Номер 15 (960), 24.04.2009

Воля к творчеству - наверно, именно это нечастое человеческое качество помогло Белле Езерской состояться как журналисту и писателю. Признанному журналисту. Читаемому писателю. Личности. Я очень бережно и осторожно отношусь к этому сверхзначительному и обязывающему слову "Личность", понимая, что за ним кроются не только божий дар, но и, как правило, трудолюбие и упорство, умение и желание отметать трудности, кажущиеся непреодолимыми, аккумулировать ту энергию, которая многими растрачивается впустую. И, конечно же, стремление найти своё место в жизни, свою нишу.

Для Езерской - это журналистика. Она и сама в аннотации к последней своей книге подтверждает: "Всю жизнь занималась тем, чем всегда хотела, - журналистикой".

Результативность оглушающая - больше тысячи статей, рецензий, эссе и четыре итоговых книги, три из которых - сборники интервью с выдающимися мастерами русской культуры. И всё это без отдыха, без ссылок на трудности - сначала в советское безвременье в Одессе, потом, практически без перерыва, в эмиграции (здесь, в Америке). Более полувека.

И всё же не верится, что этой энергичной, обуянной непреходящим желанием творить и по-прежнему делающей это на высоком уровне моложавой женщине - 80!

Одесса была для Беллы не просто родным городом - любимым. Там, кроме лет эвакуации, жила, училась. Там и полюбила - один раз и на всю жизнь. Потому и получился прочный, как сталь, брак по любви. Неиссякаемой. На все 55 лет - "пока не разлучила их смерть". Последним годом жизни муж обязан был Белле, которая старалась вытащить его из цепких лап болезни. Не удалось.

В Америке поначалу полтора года жили в Чикаго, потом перебрались в Нью-Йорк. Белла сразу же, с благословения мужа, стала писать.

"Почувствовав запах свободы, - говорит Езерская, - я за год написала больше, чем за 18 лет в Одессе".

Не сразу, но достаточно быстро имя Езерской стало известно русскоязычным читателям, число которых с каждым годом росло в геометрической прогрессии.

Но ведь надо было еще и работать! В Чикаго она устроилась банковским клерком, а в Нью-Йорке, обратившись к своему педагогическому и гуманитарному опыту, после упорных поисков стала помощником учителя в школе в квинсовском районе Форрест Хиллс. Там и трудилась 14 лет - до пенсии.

"Досконально узнала, что такое американская школа, - рассказывает Езерская. - То, о чём писала Белл Кауфман, ничто по сравнению с действительностью. Даже если учителя хорошие (а их не так много), - ужасная, немыслимая для школ в Союзе дисциплина часто перечёркивает их усилия".

В её украшенной коллекцией живописных полотен квартире побывали Алексей Баталов, Галина Волчек, Анатолий Рыбаков, Геннадий Хазанов... Все они стали собеседниками журналистки, а потом героями опубликованных интервью с ними. Так же, как с Василием Аксёновым, великой балериной Александрой Даниловой, Михаилом Шемякиным, Юрием Любимовым, Андреем Седых, Галиной Вишневской, Аллой Демидовой, волшебницей еврейского театра Анной Гузик... В последние годы - с Гулегиной, Бородиной, Назаренко. А ведь для того, чтобы состояться как мастер интервью, одного из сложнейших жанров журналистики, нужно не только овладеть словесной эквилибристикой "вопрос-ответ" (причем вопросы должны быть точны, актуальны и в известной степени информативны), но и отлично знать, что собой представляет тот, кому эти вопросы заданы, быть в беседе ведущим. А еще снайперски выбрать для встречи по-настоящему интересного читателю человека и убедить его интервью это дать, что бывает подчас непросто.

Одна из самых впечатляющих встреч - с Булатом Окуджавой перед жизненно необходимой ему операцией, на оплату которой деньги были собраны нашей общиной. "Поразила непоказная скромность Окуджавы. Высочайшего уровня нравственности должен быть столь известный человек, чтобы сохранить такую", - говорит Езерская.

Единственным интервью с очень интересной, но, к сожалению, забытой сейчас русской писательницей Аллой Кторовой в русскоязычной печати было интервью, которое взяла у нее Белла Езерская. Оно легло в основу её курсовой работы в нью-йоркском Хантер-колледже, где училась Езерская, добиваясь и добившись степени магистра искусствоведения. Дипломная работа (на английском, разумеется, языке) написана была на столь любимую дипломницей тему: "Пушкин в Одессе". Да, был в первые годы американской жизни журналистки такой отнюдь не кратковременный эпизод, когда она совмещала работу в школе и нелёгкую учёбу в колледже. И, конечно же, продолжала писать. И заботиться о больном отце. Как всё это успевала - непостижимо.

В начале восьмидесятых сотрудничала Езерская с популярнейшим нью-йоркским журналом "Interview Magazine" легендарного провозвестника американского поп-арта Энди Уорхола, известность которого как художника и журналиста шагнула по цепочке Нью-Йорк - Америка - весь мир. Он выработал свой уникальный, чисто уорхоловский стиль в дизайне, портретной живописи и журналистике, который сам назвал суперреалистикой. Был это и один из оценочных критериев творчества, по которым отбирал Уорхол авторов своего журнала. Езерская бережно хранит пожелтевшие листы журнала за июнь 1982 года, где в числе членов редколлегии вслед за именами Билла Каннингема, Марка Гинзбурга, О'Брайена названо и имя Беллы Езерской.

Фото Михаила ФИШБЕЙНА.