Номер 05 (1572), 24.02.2022

Непросто найти в нашем городе человека, который бы не имел представления о песне "Ах, Одесса, жемчужина у моря". Сочинение композитора-одессита Модеста Табачникова вот уже более 85 лет звучит в ресторанах, на свадьбах, просто на тусовках. Впрочем, если кто вдруг забыл, о чем идет речь, напомним начальные слова:

 

Плывут туманы над рекой, Сияют бирюзой, Стоит у моря голубой, Одесса, город мой. Он песнею встречает, Он песней провожает, Одесса-мама, милый город мой.   Ах, Одесса, жемчужина у моря, Ах, Одесса, ты знала много горя, Ах, Одесса, веселый южный край, Живи, моя Одесса, живи и процветай. Ах, Одесса, подруга и невеста, Ах, Одесса, нет в мире лучше места, Ах, Одесса, веселый южный край, Живи, моя Одесса, живи и процветай.

Однако мало кто знает, что у этой песни есть двойник, т. е. песня на ту же мелодию, но с другими словами. Дело в том, что "Ах, Одесса, жемчужина у моря" вскоре после создания с неимоверной скоростью распространилась по стране, причем наиболее активно ее исполняли музыканты ресторанных оркестров. Что весьма не понравилось партийным деятелям, песню признали "идеологически вредной" и категорически запретили петь в концертах. Но, поскольку композитору жалко было терять такую зажигательную мелодию, то он нашел выход. Обратился к поэтессе и эстрадному драматургу Анне Ермолаевой (творческий псевдоним Аста Галла), и та сочинила шуточную песенку "Дядя Ваня".

 

Признаться, есть у нас в семье Один всеобщий друг, Мы без него, поверьте мне, Буквально как без рук. За всем к нему бегите, Он в курсе всех событий, Всегда вам может лучший дать совет.   Припев: Дядя Ваня — хороший и пригожий! Дядя Ваня — всех юношей моложе. Дядя Ваня — чудесный наш толстяк. Без дяди Вани мы ни на шаг!    Везде, где появился он, Все радостно кричат. Ребята на его плечах Висят, как виноград. Кило в нём полтораста, Но вальс танцует часто, Легко порхает, словно мотылёк.   Хотя влюблённым дать совет Отказывался он, Твердил, смеясь: "Увольте, нет, Я в этом не силён", Однако в парке летом, Пыхтя, бежал с букетом И там признанья девушке шептал.

Песню исполнила Клавдия Шульженко, и она довольно быстро вошла в моду.

* * *

А вот двадцать лет спустя двойником оказалась песня с похожим названием: "Ах, Одесса моя ненаглядная".

История такова. Летом 1957 года на советские киноэкраны вышла молодежная мелодрама "Повесть о первой любви" — экранизация одноимённой повести Николая Атарова. Дебютную ленту будущего заслуженного деятеля искусств УССР Василия Левина уже в первый год показа просмотрело около 25 млн зрителей, и по сей день она остается одним из самых кассовых фильмов, снятых на Одесской киностудии. Но если о фильме помнят только отъявленные киноманы, то прозвучавшая в нем песня, сочиненная композитором Андреем Эшпаем, поэтом Владимиром Котовым и исполненная артистом Владимиром Трошиным, стала шлягером.

 

Для меня в этот день, Словно в мае, сирень, Помню, цвела. Неожиданно ты В мою жизнь и мечты, Помню, вошла.   Почему, отчего, и не знаю сам, Я поверил твоим голубым глазам? И теперь скажу тебе: Ты одна в моей судьбе, Ты одна в моей судьбе.

Но те же самые Эшпай и Котов значатся авторами другого сочинения, обретшего не меньшую популярность в исполнении Леонида Утёсова:

 

Пролетают года, Ну а ты, как всегда, Всюду со мной! И как прежде, маня, Ты ласкаешь меня, Город родной!   И везде, и всегда Слышу голос твой. Ты волною звенишь, Ты шумишь листвой. Не напрасно ты зовешь: Ты действительно хорош. Ты действительно хорош!   Ах, Одесса моя ненаглядная! Без тебя бы не мог, вероятно, я Ни душою молодеть, Ни шутить, ни песни петь. Ни шутить, ни песни петь.

Почему так случилось, сам композитор рассказал известному одесскому музыканту, режиссеру, организатору популярного фестиваля юных талантов "Звездочка" Александру Степанову. Он познакомился с Эшпаем в ходе подготовки к передаче "Музыкальные редкости" московского радио "Культура". В этой программе дочь режиссера Анна Степанова должна была играть сочинение композитора — концерт для саксофона-сопрано.

