Номер 48 (1194), 20.12.2013

Возвращение к старой традиции, когда драматург является одновременно и постановщиком, порой дает прекрасные плоды. Тут уж точно нет зазора между замыслом и трактовкой, получается цельное произведение, но, конечно, при условии, что драматург одарен вдвойне. Одесский академический русский драматический театр выпустил спектакль "Божьи дела" в постановке автора пьесы Семена Злотникова.

Когда-то театры всего СНГ делали огромные сборы благодаря его пьесам "Пришел мужчина к женщине" и "Уходил старик от старухи". Теперь таким хитом могут стать "Божьи дела", жанр которых определен как "четыре монолога о любви". Кстати, как и вышеназванные шедевры Злотникова, эту драматургию можно поручить двум исполнителям, мужчине и женщине. Но можно сделать и моноспектакль, именно таким путем пошел драматург- постановщик, поручив все роли, мужские и женские, народному артисту Украины Олегу Школьнику. Проблему переодеваний решили просто - на сцене где-то лежит шляпка, где-то висит шарф, где- то припрятан паричок, и эти элементы костюма работают на характеристику образа. Как говорится, необходимо и достаточно. Визуальный образ спектакля "Божьи дела" создавали художник- постановщик Алексей Белоус и художник Ицхак Авербух, над костюмами персонажей работал художник Алексей Лохтин.

Один Школьник на сцене - это всегда интересно. Уже был и остался в его творческом багаже "Контрабас" по Патрику Зюскинду, поставленный в 2002 году, и "Жизнь за 1000" по пьесе Петера Туррини "Все, наконец" (постановка 2009 года). Это были драматичные образы, в которых артист временами выглядел даже излишне свирепым, а здесь, в пьесе Злотникова, с ее мягким юмором, Олег Львович лучится обаянием, кажется помолодевшим. И вызывает сочувствие к каждому из четырех персонажей, а это две дамы и двое мужчин.

"Капитал как Фантомас: если о нем не думать, то его вроде бы и нет", - внушает муж первой героине, даме в возрасте. Ой, сколько печали принес в ее семью выигрышный лотерейный билет. И не подумайте, что деньги пропали, все гораздо сложнее. Читая монолог "Лотерейный билет", Олег Школьник перевоплощается в смешную на первый взгляд провинциальную бабушку в нелепой шляпке (до юбки дело не доходит. Да и не нужна она, чтобы сделать образ).

Четверо детей, скромный быт, постоянная штопка вещей, которые дочки и сыновья донашивают друг за другом. Наконец-то кредит за домик выплачен, дети выросли и разъехались (в иностранных пьесах дети всегда куда-то разъезжаются), можно перевести дух и пожить для себя, тем более что подаренный супругом лотерейный билет принес в семью 20 миллионов с лишним рублей. Комичный говорок героини не мешает ощутить ее растерянность: муж позабыл о том, что подарил билет ей, сам распорядился выигрышем, да так, что радости не прибавилось, капитал в банке, а в доме почему-то решетки на окнах. "А где мои украшения? Где моя жизнь?" - горестно спрашивает дамочка, но не мужа, а Бога, только он поймет. Мужа она любит настолько, что не решается упрекнуть ни в чем...

Петр Тимофеевич, герой новеллы "Раздвоение личности", обращается к Богу, ибо запутался в своем советском христианском прошлом и иудейском настоящем на Земле Обетованной, куда привела его любовь к красавице Юдифи... Музыкальное оформление спектакля, сделанное Евгенией Ермаковой и Александром Портновым, иллюстрирует эти метания героя то русской плясовой, то еврейским танцем, а ноги Петра Тимофеевича выделывают соответствующие коленца словно помимо его воли (Олег Школьник всегда предупреждает своих друзей, что даже если им не понравится спектакль, хоть музыку хорошую послушают, на это в театре есть Ермакова!). Некоторых заставь Богу молиться, они и лоб себе расшибут, и вот теперь муж упрекает свою Юдифь за то, что она много лет назад в браке с ним предала свою веру: "Ну я- то не знал! Но ты-то знала! Теперь я понимаю, почему ее родители опустили глаза...". А Юдифи этот зануда уже не по вкусу, ей подавай прежнего, бесшабашного Петра! В кепке, а не в кипе...

Подержанная красавица, героиня новеллы "Лялечка", то и дело оправляет блондинистый парик. Она повидала жизнь, пострадала от коварства мужчин, но все-таки влюбилась в очередной раз - в безработного, приютила, принялась лечить и вылечила-таки... На свою голову. Изменил, паскуда! "И тогда я прокляла его! - мечет громы и молнии блондинка. - И теперь он опять умирает. Я люблю его, Боже! Спаси его, Боже!". Вот пойми этих женщин... А ведь ради оплаты врачебных услуг Лялечке пришлось торговать собственным телом - уж Бог-то может понять и простить такой грех, такую жертвенность. Соседке не расскажешь, только Ему.

Завершает череду образов "Маргинал", мужчина без особых примет и интересов, изгнанный за странное поведение даже из анатомического театра, где обмывал покойников. Пришлось продавать понемногу все, вплоть до квартиры и даже органов, но сердце и последнюю руку он не отдаст, они предназначаются, по- видимому, красавице-медичке, которую полюбил впервые в жизни... Очень мило, но научится ли он работать, наконец?! Мы об этом не узнаем - спектакль закончится на высокой ноте обретения любви, и будет казаться, что корпулентный артист порхает над сценой очумевшей от счастья бабочкой. Бог услышал его и придал легкости и силы для новой жизни, в это хочется верить.

Виолетта СКЛЯР.

Фото Л. БЕНДЕРСКОГО.