Номер 38 (681), 03.10.2003

Вот уже третий год подряд фестивальный центр "Золотой Дюк" проводит в первых числах сентября фестиваль польских фильмов. Можно поспорить с тем, удачно ли выбрано время, совпадающее с праздником Дня рождения Одессы, поскольку мероприятий так много, что порой трудно отдать кому-либо из них приоритет. А амбициозные высказывания руководителей некоторых мероприятий типа: "Смотрите сами, что вам интереснее" – не отличаются глубиной. Но сам по себе этот фестиваль сомнений не вызывает. Кавалерович, Вайда, Занусси, Гофман, Полански – эти имена поставили польский кинематограф в один ряд с кинематографом, созданным Феллини, Антониони, Бергманом, Годаром, Эйзенштейном, Форманом...

Предыдущие два фестивали были фестивалями классиков – Вайды и Занусси. В этом году одесские киноманы познакомились с работами следующего поколения польских кинематографистов – главным образом воспитанников лодзинской киношколы.

Исключением является знаменитый актер Ежи ШТУР, знакомый нам по фильму "Дежа вю", выступивший в фильме "Любовные истории" не только в качестве актера, но и сценариста, и режиссера. Картину Штура я бы отнесла частично к трагикомедии, частично к мелодраме. Во всяком случае, одна из четырех новелл, составляющих картину (в каждой новелле Штур играет главную роль: служаки-вояки, интеллигента, мошенника, ксендза), а именно – история ксендза, сложившего с себя сан ради внезапно обретенного внебрачного ребенка, – это трогательная мелодрама о долге и о чистой и бескорыстной любви к беззащитному существу. Недаром Штур завершает ею свой фильм. Кстати, поскольку истории идут не по очереди, а вперемешку, то Штур для подведения каждой истории к финалу использует забавный прием. У него в киноленте есть два вспомогательных персонажа – анкетер и некто вроде разводящего, которому и надлежит сообщить герою, что его история подошла к концу. Партнерами Штура в этом фильме стали Катажина Фигура, Доменика Осталовска, Ирина Алферова.

При всей убедительности Штура во всех четырех ипостасях в его игре нет-нет да и промелькнет знакомая повадка незадачливого киллера из "Дежа вю", с весьма выразительной артикуляцией беззвучно произносимого ругательства.

Фильм отмечен десятками наград, в том числе и престижным "Венецианским львом".

Раз уж я начала с последнего из показанных фильмов, то и продолжу рассказ о них в обратном порядке. Четвертой из показанных работ польских кинематографистов стала кинолента режиссера и сценариста Марека КОТЕРСКИ, собравшая в Польше много наград, в том числе за сценарий, режиссуру и главную мужскую роль. Картина очень личная. Это некий душевный стриптиз кинорежиссера. Хотя она названа "День придурка", я назвала бы ее "День невротика" или "День невыносимого педанта". Вообще-то, крайний педантизм, наверное, и есть один из признаков невроза, при котором человек зациклен на одном и том же числе производимых операций: семь помешиваний ложечкой в стакане, семь встряхиваний над унитазом и т.д. Немудрено, что вся окружающая действительность, не укладывающаяся в раз и навсегда установленный жизненный ритуал, становится раздражителем, доводящим буквально до безумия. Марек Конрад, играющий несчастного придурка, исполняет свою роль просто блистательно. Настолько блистательно, что его нервозность передается зрителям, которых к финалу фильма уже не смешат реакции героя, а вызывают в них душевный дискомфорт, аналогичный душевному дискомфорту несчастного невротика. Хотя по жанру фильм можно отнести к так называемой комедии характеров, но он постепенно перерастает, если можно так выразиться, в трагедию характера. К концу фильма умолкает смех даже той части публики, которую вначале страшно веселил то и дело срывающийся с уст героя мат (он выразителен и без помощи переводчицы).

(Окончание следует.)

Е. К.

На фото: Кадр из фильма "Привет, Терезка!" (режиссер Роберт Глински).