Далее предоставим слово самому Александру Степанову: "Мне удалось организовать выступление Анны на радио "Культура". Концерт должен был проходить в прямом радиоэфире со слушателями в студии, ведущим и гостями у микрофона. Конечно, мы выбрали для программы концерт Эшпая. Руководство радио "Культура" отнеслось с большим интересом к проекту. Более того, были официально приглашены из Одессы Анна Степанова (саксофон), концертмейстер Марианна Лакарен и автор этих строк. И вновь мы, уже в новом составе, направляемся в Дом на набережной. Репетиция прошла на одном дыхании, особенно запомнились показы самого Эшпая, его неповторимая манера звукоизвлечения. Великолепный пианист, ученик великого Софроницкого, председатель жюри конкурсов им. П. И. Чайковского, Андрей Яковлевич тактично направлял наш бурный поток южных страстей в рациональное авторское русло... Через несколько дней на Малой Дмитровке состоялся концерт в огромной радиостудии, где во времена СССР проходили записи хора и оркестра Всесоюзного радио и Центрального телевидения. Перед началом эфира зрительские места, примерно около двухсот, полностью заполнились гостями. Профессор Маргарита Шапошникова с учениками также принимала участие в той программе. Ведущий беседовал с ней, с Эшпаем, давали слово в эфире и мне, как соорганизатору проекта. И, конечно, звучала музыка: концерт для саксофона-сопрано и та самая песня, о которой я должен был спросить автора, — "Ах, Одесса моя ненаглядная!".

После эфира я сказал Эшпаю, что у меня ответственное задание от одесского журналиста. Вспомнили чеховское: "Бойтесь одесских репортёров!" И Андрей Яковлевич рассказал, как всё было... Но это не конец. Спустя некоторое время раздался звонок. Эшпай разыскал мой номер телефона и позвонил в Одессу. "Александр Юрьевич, — прозвучал знакомый голос в трубке, — я написал письмо и отправил его вам".

Вот это письмо:

"Мне посчастливилось довольно много поработать в чудесной Одессе! Я написал там (в Одесской киностудии) музыку к кинофильмам: "Жажда", "Повесть о первой любви", "Исправленному верить", "Страницы былого", "Водил поезда машинист", и всегда работа там проходила в подлинно творческой атмосфере.

В фильме "Повесть о первой любви" была песня на слова В. Котова "Отчего, почему, и не знаю сам, я поверил твоим голубым глазам...". Она стала довольно популярной (ее пел даже польский певец Ежи Поломский). И вот как-то в разговоре со мной Леонид Осипович Утёсов (сам Утёсов!) попросил меня, — не могу ли я разрешить ему эту песню (с другими словами) спеть. И чтобы в песне уже говорилось бы об Одессе. Разумеется, я согласился с радостью. Утёсов был любимцем публики. Это был артист большого таланта, большого масштаба. Он был серьёзен, умён, остроумен. Необычайно требователен к себе и окружающим. Всего себя он отдавал творчеству, чем и завоевал любовь слушателей, всенародную любовь.

Одесса — особенный город. Здесь соединились культуры многих национальностей, что и создало этот необычайный сплав — Одесса...

Как я узнал (уже недавно), Утёсов обратился к В. Котову, который и сделал новую поэтическую версию этой песни. Вот история создания песни об Одессе.

Александр Юрьевич, сердечный привет Вашей гениальной дочери! Восхищаюсь Вашим вниманием к истории вашего чудесного города.

А. Эшпай, Москва, 2.10. 2010".

Песня была записана Утёсовым в студии Ленинградской артели "Пластмасс", но главная в СССР фирма грамзаписи "Мелодия" выпустила ее только в период "перестройки" в альбоме, который назывался "Запрещенный Утёсов". Вполне вероятно, что партийные "культуртрегеры" могли спутать песню Эшпая с небезызвестным шлягером Модеста Табачникова "Ах, Одесса, жемчужина у моря", который давно уже состоял в "запретных" списках как блатная песня.

* * *

Вообще, в советские времена идеология постоянно вмешивалась в творческий процесс, причем некоторые решения партийных органов ставят в тупик. Как история с песней Никиты Богословского "Письмо в Москву":

 

Присядь-ка рядом, что-то мне не спится. Письмо я другу нынче написал, Письмо в Москву, далекую столицу, Которой я ни разу не видал.   Пусть будет ночь, пускай погода злится, Пускай вступает сон в свои права, — Но я не сплю в дозоре на границе, Чтоб мирным сном спала моя Москва.   В боях грядущих и в ночных привалах, В степи широкой иль в глухой тайге, Чтоб сон пропал, чтоб прочь прошла усталость, Товарищ, помни о родной Москве!

Песню записали Марк Бернес и Сергей Лемешев, но по каким-то причинам она оказалась в опале. Ну, какие могли быть причины в 1937 году, когда эта песня была записана? Вполне логично было предположить, что кто-то из ее авторов оказался "врагом народа". Богословского репрессии никоим образом не коснулись — значит, что-то не так с его соавтором Матвеем Тевелевым. Был такой писатель, драматург и сценарист. Поиски позволили воссоздать историю создания этой песни.

В 1937 году был объявлен конкурс на лучшую песню о пограничниках. Богословский решил принять в нем участие. Нужны были стихи, и за ними композитор обратился к своему другу Матвею. Тот ответил, что никогда стихи не писал, но попробует. И через несколько дней принес стихотворение "Письмо в Москву". Увы, но лирический характер песни жюри не устроил, и авторы не получили никакого поощрения.

Но и Тевелева репрессии не коснулись. Он сочинил несколько киносценариев (в соавторстве с Семёном Полоцким), а также пьес, одна из которых, "Крепость на границе", была поставлена в знаменитом Театре Вахтангова, стал членом Союза писателей. После войны переехал в Ужгород, где оседлал тему социалистического строительства на Западной Украине, выпустил несколько книг, самая известная из которых — роман "Верховино, свiтку ти наш", по которому в 1957 году был поставлен спектакль Закарпатского театра. Нашлись и связи писателя с Одессой. В 1960 году на экраны вышел фильм по его сценарию "Возвращение", поставленный на нашей киностудии Михаилом Терещенко и снятый тогда еще оператором Радомиром Василевским. В мае 1962 года писатель приехал в Одессу для переговоров о новом сценарии и тут внезапно скончался в возрасте 54 лет. Похоронен в Ужгороде.

Так и осталась загадкой причина запрета песни "Письмо в Москву".

Но Богословский унывать не стал и, чтобы добро не пропадало, использовал мелодию в фильме "Большая жизнь" для финальной песни, уже на слова Бориса Ласкина.

 

Прославил труд страну свою и время. Родной простор изведанных дорог. Идет вперед стахановское племя, Идут шахтеры в бой за уголек!   Своим трудом взрывая груз породы, Пластов угля глубины проходя, Сильны шахтеры силою народа И обогреты ласкою вождя.   И в мирный час, и в боевое время Своя страна шахтерам дорога. Пойдет вперед стахановское племя, Пойдет вперед громить в бою врага!

Вот так лирическая песня превратилась в боевой марш.

* * *

Схожая история произошла через четверть века, и опять не без участия Марка Бернеса.

Осенью 1963 года был убит Президент США Джон Кеннеди. Потрясенный этой трагедией, Евгений Евтушенко написал стихи, а композитор Эдуард Колмановский — музыку к ним.

 

Колокола в Америке взывают И птицы замедляют свой полёт. А статуя Свободы, вся седая, Печально по Америке бредёт. Она бредёт средь сумрака ночного, Покинув свой постылый постамент, И спрашивает горько и сурово: Американцы, где ваш президент? Американцы, где ваш президент?   Ответьте, величавые секвойи, Ответьте, небоскрёбов этажи. Как ты могла, Америка, такое?.. Как ты могла, Америка, скажи?! Опять на пикники спешат машины, Опять Бродвей огнями разодет. Но вы ответьте прямо, как мужчины: Американцы, где ваш президент? Американцы, где ваш президент?   Ты подними свой факел к небосводу, Заговори, как женщина и мать, Простреленная статуя Свободы, И прокляни свободу убивать! Американцы, что же с вами будет? Задумайтесь хотя бы на момент! Пусть ваша совесть вас ночами будит: Американцы, где ваш президент? Американцы, где ваш президент?

Песню записал Марк Бернес, но ее зарубили на худсовете и даже не пустили в эфир.

После чего, как рачительный хозяин, Евтушенко переписал текст...

 

В ночи гудели печи, не стихая, Мой пепел ворошила кочерга. Но, дымом восходя из труб Дахау, Живым я опускался на луга.   Мне кое с кем хотелось расквитаться, Не мог лежать я в прахе и золе. Не мог в земле убитым оставаться, Пока убийцы ходят по земле.   Пускай в аду давно уже набито, Там явно не хватает многих лиц. И песней подымаю я убитых, И песней их зову искать убийц.   Идите по земному шару гневно, Ищите их при свете и во мгле. Как можешь ты синеть спокойно, небо, Пока убийцы ходят по земле!?   Восстаньте же, замученные дети, Среди людей ищите нелюдей. И мантии судейские наденьте От имени всех будущих детей!   И вы не спите, вы не спите, люди, В Париже, и Варшаве, и Орле, Пусть ваша память вас ночами будит, Пока убийцы ходят по земле!

И вот эта песня "Пока убийцы ходят по земле", исполненная тем же Бернесом, благополучно прошла все идеологические комиссии.

Александр ГАЛЯС.