Номер 20 (1314), 3.06.2016
С Андреем Куликовым, популярным ведущим телепрограммы "Свобода слова", мы беседовали в тот момент, когда разгорелся скандал вокруг журналистского конкурса "Честь профессии".
Вкратце напомню эту историю. Восемь журналистов "Громадського ТБ" и двое журналистов "Радио Свобода" отозвали свои работы с конкурса из-за присутствия в жюри бывшего руководителя "Громадського" Романа Скрыпина, которого обвинили в присвоении средств организации. По словам Натальи Гуменюк, председателя ОО "Громадське ТБ", речь идет о 210 тыс. евро пожертвований благотворителей и 38 тыс. долларов, заработанных "Громадським" на youtube.
Один из протестантов, Богдан Кутепов, написал в своем блоге: "Как человек, который, по справедливости, заслуживает "волчий билет" в медиапространстве, может судить работы честных журналистов?"
Однако организаторы конкурса, Независимая ассоциация телерадиовещателей и Украинская ассоциация издателей периодической прессы заявили, что претензии по составу жюри поступили слишком поздно.
Так что первый мой вопрос к А. Куликову был совершенно логичен: как он оценивает эту историю?
- У меня с Романом Скрыпиным давние расхождения в том, как надо вести себя журналистам по отношению к тем людям, с которыми мы работаем. Поэтому я считаю, что Скрыпин не должен был бы находиться в составе жюри. Но убирать его оттуда следовало бы намного раньше. И не за то, что ему вменяют в вину сейчас, а за то, что он, по моему мнению, нарушал основы журналистской этики и профессиональных стандартов. А сейчас поздно спохватились.
Но вообще вся эта история стала проявлением нездоровых тенденций, которые, к сожалению, есть в нашей журналистской среде.
- Вы формулируете мягко: "нездоровые тенденции". Другие наши коллеги (и не только коллеги) говорят прямо: в украинской журналистике - кризис. Но, может, все-таки проблема в том, что журналистика не соответствует нашим представлениям о ней?
- Тут прежде всего надо ответить на вопрос: а чьи это "наши представления"? Журналистов? Или части общества?
Я думаю, что на самом деле кризис есть. Он длится не первый год. Кризис проявился, в частности, и в том, что большая дискуссия развернулась в дни Майдана, а потом и в дни войны, о гражданской позиции журналиста и так далее.
С одной стороны, это проявление кризиса, но, с другой стороны, это дает надежду на то, что кризис будет преодолен, поскольку мы задумываемся об этом.
Кризисы необходимы. При болезни наступает кризисное положение, после которого человек идет на поправку. И я думаю, что мы сейчас именно в той точке кризиса журналистики, после которого наступает оздоровление.
- Модная тема - "мова ворожнечi" (язык вражды). Нас убеждают в том, что нельзя "навешивать ярлыки", что следует понимать другую сторону и т. п. Но ведь трудно понять "пересiчному громадянину", почему мы должны предоставлять слово врагу?
- Я думаю, что прежде всего следует четко определить, кого именно считать врагом. Ибо тот же "пересiчний громадянин", когда вступает с кем-то в спор, фактически предоставляет слово "врагу". И споры такие доходят до такого накала, что создается впечатление, будто оппоненты и в самом деле - страшные враги...
Но я думаю, что следует исходить из понимания того, что ты имеешь право высказать свое мнение в той степени, в какой ты позволяешь это сделать другому. И если ты желаешь, чтобы тебя услышал враг, то нужно выслушать и его.
- Однако как-то странно представить себе, чтобы, скажем, в 1942 году гитлеровское радио вещало в Москве, а сталинское - в Берлине...
- Мы часто впадаем в неоправданное использование исторических параллелей. Дело в том, ЧТО именно мы рассматриваем: агрессию России против Украины или же то, что происходит внутри Украины с участием России? Великая Отечественная война или немецко-советская война (как другие говорят) - это было столкновение двух государств, мягко говоря, весьма далеких от демократии. Какими бы ни были там люди, а система была античеловеческая в обоих государствах. Но если мы считаем, что хотим строить демократическое государство, у нас не должно быть прямых параллелей с действиями в ту войну. А раз так, то важно понять: чем продиктованы действия, которые можно воспринимать как вражеские.
- По моим наблюдениям, война на востоке стала отправной точкой формирования действительно новой украинской журналистики. Она способствовала появлению или раскрытию способностей молодого поколения наших коллег...
- А я думаю, что война просто сделала более выразительными процессы, которые начались еще во времена "перестройки". Формирование новой украинской журналистики с тех пор не прекращалось. Просто оно шло - когда более успешно, когда менее успешно.
Конечно, периоды кризиса позволяют высветить некоторые процессы. Но и не только, и даже не столько молодые люди формировали и формируют новую украинскую журналистику. Мне кажется, что для того, чтобы сформировать нечто действительно новое, незаменим опыт людей, в том числе работавших в советской журналистике. Ведь и там было немало честных, профессиональных журналистов, которые были поставлены в определенные условия.
Нас в советские времена пытались "подогнать под одну гребенку". Но и сейчас я наблюдаю подобные попытки со стороны многих представителей украинской власти рекомендовать - что нам делать, как писать, как снимать, о чем говорить.
Да, война катализировала стремление и журналистов, и общества иметь качественную журналистику. Она показала, что нам это необходимо. И в том числе и для того, чтобы в будущем стало менее вероятным повторение тех трагедий, которые мы сейчас переживаем.
- Уж коль речь зашла о новом поколении, то не обойтись без темы журналистского образования... Сейчас будущих журналистов учат, так сказать, скопом, дают слишком много теории, отсюда и постоянные нарекания редакторов, что народу с дипломами выпускают много, а умеющих работать - единицы. Мне вот кажется, что подготовку журналистов следует вести так, как это делается в театральных вузах. Или же вообще отменить бакалавриат и оставить только магистратуру...
- Я думаю, что здесь нет единого рецепта. Я сам человек без журналистского образования и знаю многих успешных работников нашей гильдии также без оного, и не считаю, что оно абсолютно необходимо. А вот что необходимо, так это журналистское воспитание и самовоспитание, что лучше всего получается в процессе работы.
Иногда я до сих пор, проработав уже 37 лет в журналистике, ощущаю, что чего-то не знаю, особенно того, что касается жанров, некоторых приемов. Ну тогда я научаюсь и думаю, что в прошлом было бы неплохо получить такие знания. Но в принципе я приверженец того, что за год работы в редакции можно научиться большему, чем за четыре-пять лет в вузе. Поэтому журналистское образование должно быть намного более ориентированным на практику, на воспроизведение производственного процесса.
Материалы полосы подготовил
Александр ГАЛЯС.