Номер 38 (1527), 19.11.2020
Это не воспоминания. Скорее, калейдоскоп событий, встреч, общений и... только чуть-чуть воспоминания...
С Михаилом Жванецким мое поколение знакомилось заочно. Конечно, кто-то может и возразить: в Одессе Михаила Жванецкого хорошо знали. Чего стоят программы студенческого театра "Парнас-2"! Ведь большинство текстов писал именно он — Жванецкий. И будут правы. Но только частично.
В 1962 году сам Аркадий Райкин пригласит в свой театр сначала Романа Карцева, а затем Виктора Ильченко и Михаила Жванецкого. Кстати, именно Карцев ассистировал Аркадию Райкину 23 апреля 1965 года в Театре эстрады, когда райкинцы поздравляли Леонида Утёсова с 70-летием и присвоением звания "народный артист СССР".
Но вернемся в первую половину 1960-х годов. Мы смеялись и ухохатывались от монологов, которые читал Аркадий Райкин, но большинство (особенно не одесситы) не знало, что их автором был Михаил Жванецкий. Его имя не указывалось в программках театра А. Райкина. Не произносилось имя автора и при телевизионных показах выступлений Райкина.
Долго так продолжаться не могло. В 1969 году В. Ильченко и Р. Карцев вместе с М. Жванецким ушли из театра и вернулись в родной город, где создали при филармонии Одесский театр миниатюр. Первым спектаклем, который увидели одесситы, был "Как пройти на Дерибасовскую". Вот тогда я лично и увидел впервые их троих.
В 1970 году Р. Карцев и В. Ильченко, выступая с миниатюрами М. Жванецкого, стали лауреатами IV Всесоюзного конкурса артистов эстрады.
Думалось, что теперь для творческого трио в Одессе открыты все дороги, все пути. Однако так не думало местное начальство, и к концу 1970-х сначала Михаил Жванецкий, а затем и Виктор с Романом уезжают в Москву.
В 1980 году у Михаила Жванецкого наконец-то выходит из печати первая книга — "Встречи на улицах".
В марте 1981 года в Москве состоялось мероприятие, обросшее слухами еще на стадии организации. Изначально оно было запланировано в зале Центрального Дома артистов им. Яблочкиной, но пришлось переносить в зал Центрального Дома работников искусств. Из-за этого поменялась дата события, и пришлось по новой заказывать пригласительные билеты. А поскольку новый зал был больше, то по новой составлялся и список приглашенных гостей.
И вот наступил этот вечер, 24 марта, когда "ровно в 21 час на пятом этаже по адресу: ул. Горького, 16/2" открылся "Антикварный музыкальный магазин" и был проведен Анти-юбилей Леонида Утёсова. Только список выступавших с приветствиями занимает две страницы. Среди участников вечера были Роман Карцев, Виктор Ильченко и Михаил Жванецкий. В числе первых под мелодию песни "С одесского кичмана" на сцену вышли Карцев и Ильченко, которые исполнили диалог на пляже. Позже он будет опубликован в собрании произведений М. Жванецкого, но претерпит значительные изменения текста.
Следом за своими друзьями, но уже под мелодию песни "Мишка-одессит", на сцену вышел Миша Жванецкий (так его объявил ведущий вечера Александр Ширвиндт).
Специально к этому дню Михаил Михайлович написал монолог "Леониду Осиповичу Утёсову".
Жванецкий часто потом будет читать этот монолог. Немного отшлифует его. Многие фразы из этого монолога, как говорится, "пойдут в народ". Текст выступления М. М. Жванецкого на Анти-юбилее Леонида Утёсова — в конце публикации.
Кстати, после 1983 года, когда мы с отцом начали активно заниматься вопросом создания музея-квартиры Л. О. Утёсова в Одессе, я неоднократно просил у Михал Михалыча текст этого выступления. Неоднократно он говорил: "Амчиславский (да, обращался он ко мне всегда по фамилии), в следующий раз приеду в Одессу — привезу". Так продолжалось до того времени, пока не вышел четырехтомник собрания произведений, во втором томе которого и было напечатано "Леониду Осиповичу Утесову".
Несколько раз в бывшую Утёсовскую квартиру (ул. Утёсова, 11, кв. 7) приходил Роман Карцев. Он оставил несколько теплых автографов в поддержку создания музея-квартиры Л. О. Утёсова.
