Номер 08 (804), 03.03.2006

К 165-летию со дня рождения Пьера Огюста Ренуара

Наверное, Жанна Самари так и осталась бы для нас малоизвестной актрисой "Комеди Франсез", если бы не Огюст Ренуар. Он писал Жанну несколько раз, всегда любуясь ею, и даже впоследствии восклицал: "Какая очаровательная девушка! И какая кожа! Она положительно вся светилась!". На одном на этих портретов Жанна сидит, облокотившись на руку, и смотрит удивительным взглядом – нежным, глубоким, немного печальным. Про нее не скажешь, что она как-то особенно красива, пожалуй, даже чуть простовата; но влажные зеленые глаза, взбитая челка, дышащие крылья носа, карминно-красный рот заставляют искать в этом лице иную красоту, не красоту точеных форм, а красоту жизни. "Для меня картина должна быть приятной, радостной и красивой", – писал Ренуар. – В жизни достаточно досадных вещей, не будем фабриковать еще новые". Портрет Жанны Самари был написан в 1877 году, а тремя годами раньше Ренуар и его друзья, среди которых были Клод Мане, Камиль Писсарро и Альфред Сислей, устроили экспозицию своих работ в мастерской фотографа Нодара, на бульваре Капуцинок. Ренуар развешивал картины, но вдруг кому-то показалось, что их названия слишком однообразны, и тогда Клод Мане подписал под своим пейзажем: "Впечатление (Impression). Восход солнца". На следующий день в одной из маленьких газет появилась язвительная статья критика Леруа под названием "Выставка "импрессионистов". Так случайно оброненное слово закрепилось за целым кругом художников.

Ренуар занимал среди импрессионистов особое место. Именно он открыл тип современной женщины, парижанки. "Дама в черном", "Девушка с веером", "Женщина в шляпке", "Портрет неизвестной" – далеко не полный перечень портретов. А сколько разнообразных женских типов мы найдем в его жанровых картинах! Тут вспомнится и "Ложа", и "Зонтики", и "Танец в Буживале"... Его девушки живые и непосредственные. Мы застаем их в толпе, за разговором, в танце, на террасе, в саду. Они улыбаются, кокетничают, уворачиваются от поцелуя, читают. В последние годы их сменяет другая тема: купальщицы и одалиски. Чувственные и полнокровные, они символизировали для стареющего художника ту радость бытия, певцом которой он был всю жизнь. Финал этой жизни пришелся на первые девятилетия XX века. Мир сотрясали катаклизмы. А семидесятивосьмилетний старец Ренуар, который уже почти не мог ходить и едва двигал рукой, продолжал утверждать своим искусством право человека любить жизнь и быть счастливым.

Феликс КАМЕНЕЦКИЙ.