Номер 40 (887), 26.10.2007

Знавали разным. Знавали сверхэмоциональным, до разрыва аорты - Высоцкий, знавали философом, полным сдержанной силы - Смоктуновский, юным красавцем, исполненным желчи - Казаков, мудрым - Лоуренс Оливье... Ни один из этих актеров не был внешне похож на Гамлета из ремарок Шекспира, то есть не был немолодым, тучным, одышливым человеком, но... Они все были шекспировскими Гамлетами по своей сути, по своему характеру. В постановке Алексея Литвина, что состоялась к открытию сезона на сцене Одесского русского драматического театра, Гамлет совсем другой. "Так это здорово!" - воскликнет иной, - "ломать традиции, искать... это же прекрасно!" Согласна. Прекрасно, но только смотря, что найти, а что при этом потерять.

Еще в антракте, после неимоверно длинного первого действия, услышав от некоторых критиков едкие замечания по поводу спектакля, которые они собирались изложить на страницах прессы, я упрямо заявила, что буду писать только о том хорошем, что увижу в спектакле. Однако...

НЕ ХОЧУ ПИСАТЬ ФЕЛЬЕТОН

А так и тянет. Ну, например. Спектакль начинается с того, что молодые люди в псевдоисторических костюмах взгромождают на помост тяжелые ящики разного размера. Первая мысль: "Новоиспеченный король и муж - злодей Клавдий переезжает в апартаменты покойного короля". Второе предположение: "Это оружие, арсенал, поскольку приближается Фортинбрас". Третья догадка: "Ящики нужны для Гамлета, чтобы он, расшвыривая их, убирая с помоста, мог эмоциональнее выразить свое внутреннее состояние во время одного из монологов. И наконец: "Эврика! Ящики нужны были для убиенного Полония и покончившей счеты с жизнью Офелии, чтобы они смогли "сыграть в ящик". Словом, нормального, вдумчивого анализа сценографии заслуженного деятеля искусств России Бориса Ентина, костюмов Оксаны Богданович и туманных мыслей Алексея Литвина не получается. Хотя для спецэффектов туману на сцену напускают много, но это не грех.

Еще пример. Почему-то так и хочется, глядя на очаровательного Гамлета - Сергея Полякова, воскликнуть по примеру персонажей Островского: "О, нимфа!". Правда, в "Без вины виноватых" так обращаются к актрисе, игравшей Офелию. Но в нашей Офелии - Анастасии Швец - нет ничего, что позволило бы сравнить ее с нимфой, очень уж она заземленная. Нет в ней той одухотворенности, за которую мог бы полюбить ее Гамлет. Словом, не Дульсинея она, а Альдонса. А вот в Гамлете-Полякове нежности, скорее, изнеженности, хоть отбавляй. И нерешительность, которая его самого тревожит, идет не от тяжких раздумий, а от характера. Вот такого Гамлета придумал Алексей Литвин, и такого Гамлета сыграл (органично и обаятельно) талантливый молодой актер Поляков.

Третий пример (Бог ведь троицу любит). Почему Горацио ходит в черных круглых очочках а-ля Кот Базилио?.. Но, нет! Лучше в этот вопрос не влезать.

КОГДА ЧЕМ ЛУЧШЕ, ТЕМ ХУЖЕ

Именно так, а не наоборот, как принято говорить. Итак, я стала искать, что было хорошего в спектакле. Начала с игры актеров. Гамлет - Поляков. Как уже было сказано выше, Поляков - талантливый, органичный актер, растущий от роли к роли. Он прекрасно справился с задачей, поставленной перед ним режиссером. Но беда в том, что режиссер загнал принца в тень его отца, а на первый план оказался выведенным король Клавдий (засл. арт. Украины Геннадий Скарга). Но о Клавдии позже. Итак, шекспировского героя - Гамлета попросту нет. Есть лишь имя и название спектакля.

Полоний. Блестящая игра засл. арт. Украины Юрия Невгамонного. Смотришь - наслаждаешься. Сожалеешь об его убийстве. Все, точка, больше на сцену не выйдет. Но, если честно, то Юрий Невгамонный попросту портит спектакль. Он выпадает из ансамбля, который, по большому счету, не очень- то и сложился. Но лучше или хуже, а остальные актеры пытаются играть Шекспира, а Невгамонный почему-то играет Гольдони (?!). Да и костюм Полония выпадает из стиля спектакля, он, скорее, подошел бы для мольеровского мнимого больного.

