шум-гам, запахи и вонь уже сгнивших продуктов. Мусор под ногами. Бесконечные ряды лотков. На каждом горкой навален тот или иной товар. С овощами и фруктами было понятно. Морепродукты тоже вопросов не вызывали. Разве что многие сорта рыбы нам дома не попадались. Другая живность ставила в тупик. Разделанные тушки, лапки и лапищи. Чьи они? Пытались выяснить у продавцов, но те не говорили ни по-английски, ни по-русски. На том и разошлись.

Настоящий фестиваль уличной еды наблюдали каждый день в парках. На свободные площадки между деревьями в определенный час съезжались велокиоски. Вмиг раскладывали сборные створки, доставали из мешков кастрюли, сковородки, дуршлаги, скалки и прочий инвентарь. Разжигали походные горелки. На глазах у публики месили, растягивали и нарезали лапшу, варили какие-то бульончики, насаживали на деревянные палочки тушки неизвестного происхождения, овощи и картошку. Все это жарили на миниатюрных мангалах. Над площадкой витали ароматы и дым, звучал грохот посуды. К продавцам еды выстраивались очереди. По всей округе люди сидели на корточках и уминали свой походный обед. Через какое-то время вся поварская велорать сворачивала свою деятельность и разъезжалась. Площадку быстро приводили в порядок. И уже через четверть часа ее заполняла очередная группа велоторговцев. Эти продавали одежду, обувь и всякую всячину для домашнего хозяйства. В сумерках сворачивались и они, чтобы снова на часок-другой уступить место бригаде кормильцев...

Днем мы много бродили по городу. Засматривались на старинные постройки, заглядывали за празднично раскрашенные стены, где в ужасной тесноте ютились десятки тысяч жителей столицы. Там не было привычных нам коммунальных удобств, стоял тяжелый запах очень несвежих отбросов, ходили замурзанные полуголые детишки и морщинистые старики. Трудоспособное население этих древних кварталов днем, очевидно, уходило на заработки. Углубляться в эти трущобы, прикрытые красивыми древними стенами, желания не было. Мы возвращались на широкие центральные проспекты с новыми железобетонными домами и понимали, насколько разнится быт горожан. За этими важными мыслями я в первый вечер чуть было не наступил на человека. В полутьме под густой кроной деревьев увидел множество лежащих на тротуаре тел. Почти все они лежали на... расстеленных газетах, подложив под головы руки. Кто-то спал, кто-то разглядывал прохожих, кто-то переговаривался с соседом. Кое-где играли в карты, кормили малышей. Таких людей были сотни вблизи новых многоэтажек. Позже я выяснил, что это отнюдь не бездомные. Ритуал лежания на улице возник с тех пор, как людям предоставили новое жилье. В стандартных квартирках поселились большие семьи. В жаркие летние вечера в бетонной коробке не только тесно, но и душно. Вот народ и высыпает на улицу подышать и пообщаться. Спать, как правило, отправляются по домам, плотно укладываясь по всей площади квартиры...

* * *

Коммунистический Китай, отметивший недавно 70-летие этого строя, в первые десятилетия своего существования брал в пример Советский Союз. Не только в сфере идеологии. Огромный, разоренный Второй мировой войной и японским нашествием Китай был довольно отсталой страной с преобладанием крестьянских масс. Ведущие державы ушли далеко вперед в технологиях и экономическом развитии. Вот почему китайцы были готовы заимствовать в Союзе наработки в разных отраслях промышленности и науки. Как показала жизнь, учениками они оказались очень способными.

В воспоминаниях моей молодости Китай представлен традиционными товарами, которые попадали к нам в 50–70-е годы прошлого века. Помню огромные термосы с разными яркими картинками на корпусе. Широкое горлышко затыкалось здоровенным куском пробки, а сверху завинчивалось металлической крышкой, служившей одновременно кружкой. Эти термосы хорошо держали тепло и были незаменимы на пикниках и в далеких поездках. Там же обычно применяли фонарики на батарейках. У них было два режима работы и увесистый железный корпус, который мог стать орудием самозащиты.

Хозяйки очень любили фарфоровую посуду и махровые полотенца разных размеров и расцветок. Они не линяли при стирке и служили долго. Как и простецкого покроя штаны и рубашки с биркой "Дружба". Но для подростков, любивших побегать и погонять мяч, самыми желанными были кеды. Они были черного или синего цвета, с круглой резиновой нашлепкой сбоку. Стоили они в 60-е, по-моему, рубля четыре, но служили долго. В отличие от отечественных, которые могли развалиться или расклеиться через пару месяцев эксплуатации.

Наверняка из Китая шел и другой ширпотреб, о котором уже не помню. Поступали всякие полезные ископаемые из недр. Но это простой народ не интересовало. В целом далекая страна оставалась загадочной. Ее тысячелетняя история и сегодня мало известна рядовым европейцам, для которых до сих пор остаются занятными записки венецианца Марко Поло, побывавшего в Китае в конце XIII века.

(Продолжение следует.)

Аркадий РЫБАК.

Фото автора.

Четырехтомник путевых записок
Аркадия РЫБАКА
под названием
"Хорошо ли там, где нас нет?"
можно приобрести
в редакции газеты "Порто-франко"
(тел.: 764-96-56, 764-95-03, 764-96-68)
и во Всемирном клубе одесситов