Номер 07 (903), 29.02.2008

К 70-летию выхода повести А. Козачинского "Зеленый фургон"
и 50-летию съемок одноименного фильма

Думается, что ни одна профессия не сравнится по популярности в кинематографе с профессией работника милиции. Но начну с вопроса к читателям: "Назовите того, кто сыграл самого обаятельного и привлекательного милиционера в кино?" Для упрощения предлагаю подсказку: фильм, в котором сыграл этот актер, снят в годы советской власти украинскими кинематографистами. Полагаю, что кто-то тут же вспомнит сериал "Рожденные революцией" режиссера Григория Кохана и главного героя - молодого, решительного Евгения Жарикова - Николая Кондратьева, воплотившего на экране образ реального Кондратьева (Сергея), изловившего Леньку Пантелеева. Кто-то вспомнит два фильма Суламиф Цибульник "Инспектор уголовного розыска" и "Будни уголовного розыска", в которых играл замечательный, к тому же необыкновенно красивый и обаятельный актер - Борис Зайденберг (кстати, в первом из фильмов его начальника сыграл артист, к которому тоже приложимы все вышеназванные эпитеты, - Юрий Соломин). Можно назвать и картину Виллена Новака "Ринг" с таким выдающимся актером, как Александр Пороховщиков. Но, не о них речь. Даю еще одну подсказку: вышеназванный милиционер обладал рядом талантов. Кроме обаяния у него было прекрасное обоняние, позволяющего по запаху дыма определять, из чего гонят самогон в той или иной хате, и не менее прекрасный нюх на спекулянтов и прочих нарушителей порядка. Он мог на слух за километр определить, какая спица звенит в колесе фургона, он мог... да мало ли что еще мог этот хитрый хохол, не чурающийся взяток и на поверку оказавшийся, несмотря на бравый вид, трусом. Казалось бы, последнее из сказанного не очень согласуется с понятием "самый обаятельный и привлекательный", но те, кто видел фильм "Зеленый фургон", тот старый, черно-белый, односерийный, тут же со мной согласятся. Юрию Тимошенко, сыгравшему роль милиционер Грищенко, обаяния не занимать а работу его можно назвать непревзойденной. Я настаиваю на эпитете "непревзойденной" потому, что даже такой замечательный актер, как Борислав Брондуков, сыгравший ту же роль Грищенко в двухсерийной версии "Зеленого фургона", поставленной Александром Павловским, после Тимошенко уже как-то не воспринимается. Впрочем, так же, как сам фильм Павловского не идет ни в какое сравнение с фильмом Генриха Габая.

Автором сценария первого "Зеленого фургона" был мой отец Григорий Колтунов. Осенью прошлого года отмечалось столетие отца. В связи с этим на Международном Киевском кинофестивале "Молодость" проходила ретроспектива фильмов, снятых по его сценариям. Среди отобранных картин была и лента "Зеленый фургон". Я представляла эти фильмы, рассказывала о том, как они создавались, об их судьбах. Наиболее сложная судьба оказалась у картины "Зеленый фургон" и у режиссера этой ленты Генриха Габая. И пока я рассказывала кинозрителям о картине и ее режиссере, мне вдруг пришла в голову парадоксальная мысль, что все могло бы сложиться иначе, если бы не блестящая работа Юрия Тимошенко. История не знает сослагательных наклонений, но все же, все же, все же... Возможно, прочитав эту статью до конца, кто-то со мной согласится.

Когда-то мне хотелось написать статью "Шляхи "Зеленого фургона". Первый шлях - это путь, который прошел писатель Александр Козачинский. Этот путь привел его к созданию повести "Зеленый фургон". Второй - создание фильма Габая. Третий - должен был быть связан с именем Владимира Высоцкого, написавшего сценарий и мечтавшего поставить свой фильм "Зеленый фургон". К этому времени фильм Габая был изъят из проката и долгие годы (до 1994г) считался погибшим, предполагалось, что его смыли. Мечте Высоцкого не суждено было осуществиться. Буквально в тот день, когда с огромными трудностями было им получено добро на постановку фильма, Владимира Семеновича не стало. Следующий шлях, по которому покатил "Зеленый фургон", привел на экран фильм Александра Павловского. Насколько сценарий этого фильма отвечает замыслу Высоцкого, не берусь судить. Тем более невозможно представить, какой получилась бы лента, снятая самим Владимиром Высоцким. А пока по теле- и киноэкранам мчатся "Зеленые фургоны" Габая и Павловского. И еще один "Зеленый фургон" все скачет и скачет мимо ствола какого-то дерева, а в нем Грищенко, Володя Патрикеев и Красавчик, такие, какими их увидел скульптор Александр Токарев, создавший свою композицию для дворика Одесского литературного музея.

