Номер 31 (827), 11.08.2006

Вот странно – я не ощутила горечи при мысли о том, что театральный сезон завершен. Но именно отсутствие горечи по данному поводу меня и огорчило. Ведь для каждого театрала сезон – это маленькая жизнь, а вот лето – что-то вроде зимней спячки, которую изредка прерывают гастролеры. К сожалению, в наше время в спячку часто приходится впадать в театральном зале. Тягостное ощущение! Глаза слипаются, веки становятся тяжелыми, начинаешь видеть какие-то отрывочные сновидения. Реплики героев плывут параллельно сознанию, не трогая ни ум, ни сердце. Время течет на удивление медленно, кресло кажется нестерпимо жестким. В такие часы почему-то ужасно хочется есть. Вспоминаешь, что дома по телевизору можно посмотреть очередной эпизод из полной злоключений жизни Кати Пушкаревой, и просмотр этого эпизода гораздо интереснее происходящего на сцене уже хотя бы потому, что значительно короче.

Ну, не может одесский зритель без достаточных на то оснований высиживать спектакли по три, а то и три с половиной часа. Не тот у нас темперамент! Да и время уже не то. Это сто лет назад могли себе позволить спектакли в пяти актах, да еще с буфетом во всех четырех антрактах. А как нынче будешь добираться домой в час ночи, а утром же еще и на работу надо...

Эти обстоятельства должны, по идее, учитывать театральные режиссеры вкупе с худсоветами, если таковые где-то еще сохранились. Кстати, худсоветы нужны! Проблема Одессы в том, что при наличии прекрасных актеров и сильных трупп у нас в дефиците постановщики. Приходится приглашать иногородних мастеров, а их творческие порывы не всегда отвечают живому темпераменту одесситов. Вот тут-то и должен сказать свое веское слово худсовет. Я была потрясена, когда на длившейся три с половиной часа премьере спектакля "Двенадцатая ночь" в украинском музыкально-драматическом театре один из актеров выглянул из-за опустившегося занавеса и пригрозил публике... третьим действием. Кого он хотел напугать? В зале и так оставалось от силы сорок человек. А начиналось представление при аншлаге! Для того чтобы постановка окупилась сполна, спектакль должен пройти при аншлаге пару сотен раз. Это если мы говорим о драме. В музыкальном театре, где дорогие и масштабные декорации, "живой" оркестр, хор, балет и солисты – четыреста раз. Все это было бы реально при том количестве туристов, которое наблюдалось в нашем городе в советское время. Но вот парадокс: лето, гости города размышляют, куда бы вечером пойти, а театры закрыты. У них отпуск, каникулы. Разве так уж невозможно оставлять летом несколько репертуарных спектаклей? В Киеве о необходимости организации летней работы театров хотя бы периодически задумываются и дискутируют. А у нас, похоже, никому и в голову не приходит делать сборы во время наибольшего наплыва туристов. Не нужны театрам деньги – налогоплательщики, то есть мы с вами, должны за все платить. Увы, часто мы платим за то, что нам элементарно портят вкус.

Конечно, летний репертуар следует строить с учетом отпускного настроения публики. Спектакли о проблемах древних греков или интригах французских вельмож времен какого-нибудь Людовика здесь не подходят. Когда одесские театры стараются быть серьезными, получается особенно смешно. Актеры провозглашают реплики с загробными интонациями, звучит заунывная музыка, со сцены валит дым, освещение приглушается. Киевский режиссер Дмитрий Богомазов, часто ставящий спектакли в украинском театре, еще и помещает на сцене угрюмо мерцающие телевизоры. Турист не выдержит трагедию, ему комедию подавай. Но, к сожалению, веселый жанр у наших театров нередко оказывается синонимом пошлого. Наверняка многие туристы будут шокированы, увидев в музкомедии "Одессу-маму", а в русской драме – "Смешанные чувства". Уж и не знаю, как быть с потенциальными зрителями наших летних спектаклей. Боюсь, их вниманию пока почти нечего предложить. Может быть, в будущем году, в то же время?

Мария ГУДЫМА.

Коллаж А. КОСТРОМЕНКО.