Номер 34 (930), 12.09.2008

Странно, но, когда я припоминаю какие-нибудь истории, связанные с Одесской киностудией, то оказывается, что происходили эти истории в разгар лета какого-нибудь года. Можно подумать, что зимой студия не работала, фильмы не снимались. Но это ведь не так. Скорее всего, лето раскрепощает людей, толкает их на поступки, которые им зимой и в голову бы не пришли. Ну, например, не стали бы мой отец, кинодраматург Григорий КОЛТУНОВ и режиссер Виктор ЖИЛИН ("Моя дочь", "Исправленному верить", "Водил поезда машинист" и др.) заключать пари, за результатом которого с небескорыстным интересом следила вся киностудия.

ЖАРКОЕ ЛЕТО 56-го

В то лето Виктор Жилин ставил на Одесской киностудии свой ставший впоследствии популярным фильм "Моя дочь". Этим же летом отец стал, наконец полноправным владельцем своей Победы. До этого момента с января 1954 года "Победой" на паритетных началах владели он и его друг - кинооператор Леонид Кан, "скинувшиеся" на покупку машины по 8 тысяч рублей. В конце концов им эта история надоела, тем более что Кан постоянно проживал в Москве, а отец - в Одессе. Отец отдал Леониду причитающиеся ему за пол-автомобиля деньги, и тот купил себе трофейный "опель". Точно такой же "опель" был у Жилина. Когда папа на своей "Победе" приехал на киностудию и похвастал тем, что машина теперь до последней гайки принадлежит только ему, а Леня ездит на подержанном "опеле", Жилин заявил, что отец прогадал, потому что самый старый "опель" лучше любой "Победы". И, мол, он, Жилин, свой "опель" никогда ни на какую "Победу" не променяет. Завязался спор, каждая сторона отстаивала достоинства своей машины. Зашла речь и о маневренности.

- Да ваша "Победа" никогда в жизни не развернется там, где развернется мой "опель"!

Пока спор носил теоретический характер, собравшиеся вокруг спорщиков студийцы, время от времени вставлявшие в диспут свои "пять копеек", делали это довольно вяло. Машин, практически, больше ни у кого в те годы не было, так что реакция на спор была отстраненная. Но когда речь зашла об испытании, народ потребовал заключить пари, призовым фондом которого должен был стать ящик шампанского. И пари было заключено.

В студийном парке выбрали на одной из аллей подходящее место, и испытания начались. Первым стартовал Жилин на своем "опеле". Он на небольшой скорости мягко провел разворот, доехал до конца аллеи, повернул назад и еще раз на большей уже скорости продемонстрировал достоинства своего автомобиля и свой шоферской талант. Затем стартовал отец. Он с легкостью проделал то же самое и даже на больших скоростях.

- Все, Виктор, тащи шампанское! - загалдел мучимый жаждой народ.

- Да нет, ребята, это не в счет. Здесь и телега развернется. Вот на Приморском бульваре есть местечко! Вот там пусть попробует развернуться.

Народ помчался на бульвар. Желающих видеть состязание, набралось столько, что забитыми под завязку оказались не только обе машины спорщиков, но и прихваченный в ажиотаже в качестве транспортного средства тонваген. Недавно эту историю мы вспоминали с известным тонмейстером Игорем Вигдорчиком, ленинградцем, работавшим в те годы на Одесской киностудии (позже на "Ленфильме" именно он озвучивал все картины Иосифа Хейфица и фильмы других крупных режиссеров). К сожалению, мы не смогли вспомнить, какое именно место на Приморском бульваре послужило испытательным полигоном. Помниться лишь, что это происходило вблизи Думской площади, где бордюр и что-то выгораживавшая цепочка камней создавали необходимые условия для решения спора.

На этот раз первым стартовал отец. По его воспоминаниям, задача действительно была непростой, слишком мал был радиус разворота. О том, чтобы дать скорость, не было и речи. Медленно, аккуратно отец заставил машину развернуться чуть ли не на месте, не задев бордюрного камня. Настала очередь Жилина. После успеха отца он явно нервничал. И то ли нервы подвели, то ли не такой уж он был ас, а может быть, виноват был "опель", но только чистенько развернуться Жилину не удалось. Выскочив на бордюр, Жилин не стал останавливать машину и спешно покинул место испытаний. Компания вслед за ним направилась на студию.

- Ну, так чья машина лучше? - спросил отец. Жилин в ответ зло пнул ногой колесо своего "опеля".

- Пусть тащит шампанское! - закричали свидетели пари.

- Ладно, это все была шутка, - сказал отец.

- Глупости, какая шутка! - гордо поднял голову Жилин. - Пари есть пари.

- Я хочу изменить условия, - сказал папа. - Пусть Виктор вылезет на крышу своего "опеля" и трижды крикнет: "Я дурак, я дурак, я дурак!" (вообще-то предложенное отцом короткое слово было одесским синонимом слову дурак).

- Нет, пусть гонит шампанское, - заорал жаждущий народ.

Жилин молча направился в студийный буфет, молча принес и поставил ящик шампанского, также молча забрался на крышу своего "опеля", с неподдельным чувством выкрикнул трижды предложенную фразу, сел в машину и укатил. Шампанское распили без него.

ЖАРКОЕ ЛЕТО 78-го

В это лето на Одесской киностудии Георгий Юнгвальд- Хилькевич ставил своих "Мушкетеров". Только недавно Михаил Боярский и Вениамин Смехов в какой-то из телепередач вспоминали это славное время - дружбу, сблизившую трех мушкетеров и одного гвардейца, количество выпитого молдавского и шабского вина и... успех, которым они пользовались у особ женского пола. Одесские мальчишки тоже были в восторге от того, что именно здесь, в Одессе, обрели плоть и кровь Атос, Портос, Арамис и д'Артаньян. Когда шел монтаж фильма, каждый вырезанный и выброшенный в корзину кадрик ценился на вес золота. Он тут же подбирался ребятами, подрабатывавшими на киностудии, и продавался за ее пределами. В звукоцехе работал тогда Димка М. Этот 17-летний парнишка тоже охотился за популярными кадриками, продажа которых сулила прибыль. Однажды поздним вечером ему удалось незамеченным добраться до коробок с уже смонтированным фильмом и вырезать из него с десяток кадров. На следующий день предстояло сведение видеоряда с саундтреком. Работа была срочная, фильм надо было везти в Москву. И тут обнаружилось, что лента испорчена, сведение не получалось. Юнгвальд-Хилькевич пришел в ярость и отчаяние. Довольно быстро был вычислен виновник порчи. Как ни пытались успокоить режиссера коллеги, как ни хватали его за руки, ни оттаскивали его от великовозрастного обалдуя, Димка был жестоко избит. Родители Димки подали на режиссера в суд. Было заведено уголовное дело. Судья явно сочувствовал режиссеру, поэтому решение о наказании было каким-то формальным. Кадры, конечно, пропали безвозвратно. И те, кто в курсе дела, при внимательном просмотре фильма сразу отмечают покалеченные места. То актер где-то заикнется, то Миледи, отравив госпожу Буанасье, как-то уж очень резво выскакивает из окна. А впрочем, любимый фильм нужно смотреть, не обращая внимания на такие мелочи.

ЖАРКОЕ ЛЕТО 85-го

Фильм "Искушение Дон Жуана" ставил на Одесской киностудии очень хороший режиссер Василий Левин ("Повесть о первой любви", "Здравствуйте, доктор!", "Последнее дело комиссара Берлаха", "Капитан Немо" и др.). Сценарий фильма был создан моим отцом Григорием Колтуновым по драме Леси Украинки. Отец в то лето очень болел, ставили диагноз "ползучий инфаркт" (так его озвучивала районный кардиолог). Пришлось лежать больше месяца. А у Василия Николаевича что-то не ладилось. Когда почти половина фильма была уже отснята, худсовет принял решение прекратить производство картины. И тогда отец, забыв про сердце, помчался спасать фильм. Что-то им было переснято заново. Изменен грим и прическа Донны Анны - она сразу стала моложе и привлекательнее. Был найден актер, переозвучивший Калнинша в одной из двух его ролей (актер играл и Дон Жуана и Командора). Отец, в свое время окончивший консерваторию, нашел музыкальное решение фильма. Вся вторая половина картины была фактически поставлена отцом. Таким образом, Колтунов и Левин стали сорежиссерами. И тут встал вопрос о титрах. Чье имя ставить первым, чье - вторым. Казалось бы, проще всего - по алфавиту: Колтунов, Левин. Но Василий Николаевич не соглашался, он начинал фильм, и в таком расположении фамилий ему виделся намек на то, что его хотели отстранить от съемок. Отец же был против того, чтобы фамилия Левина стояла первой. Когда фамилии пишутся не в алфавитном порядке, напрашивается мысль, что тот, кто поставлен вторым, и есть второй, если не просто примазавшийся. А ведь отец спас картину. Кто-то, кажется Говорухин, предложил гениальное решение проблемы. В титрах фамилии обоих режиссеров расположены по диагонали. В верхнем правом углу экрана значится имя отца - Григорий Колтунов, в нижнем левом углу - Василий Левин. Хитрость в том, что хотя имя отца расположено выше, но имя Левина - левее. А в европейском написании все читается слева направо и сверху вниз. Так что правый верхний угол оказывался равнозначным нижнему левому. Когда было принято такое соломоново решение, страсти поутихли, да и летняя жара к этому времени спала.

Елена КОЛТУНОВА.