Мне почему-то кажется, что изломы судьбы фильма "Зеленый фургон" и его режиссера как-то связаны с изломами жизни автора повести, самого Александра Козачинского. Тем более, что в судьбах автора и его повести наблюдается странная магия круглых цифр. Судите сами. Александр Козачинский родился в 1903 году. Ровно через 20 лет, в 1923, он приговаривается за бандитизм к расстрелу (к счастью, дело окончилось тюремным заключением). В том же 1923 году, находясь в заключении, он в 20 лет начинает свою писательскую деятельность в ДОПРовских изданиях "Голос заключенного" и "Жизнь заключенного". В 35 лет Козачинский пишет свою бессмертную повесть "Зеленый фургон". В 1943 году, то есть в возрасте 40 лет, Александр Казачинский умирает от туберкулеза. В 1958 году, - в год, когда Козачинскому исполнилось бы 55, а его повести 20 лет, Григорий Колтунов и Генрих Габай приступают к съемкам фильма "Зеленый фургон". Проходит ровно 25 лет, и, можно сказать к 80-летию Козачинского, в 1983 г. выходит "Зеленый фургон" Павловского, а к столетию писателя в 2003 году скульптор Токарев увековечивает "Зеленый фургон" в бронзе...

Но как будущий писатель стал бандитом? Некоторые продвинутые читатели, знакомые с повестью "Зеленый фургон" и ее экранизацией, воскликнут: "Ну, как же, он же выведен в повести, как конокрад Красавчик, а поймал его Володя Патрикеев, прототипом которого был Евгений Петров (Катаев)!". Этих читателей ввела в заблуждение точность топографических и исторических деталей, свидетельствующих о биографичности повести. В действительности Володя Патрикеев - это некая компиляция биографий Козачинского и Катаева (Петрова). О подробностях сложной жизни Александра Козачинского и пересечение его "шляха" со "шляхом" Евгения Петрова можно прочитать у Натальи Панасенко. Я же позволю себе лишь в нескольких словах рассказать о "милицейском" и "бандитском" периодах в биографии Казачинского.

"Милицейский" период начался с обязательства, подписанного Козачинским: "1920 года августа 25 дня, я, нижеподписавшийся сын трудового народа Александр Козачинский, гражданин г. Одессы, 17 лет (:) даю подписку, что буду стоять на страже революционного порядка...". Н. Панасенко, работа которой построена на архивных документах, отмечая детали биографии Козачинского, перенесенные им в повесть "Зеленый фургон", указывает на совпадение даты 25 августа 1920 года с датой на наградных часах Володи Патрикеева. Впрочем, совпадений в биографии, географии и подробностях службы Козачинского и Патрикеева столько, что можно утверждать, что в Володе Патрикееве Козачинского больше, чем Петрова. И с самогоноварением он боролся, и убийства в меру сил расследовал, и кражей лошадей с фургоном, окрашенным в зеленый цвет (протокол от 17 мая 1921 г.) ему пришлось заниматься. Кстати, в 1920 году Евгений Петров в милиции еще не работал. Лишь в 1921 году он поступил в милицию Мангеймского района.

Поскольку коррупция не есть достижение сегодняшнего дня, то и в 20-е годы за излишнее рвение, расцененное, как дискредитация власти, - Козачинский "раскрутил" дело против занимавшихся хищением, вымогательством и мошенничеством десяти работников исполкома, восьмеро из которых были членами партии, - сотрудника УГРО 1 разряда Козачинского судят и приговаривают к 3 годам концлагерей без лишения свободы (по сегодняшним представлениям - это принудработы с фиксированным местом проживания).

Вскоре приходит амнистия, и Козачинский вновь зачислен агентом 1 разряда в одно из местечек Балтского района. Здесь снова пьянки, взятки, незаконные обыски, притом с благословления начальника милиции. Не имея возможности бороться со всем этим злом (печальный опыт борьбы уже есть) и не желая участвовать в подобных делах, Козачинский дезертирует из милиции. Скитания, бедствия и голод приводят его в банду неких Бургарта и Шмальца, за которыми уже числятся два убийства, кстати, не столько с целью разбоя, сколько по личным мотивам. Если не считать этих двух убийств, то вся банда, фактически - бандиты поневоле, которые в основном занимаются кражей скота и птицы, для того, чтобы просто выжить. Бандитов переловили, когда они попробовали легализоваться и зажить обычной жизнью, устроившись на какой-нибудь завод. В поимке Бургарта принимал участие Евгений Петров, тогда еще Катаев. Козачинского брали отдельно. Брали, как Сашку Червня в повести. Выпустили из тюрьмы одного из подельников (кстати, игравшего роковую роль в жизни молодого Козачинского), который должен был подать милиции знак - когда Козачинский зайдет в дом, выставить у крыльца вилы (в повести - выпущенный на свободу Федька Бык выставлял лопату). После ареста - суд, приговор к расстрелу, замененный заключением в ДОПР, недолгая отсидка, переезд в Москву и работа в "Гудке", собравшем весь цвет советских поэтов и писателей того времени.

(Продолжение следует.)

Елена КОЛТУНОВА.

Коллаж А. КОСТРОМЕНКО.