Первый Актер - нар. арт. Украины Семен Крупник и Актриса - засл. арт. Украины Тамара Коршунова. Превосходная пара, отличная, яркая игра. И опять: чем лучше, тем хуже... Пропала "мышеловка" в сцене "Мышеловки". Взгляды зрителей прикованы к актерам, дающим представление. Как реагируют те, для кого был разыгран спектакль-ловушка, уже никто не видит. Тем более, что левой части зала, особенно первым рядам, помост, на котором играют актеры, заслоняет Клавдия, Гертруду, самого Гамлета и остальных. То есть сама мизансцена выстроена неудачно. Впрочем, те, кто смог проследить за реакцией персонажей на разыгранный спектакль в спектакле, утверждают, что ее (реакции) попросту не было.

Призрак отца Гамлета. Аристократически интеллигентнейший Виктор Пименов (засл. арт. Украины) очень убедительно произносит свой первый монолог. Но тот же артист, играя второго могильщика, не только прячет свое лицо под полями шляпы, но маскирует свой голос и манеру простонародным украинским произношением (в пьесе Шекспира!!!).

Музыка (музыкальное оформление Евгении Ермаковой) - ну просто превосходная! Особенно большое впечатление оставляет песня - лейтмотив любви Гамлета и Офелии. Но... снова это "но", первый выход - танец Гамлета и Офелии, когда они - спина к спине, взявшись за раскинутые в стороны руки, кружат по сцене, вызывает аплодисменты. Когда же в безумстве те же движения повторяет одна Офелия, эта хорошая режиссерская находка смотрится неэстетично. Бедная Офелия выглядит попросту неуклюжей.

И еще. Очень эффектно смотрелся бы финал, в котором Гамлет (или его душа?), воспрянув от залпа пушек, поднимается на башню, в окне которой виден призрак его отца. Подтягиваясь на одних руках по перекладинам лестницы, Гамлет картинно повисает, откинувшись на стену башни. Красиво, ничего не скажешь. Но очень уж Гамлет в этом финале напоминает Ромео в "Ромео и Джульетте" в постановке Георгия Ковтуна (Театр музкомедии). Или Германна в "Пиковой даме" в постановке А. Гирбы (Одесский русский театр). Или героев еще ряда спектаклей не одесских театров.

НА ЯЗЫКЕ ПУШКИНА И ШЕКСПИРА

Прекрасно то, что Русский театр взялся приобщить нашу "заинтернетченную" молодежь к классике. Правда, вызывает сомнение, что два часа спектакля "Красное и черное" могут заменить чтение произведений Стендаля. Еще более жгучее сомнение возникает по поводу того, что молодежь за час с небольшим оценит гений Пушкина, разбавленный стриптизом в постановке "Пиковой дамы". А что уж говорить о Шекспире, чей Гамлет - не принц датский, а кисейная барышня. А что касается языка, то Пастернак, которому и так досталось при жизни, перевернулся бы в гробу, если бы узнал, что в спектакле, в программках к которому он значится как переводчик, звучат такие шедевры, как "не пудри мне мозги" (спасибо еще, что не мозги с ударением на первый слог). Конечно, так говорят не принц Гамлет и не король Клавдий, и даже не царедворец Полоний, а могильщики, но все же, все же, все же... В 50-е годы я смотрела в Театре Вахтангова комедию Шекспира "Два веронца". Там тоже было много вкраплений современных слов и даже монологов (например, фигурировали там "авоська" и монолог о собаках, выгуливающих по утрам своих хозяев). Но, простите, эта была весело разыгрываемая комедия, а не "Гамлет" - вершина шекспировского драматического творчества.

ТАК БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ?

По большому счету, спектакль следовало бы назвать не "Гамлет", а "Король Клавдий". Геннадий Скарга - Клавдий выглядит героем более ярким и значимым, нежели бедный сиротка Гамлет. Его трагедия - трагедия злодея, не жалеющего о своем злодействе, но страшащегося наказания, выходит на первый план. Даже то, что безмерно растянув первый акт, режиссер заканчивает его монологом Клавдия (Скарга производит в сцене монолога большое впечатление), делает Клавдия центральной фигурой. В то же время главный монолог Гамлета "Быть или не быть" - Поляков произносит как проходной, обращая его к Офелии, в принятом уже им в разговорах с ней ерническом тоне.

Так что вопрос БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ - главный вопрос шекспировского Гамлета, остается без ответа.

Елена КОЛТУНОВА.

Фото Л. БЕНДЕРСКОГО.