На обложке журнала "Советская эстрада и цирк" № 10, 1985:
|
"Утёсов — это Одесса, мы — это Одесса, вы — это Одесса, а остальное это — они! И если, они захотят, то музей Утёсова будет! Он должен быть. Карцев". |
В книге отзывов Фонда "Музей-квартира Л. О. Утёсова в Одессе" в 1987 году автограф оставили уже вдвоем — Роман Карцев и Виктор Ильченко:
|
"Об Утёсове надо не говорить О нем надо петь! Если песня нам жить помогает Если песня Вам жить помогает Если песня им жить помогает, то эту песню не задушишь, не убьешь. Утёсов — легенда! Утёсов — король! Утёсов — Одесса — Утёсов — Одесса Утёсов — Музей! — Одесса. Утёсов — это музыка Одессы и она, эта музыка, будет жить вечно! Одессит Р. Карцев (бывший Кац) Полуодессит В. Ильченко". |
В 1995 году к нам обратился вице-президент Всемирного Клуба одесситов Валерий Хаит. Возникла идея отпраздновать день рождения Михаила Жванецкого во дворе Утёсовского дома (ул. Утёсова, 11). Мы идею поддержали. Тем более, что у Утёсовского Фонда было помещение во дворе, которое на этот день превратилось в небольшую походную кухню и подсобное помещение одновременно. Кстати, и подключение аппаратуры к электросети тоже было предоставлено. Впечатление об этих именинах еще долго обсуждалось как жильцами дома, так и теми, кому повезло на них побывать.
Еще через несколько месяцев позвонил В. Хаит и передал, что М. М. Жванецкий остался доволен проведением праздника, и предложил принять нас с отцом в члены ВКО. Что и было сделано к обоюдному удовольствию.
Через два года мы уехали из Одессы. Но встречи с Карцевым и Жванецким не прекращались.
Остались автографы на новых книгах, остались в памяти разговоры (когда-нибудь подробнее напишу).
А для меня главным воспоминанием о встречах с М. М. Жванецким навсегда останется его оценка наших с отцом усилий по изучению жизни и творчества Леонида Утёсова и созданию музея-квартиры Л. О. Утёсова в Одессе.
Вернемся на мгновение в 1995 год. Возле филармонии мы одновременно со Жванецким давали интервью нескольким телекомпаниям из разных городов. Это было приурочено к 100-летию со дня рождения Утёсова.
Я что-то отвечал представителю одной из киевских телекомпаний. И вдруг слышу, как московский корреспондент спрашивает: "Михал Михалыч, а что Вы можете рассказать интересного про Леонида Утёсова?", и Жванецкий мгновенно ответил: "Если хотите узнать что-то о Леониде Осиповиче, спросите Амчиславских. Они знают о нем то, что даже Лёдя Вайсбейн не знал об Утёсове..." и указал на меня.
* * *
Михаил ЖВАНЕЦКИЙ. Выступление на Анти-юбилее Леонида Утёсова
Мы живем в такое время, когда авангард искусства располагается сзади, аккомпанемент выступает с сольными концертами, а сатирик уже капризничает и даже отказывается выходить из дому, нахально утверждая, что, и никуда не выходя, можно кое-что ухватить.
Леониду Осиповичу Утёсову
Нет, что-то есть в этой почве. Нет, что-то есть в этих прямых улицах, бегущих к морю, в этом голубом небе, в этой зелени акаций и платанов, в этих теплых вечерах, в этих двух усыпанных огнями многоэтажных домах, один из которых медленно отделяется от другого и пропадает. Нет, что-то есть в этих людях, которые так ярко говорят, заимствуя из разных языков самое главное. Они поют, играют на скрипках, роялях, живут в столицах, и родной город слушает их по радио.
— Я хожу по Одессе, я ничего не вижу интересного.
— Вы и не увидите, надо слышать. И перестаньте ходить. Езжайте в Аркадию стареньким пятеньким трамваем, садитесь на скамейку и закройте глаза. Ш-ш-ш, — вода накатывается на берег, — ш-ш-ш...
— Внимание! Катер "Бендиченко" отходит на десятую станцию Фонтана...
— "Это очень, очень хорошо..."
— "Ах, лето..."
— Потерялся мальчик пяти-шести лет, зовут Славик. Мальчик находится в радиоузле. Ненормальную мамашу просят подойти откуда угодно.
— Граждане отдыхающие! Пресекайте баловство на воде! Вчера утонула гражданка Кудряшова, и только самозабвенными действиями ее удалось спасти.
— Ой, я видела эту сцену. Они все делали, но не с той стороны. Ах, это искусственное дыхание... Она хохотала, как ненормальная. Она же из Новосибирска.
— Скажите, в честь чего сегодня помидоры не рубль, а полтора?
— В честь нашей встречи, мадам.
— Остановись, Сёма! Что делает эта бабка?
— Она думает, что она перебегает дорогу...
— У вас есть разбавитель?
— Нету.
— За 40 копеек?
— Нету.
— В бутылке.
— Нету.
— В плоской...
