Номер 26 (1123), 20.07.2012

Лет сорок назад Геннадий Сосонко был довольно известным советским шахматистом. Перебравшись в 1972 году в Голландию, он через некоторое время изменил не только имя, но и амплуа. Сейчас Генна Сосонко по справедливости считается лучшим шахматным литератором мира. Его очерки о знаменитых мастерах прошлого не имеют себе равных по объемности портрета и глубине проникновения в психологию каждого из героев. Однако о современных героях 64-клеточной доски Генна Сосонко почти не пишет. С вопроса - почему так происходит - и начался наш разговор с гроссмейстером и литератором.

- Прежде говорили о таких мастерах, как Ласкер - доктор философии, Ботвинник - доктор технических наук, Смыслов, серьезно занимавшийся вокалом... Но сегодняшние шахматы - чрезвычайно интенсивный вид спорта, который требует ежедневных, многочасовых и трудоёмких занятий. Чтобы не отстать от теории, молодое поколение должно заниматься шахматами практически с утра до вечера. Но время невозможно растянуть, поэтому пропадают другие ингредиенты успеха.

- Но, может быть, это связано со снижением возраста ведущих шахматистов? Сейчас гроссмейстерами становятся подростки, а сорокалетних в списке ведущих мастеров можно пересчитать по пальцам. Игроки просто не успевают стать личностями, когда к ним приходит слава.

- Ботвинник говорил, что в год нужно играть не более шестидесяти партий, а сегодняшние шахматисты успевают сыграть по двести. Раньше играли с регламентом два с половиной часа на сорок ходов, потом это время сократили до двух часов, а сейчас играют полтора часа на всю партию. Впрочем, интенсификация процесса происходит в любом виде спорта. Из-за этого молодые быстрее "изнашиваются" и сходят с дистанции.

Раньше в шахматах были живые легенды, а с сегодняшней ситуацией эти понятия не сопрягаются. Представьте, что мне нужно написать о Магнусе Карлсене - а это первый номер мирового рейтинга.

Я могу сказать, что он - выдающийся игрок, что он предпочитает играть такие-то дебюты, что ему нравится футбол... Но больше я ничего не могу о нём сказать.

- В послевоенные годы, вплоть до распада СССР, было заметно превалирование советских шахматистов. Сейчас на Западе пошла волна молодых шахматистов, которые превосходят постсоветских. С чем это связано? С падением уровня постсоветских шахматистов или с возрастанием интереса к шахматам на Западе?

- В советской шахматной школе были замечательные тренеры, которые постоянно работали с молодыми. Это было её отличительной чертой. А вот, например, в 1960-70-х годах в Cолландии не было профессиональных тренеров. Но с компьютеризацией этой сферы стало возможным быстро научиться тому, что раньше занимало месяцы, а иногда и годы. Этим во многом объясняется и успех Карлсена. Сейчас самый лучший тренер - это компьютер, если его использовать правильно. Я сомневаюсь, что тот же Карлсен читал книги Нимцовича. Он учится на партиях, которые переигрывает.

- Да, учат компьютеры, но играют люди. А это значит, что задействована психология борьбы, которой компьютер не может обучить.

- Как говорил футбольный тренер Михаил Якушин, в футболе стратегия одна: если мяч у нас, то мы должны вести его и забить гол, а если он у соперника, то нужно охранять ворота. Поэтому роль психологии в спорте не следует преувеличивать.

- Как вы относитесь к тому, что сейчас в шахматах повысилась роль судейства? Раньше главной функцией судьи было наблюдать. Сейчас меняются правила, и теперь в игре необходимо третье лицо. Зачем вносятся такие изменения?

- Раньше была одна формула Ботвинника, которую все пропагандировали: два с половиной часа на сорок ходов. Сейчас существует много разных формул. Судья решает спорные вопросы. Один голландский гроссмейстер говорил, что функция судьи в шахматах - заказывать кофе и бутерброд. А сегодня судьи считают, что они в шахматах играют важную роль.

- Нужны ли какие-либо изменения в нынешней системе шахмат?

- В организационных вопросах нужны.

- К чему приведёт развитие компьютерных систем?

- Оно не приведёт, а подведёт к тому, что партия будет решаться тем же путём, что и математическая задача. Ни один гроссмейстер не согласится сыграть с компьютером, потому что человек обречен на проигрыш. Но в человеке - как биологическом объекте - заложен элемент соревнования. Есть большая разница, где и для чего играть в шахматы: для развлечения на пляже или для спортивного состязания на турнире. Сейчас мыслительный процесс сводится к минимуму, всё рассчитано на запоминание последовательности и комбинации ходов.

- В конце концов, роль человека в игре сведётся к написанию книги со схемами ходов?

- Сомневаюсь, что теоретические книги будут нужны, ведь самая лучшая теория будет заложена в компьютере. Тем более, что сейчас книгу издать намного легче, чем это было при Советском Союзе, а от этого снижается качество.

Беседу вел А. Г.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья