Номер 01 (694), 09.01.2004

В название статьи не заложено никакой иронии. Потому что Дмитрий БОГОМАЗОВ, режиссер-постановщик спектакля "Эдип" по пьесе великого древнегреческого драматурга Софокла (IV век до н.э.), видит в трагедии фиванского царя Эдипа не сексуальные сдвиги, а ту неотвратимую предопределенность судьбы, которая доказывает существование и могущество БОГОВ.

"Эдип" – это первое обращение Одесского музыкально-драматического украинского театра им. В. Василько к античной драматургии. Хотя античная литература в свое время, в начале XIX века, играла немалую роль в том особом пути, по которому пошла украинская культура. Неповторимое украинское барокко того периода в поисках простоты и естественности эмоций и взглядов, ассоциировавшихся с детством, находило эти черты в культуре Древней Греции, которая и была детством европейской культуры. Так в украинскую культуру XIX века вошла неоплатоника. Однако драматургия Софокла по темпераменту, мировоззрению, предмету рассмотрения отлична от платоновской. Ее нельзя приземлить, а надо ставить либо "водрузив актеров на высокие котурны" трагедии, либо, не снижая трагедийности сюжета, найти новую форму.

Дмитрий Богомазов такую форму нашел. Он придумал удивительный спектакль. Он, как Пигмалион, вдохнул жизнь в древнегреческие статуи, и они рассказывают трагедию Эдипа так, как рассказывают Шлиману найденные им обломки историю Трои. Эмоциональный накал древней трагедии передается не интонационно и даже не движением, а позой, застывшим жестом, открытым в немом крике ртом. Московский хореограф Лариса Венедиктова очень точно поставила сценическое движение, сценические позы, пластика которых создает потрясающее впечатление подлинных греческих скульптур, знакомых по музеям, рисункам и фотографиям.

Говорящие статуи! Для усиления эффекта режиссер подчас разделяет функции актеров. Я бы назвала этот прием "живой фонограммой". Поясняю. Например, мать-жену Эдипу Йокасту играют Г. Кобзар-Слободюк и О. Петровская. Когда она из актрис в роли Йокасты "беседует" с царем, из-за колонны текст произносит другая (затем они меняются) Возникает ощущение голоса из глубины веков.

Костюмы персонажей по замыслу и исполнению – это трико, воспроизводящее белый мрамор обнаженных скульптур, с четким обозначением мышц и особенностей человеческого строения и пола (без всяких ханжеских купюр, которые в свое время сделали посмешищем всей Одессы статую несчастного Лаокоона). Цельность замысла и его воплощения дополняет аскетичная сценография Александра Друганова (Киев), талантливо использовавшего рабочий театральный задник, длинные, вертикально свисающие полосы материи, создающие объем и перспективу, определяющие пространство и время (огромное впечатление производит "выдуваемое" из-за кулисы полотно, как судьба, захватывающее Эдипа). Музыкальное решение Александра Кохановского Александра Курия в сочетании с манипулированием светом довершают ощущение того, что переносишься в глубь веков.

Об актерских работах судить по обычным меркам невозможно. В их палитре слово – не главная краска (тексты произносятся четко, интонационно точно, но без особых, присущих трагедии эмоций). Главными становятся жест и поза, то есть пластическое решение. Как уже было сказано выше, – оно при всей тяжести физической нагрузки, поставлено и выполнено безукоризненно.

В спектакле занят весь молодой состав труппы театра. Это та же команда, которая работала с Богомазовым в спектакле "Щастя поруч". Это Яков Кучеревский (Эдип), Богдан Паршаков, Игорь Геращенко (кстати, сценическая адаптация теста с использованием переводов И. Франко, Б. Тена и Ф. Зелинского, сделана им), Сергей Деревянко, Евгений Юхновец, Александр Бабий, Ганна Литвинова и Наталья Тюхтий.

Спектакль получился, безусловно, эстетским, элитарным и, вместе с тем, он в силу оригинальности, необычности решения способен привлечь массового зрителя. В любом случае, чтобы идти вперед, нужно не боятся поиска и не оглядываться на кассу.

Елена КОЛТУНОВА.

Фото Л. БЕНДЕРСКОГО.