— Нету.
— У вас же был!
— Нету, я сказала!
— Вы могли бы отделаться улыбкой.
— Я не могу с ним ходить по магазинам, он им подсказывает ответ. "Скажите, пива нет?" Они говорят: "Нет". "А рыбы нет?" Они говорят: "Нет". "А вы мне не поможете?". Они говорят: "Нет". Тридцать лет я с ним мучаюсь. Он газету не может купить.
— Алло, простите, утром от вас ушел мужчина... Ну, не стесняйтесь, мне другое надо узнать. Каким он был, вы не вспомните? Кольцо, сустав, очки, брюки серые, потрепанные... А, значит, это все-таки был я! Извините.
— У него печень, почки, селезенка... Весь этот ливер он лечит уже шестой год.
— А вы где?
— Я в санатории.
— А нас вчера возили в оперный.
— Внимание! Катер "Маршал Катыков" через десять минут...
— "Если б жизнь твою коровью исковеркали любовью..."
Откройте глаза. Никого. Пустынный пляж. Ветер свободно носится в голых ветвях. Прямые углы новых районов, параллельно и перпендикулярно. Приезжие зябнут в плащах.
— Скажите, где можно увидеть старую Одессу?
— На кладбище.
— Неверно, старого кладбища уже тоже пока нет. Есть сквер, молодые деревья на месте старых могил о чем-то символически молчат. Так и живем, не зная, кто от кого произошел, определяя на глаз национальность, думая о нем худшее, вместо того чтобы покопаться...
Вдали трубы заводов, новые районы, по которым сегодня этот город можно отличить от других. Дети из скрипок ушли в фигурное катание, чтоб хоть раз мелькнуть по телевидению. Новый порт, аммиачный завод, ВАЗ-2101, 2102, 2103... Но закройте глаза. Проступают, отделяются от старых стен, выходят из дикого винограда, и слышны, слышны, слышны...
— Вы же знаете, у него есть счетная машинка, он теперь все подсчитывает. Услышал об урожае, пошевелил губами, достал машинку и что-то подсчитал. То ли разделил урожай на население минус скот, то ли помножил свои дни на количество съедаемого хлеба и сумму подставил под урожай в качестве знаменателя. У него есть счетная машинка, она открыла ему новые горизонты. Он как бы участвует в управлении страной. Например, киловатт-часы, выдаваемые Братской ГЭС, складывает с Красноярской, делит на предполагаемое количество потребителей, предварительно умножив на их суточный расход, и получает конкретные цифры. Боже, у него на руках очень важные сведения. Теперь количество воды в Байкале ему известно, и он делит его на выпиваемую в день порцию. Это очень просто, машинка всё умеет. Она сама от энергии не зависит, а может жутко считать на батарейках. Он прикинул количество чугуна на каждую нашу душу. Бюджеты, расходы, займы... У нас же никогда не было времени считать, мы же не могли проверить Госплан. Теперь Госплану нужно действовать очень осторожно, потому что он всё проверяет. Мой Гриша. Мальчику десять лет, и он такой способный.
— Я вам говорю: кто-то ловит рыбу, кто-то ловит дичь, кто-то ищет грибы. Он ищет деньги и находит дичь, грибы и рыбу. Он всё может. Он может в Одессе на полчаса остановить советскую власть.
— Я с женщин ничего не снимаю, жду, пока сойдет само...
— Какой он сатирик? Он боится написанного самим собой!
О Боже, сохрани этот город, соедини разбросанных, тех, кто в других местах не может избавиться от своего таланта и своеобразия. Соедини в приветствии к старшему, преклони колени в уважении к годам его, к его имени, обширному, как материк. Многие родились, жили и умерли внутри этого имени. Да, что-то есть в этой нервной почве, рождающей музыкантов, шахматистов, художников, певцов, жуликов и бандитов, так ярко живущих по обе стороны среднего образования! Но нет одесского юмора, нет одесской литературы, есть юмор, вызывающий смех, и есть шутки, вызывающие улыбку сострадания. Есть живой человек, степной и горячий, как летний помидор, и есть бледный, созревший под стеклом и дозревший в ящике, который поет про свою синтетику. А писАть, как и пИсать, надо, когда уже не можешь. Нет смысла петь, когда нечего сказать, нет смысла танцевать, когда нечего сказать. И если у человека есть его единственное движимое имущество — талант, — он и идет с ним, и поет им, и пишет им, и волнует им, потому что талант — это очень просто, это переживать за других.
Реплика Л. Утёсова из зала: "Браво!"
Подготовил Эдуард АМЧИСЛАВСКИЙ.
В коллаже использованы фотографии И. Гневышева, Ю. Роста, А. Садиленко, А. Шибанова.