Номер 5 (950), 13.02.2009

В 1993 году южноукраинская транспортная прокуратура обслуживала шесть областей: Винницкую, Кировоградскую, Черкасскую, Николаевскую, Херсонскую и Одесскую. В ноябре того же года в речпорту г. Николаева был убит вохровец (охранник в порту) по фамилии Бокаляр, которому было всего 30 лет. Убийство произошло за 17 минут до сдачи смены. Его нашли при смерти в проходной, но он скончался до прибытия "скорой помощи".

Делом поручили заниматься зампрокурора Николаевской транспортной прокуратуры, начальнику ЧУВДТ (Черноморское управление внутренних дел на транспорте) А. А. Васильеву. Тот сразу же прибыл на место преступления и задержал около семи подозреваемых, у которых по разным причинам были красные пятна на одежде и которые работали в ту ночь, когда произошло убийство. Он всех допросил, но не нашел ни улик, ни орудия убийства. Будучи больше административным чиновником, чем следователем, он оценил ситуацию и, понимая всю серьезность дела, решил вызвать из Одессы своего однокурсника, опытного следователя по особо важным делам Одесской транспортной прокуратуры Николая Николаевича Иванова. Н. Н. Иванов немедленно выехал из Одессы вместе со следственно-оперативной группой и непосредственно начал заниматься делом. Уже в Николаеве Иванов допросил четверых подозреваемых и отпустил их одного за другим. Когда он подошел к последнему подозреваемому, ему осталось всего 40 часов, чтобы предъявить ему обвинение или отпустить на свободу. Любой подозреваемый может находиться в следственном изоляторе не больше десяти дней. После десятого дня ему либо предъявляют обвинение, либо он автоматически становиться свидетелем, и перед ним должны официально извиниться за то, что его держали в следственном изоляторе. При допросе подозреваемый Агафонов предложил следствию следующую версию.

В ночь 23 ноября 1993 года подозреваемый Агафонов, как обычно, сидел на своем рабочем месте. А работал он слесарем в тепличном хозяйстве, которое находилось на территории Николаевского порта. Чтобы ему не было скучно и ночь пролетела быстро, он решил пойти и купить несколько бутылок водки. А для того, чтобы пойти в магазин, ему надо было пройти через пост. В ту ночь на посту стоял вохровец, которого он ранее не видел. Вохровец, как обычно охранник делает при входе и выходе людей, спросил Агафонова, куда он идет. Тот ответил, что за водкой, и вохровец попросил налить ему тоже на обратном пути. По словам Агафонова, он купил водку, налил вохровцу и возвратился на свое рабочее место.

Его рассказ показался правдоподобным, но шестое чувство настоящего и опытного следователя и его интуиция подсказали ему, что именно Агафонов является виновником преступления, то есть убийцей. Он имел ранее судимость за хранение наркотиков, но сам никогда их не употреблял. Агафонов был хорошим семьянином, отцом троих детей, преданным мужем.

Н. Н. Иванов дал команду провести обыск у него дома. В курене нашли коноплю, но это не доказывало его вину или участие в преступлении. У Иванова на руках были только результат судебно-медицинской экспертизы и результат судебно-технической экспертизы. Судебно-медицинская экспертиза и патологоанатомы говорили, что у убитого охранника были два ранения: одно в живот, а другое - в височную область. А судебно-техническая экспертиза определила по раневому каналу орудие убийства. По их словам, это 8-миллиметровый предмет в виде отвертки или напильника.

Когда Н. Н. Иванов приступил к своим обязанностям, у него в запасе были всего лишь сутки, чтобы найти убийцу. Он дал задание следственно-оперативной группе, чтобы они сняли верхний слой земли на территории в десять метров и начали искать орудие убийства. Оперативники с помощью молодых курсантов взялись за дело.

В час ночи Иванов пришел в гостиницу, лег на кровать и попытался заснуть, но мысли все крутились в голове, и он никак не мог отключиться. Наконец заснул мертвецким сном. И снится ему, что он заходит в оружейную комнату и видит два пистолета. Один обычный, известный всем пистолет с ручкой, а другой - неизвестный пистолет, что-то похожее на карандаш или ручку. Он берет тот необычный пистолет, подходит к окну и стреляет в форточку. Тут же проснулся, взял из прикроватной тумбочки листок бумаги и ручку и нарисовал тот пистолет, который видел во сне, и снова заснул. В 6 часов он проснулся, увидел нарисованный пистолет и вспомнил сон.

Рано утром Иванов пришел на работу и дал всем команду искать орудие убийства в виде шпингалета и показал рисунок, то есть пистолет, который ему приснился. Оперативники спрашивали Иванова, откуда он взял этот рисунок, но он не отвечал, боясь выглядеть глупым и смешным, сказав, что пистолет приснился ему.

Между тем Агафонов со своим адвокатом зашел в комнату, где его ждал Иванов. Он вдруг признался, что готов нести наказание за хранение наркотиков. Иванов перебил его, говоря, что следователь по особо важным делам не занимается наркотиками и что передаст это дело в соответствующие органы. Но сам задумался о том, почему Агафонов заговорил про наркотики. Иванов хорошо знал психологию преступников и знал, как действовать в таких ситуациях. Он сказал Агафонову, что у них всего 40 минут, из которых 30 он сам будет говорить, а 10 минут предоставит ему, и напоследок спросил, имеет ли он отношение к убийству. Получив отрицательный ответ, Иванов начал свою речь: "Вы знаете, что с учетом того, что убийство было совершено с особой жестокостью, а не в состоянии аффекта, потому что были два удара, с первого удара Бокаляр не умер, поэтому последовал другой удар, после которого он скончался на месте. Вы не можете себя представить, - задумчиво произнес Иванов, - что этот человек потеряет без явки с повинной и без чистосердечного признания. Я предлагаю вам сыграть в психологический ребус. На подоконнике лежит лист бумаги, на которой нарисовано орудие убийства, и если вы хотите убедиться, знаю ли я, кто убийца и каким орудием он убивал, рисуете орудие убийства, которым, как вы считаете, был убит вохровец. Я уже материализовал свою мысль, - Иванов глубоко вздохнул, - теперь ваша очередь материализовать свою. Я вас ни в чем не обвиняю, я лишь подозреваю, но если ваш рисунок совпадет с рисунком, нарисованным мной, вы узнаете, что этот человек потерял, потому что у нас остается всего 15 минут".

Н. Н. Иванов понимал, что блефует, у него нет никаких доказательств, всего-навсего приснившийся ему рисунок орудия убийства. Адвокат кричит на Агафонова, зачем он рисует какой-то психологический ребус. У Иванова началась аритмия, он видит, что Агафонов рисует точно такой же пистолет, какой он видел во сне. Подозреваемый встал, подошел к окну, взял лист и сравнил. Ни одна мышца не дрогнула на его лице, он только сильно побледнел. Николай Николаевич говорит Агафонову, что, наверное, рисунки не совпадали, но даже если бы совпали, осталось всего семь минут, и он не успеет написать признание, рассказать, как все произошло, получить наказание ниже предела и избежать расстрела. Агафонов в истерике кричит и просит дать ему бумагу, чтобы написать явку с повинной. Но явка с повинной пишется тогда, когда следствию не известны никакие факты. В этот момент Иванову позвонили и сообщили, что нашли орудие убийства. Он дает команду не трогать пистолет до его прибытия. А Агафонов уже рассказывает Иванову всю правду о том, что произошло в ночь на 23 ноября.

Бокаляр пил пиво, когда Агафонов прошел через его пост. Узнав, что тот идет за водкой, он позвонил ребятам на другие посты и пригласил к себе пить водку. На обратной дороге Агафонов зашел к Бокаляру, взял рюмку и начал наливать. Бокаляр сказал, что не надо наливать, лучше оставить бутылку, потому что он уже обещал своим друзьям водку. Агафонов принял его слова как вызов, из кармана достал самодельный пистолет и выстрелил в живот вохровца. Бокаляр носил специальную теплую одежду, потому что было холодно, и малокалиберный патрон прошел 18 см по кожному покрову и там застрял. Он спросил Агафонова, за что он его убивает, и тот в состоянии куража открутил ствол, приставил к виску и выстрелил. Потом спрятал стволы. По словам Агафонова, два года назад на него напали бандиты, и после этого он решил сделать такие пистолеты для самообороны.

Н. Н. Иванов надевает на Агафонова наручники и проводит следственный эксперимент, чтобы помочь ему получить срок ниже нормы. Четыре часа он ищет, где тот спрятал пистолеты и спускающий механизм, и находит их в последнюю минуту.

После находки орудия убийства Иванов готовится к противостоянию с двумя ложными заключениями экспертов. Он ставит судебных медиков перед фактом. Иванову предстояло еще тяжелое испытание - эксгумация тела Бокаляра.

Повторная комиссионная экспертиза была назначена на утро, но до утра надо было хорошо охранять труп. Иванов уполномочил сержанта стрелять при мельчайших подозрительных действиях. Один из санитаров убежал, чтобы избежать уголовной ответственности, а другой пытался ночью тайком залезть в гроб и смыть следы. Но сержант выстрелил два раза в воздух, и санитар исчез бесследно.

Утром Иванов пришел в судебно-медицинское бюро и увидел, что все эксперты собрались и накрыли на стол, налили медицинский спирт и стали угощать Иванова. Он возмутился и предложил приступить к делу. Медики, видя, что следователь неподкупен, начали якобы повторную экспертизу. Рентген черепа показывает черные пятна.

Один из патологоанатомов залез в черепную коробку и вытащил кусочек кости. Тогда Иванов подошел к нему и решительным тоном сказал, что он не новичок, которого можно обмануть. И если он немедленно не найдет пулю, то он наденет на него наручники и сам займется этим делом. Выяснилось, что эти медики поручили молодому аспиранту делать вскрытие. Тот делает свое дело, пишет заключение, в то время как патологоанатомы сидят и спокойно пьют медицинский спирт. А судебно-техническая экспертиза повторила все то, что было написано судебными медиками.

Судебные медики начинают писать новое заключение, но задним числом. Н. Н. Иванов предлагает по-хорошему писать новое заключение, говоря, что уже всем известно, что эта повторная комиссионная экспертиза, а махинациям там нет места.

Н. Н. Иванов добился своего. Он раскрыл преступление, сдержал свое слово, помог Агафонову получить ниже положенного (13 лет вместо 15 лет) и избежать расстрела. Судебных медиков дисквалифицировали, а санитару дали 3 года условно. Жена Агафонова посвятила Иванову стихи на 44 страницах.

Вот таким образом сон оказался ниточкой к разгадке убийства.

В. ФАЙТЕЛЬБЕРГ-БЛАНК, академик;
Арминэ АБОВЯН.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья