Номер 49 (1244), 19.12.2014

Театр юного зрителя, продолжая заявленную линию, создал новый спектакль для зрителей взрослых. Предполагается, что утром папы и мамы ведут ребятишек на детские спектакли, а вечером идут опять же в ТЮЗ на "свой" репертуар. Но, увы, смотреть спектакли в теплых шубах из-за жуткого холода в театральных помещениях совсем непросто. Начинаешь завидовать артистам - пусть они легче одеты, но все время в движении, а то и в танце, им легче согреться... Впрочем, ТЮЗ надеется на то, что область проведет в текущем 85-м, а значит, юбилейном сезоне реставрационно-ремонтные работы в здании, но даже при таком исходе тепло здесь появится дай Бог лишь через год.

Зато в ТЮЗе появился главный режиссер. Это Светлана Свирко из Петербурга, которая с успехом поставила на малой сцене ТЮЗа "Дядюшкин сон" по Достоевскому. Спектакль "Удивительный случай" решен в жанре драматической клоунады по произведениям гениев абсурда ХХ века Даниила Хармса и Александра Введенского о жизни, смерти и любви в масштабах коммунальной кухни. Последняя звучащая в спектакле песня записана Эдуардом Хилем на стихи Даниила Хармса (композитор - Алексей Кузнецов).

Взрослый зритель в ТЮЗе - сама по себе эта идея попахивает абсурдом. А взрослый зритель в шубе, поморозивший детей на утреннем спектакле и добровольно уплатив за билет, пришедший сюда же вечером?! Ну что сказать, нет на эту ситуацию сегодняшних Хармсов и Введенских. Вот в кукольном какой интересный репертуар для взрослых, в зале тепло и комфортно, но реклама поставлена слабовато, и в результате зрителей недобор. Что уж говорить о театре-холодильнике? Публика не колбаса, ей холод не нужен.

Но вернемся к ТЮЗовской постановке. Конечно, материал в работу взяли специфичный. Весьма интересно читать первые отзывы о постановке на театральных форумах, они разноречивые.

"Очень непонятный спектакль, ни мы, ни рядом сидящие ничего не поняли вообще. Коллектив очень хороший, но спектакль"...

"Мы тоже ничего не поняли. Организаторам нужно правильно писать аннотацию, тогда в зале сидели бы только истинные ценители указанных авторов"...

"Милые дамы! Фамилии авторов говорят сами за себя. Предполагается, что, идя в театр, допустим, на Чехова, ты покопаешься в памяти или в Инете и информационно подготовишься. Хармс - родоначальник русского абсурдизма, сложный и противоречивый. Неподготовленному зрителю он может быть непонятным. Надеюсь, после увиденного спектакля вам захочется поближе познакомиться с произведениями Хармса и открыть для себя интересного автора. А тюзовцы - молодцы!"...

"Этот спектакль не для всех и он не может всем нравиться. Это эксклюзив. Он странно-необыкновенный и для неподготовленного зрителя практически неподъемный. Скажем так, не для читателей женских романов. Но у всех есть перспективы духовного роста, и не стоит расстраиваться, что что-то непонятно. Все самое лучшее впереди! Очень сильный спектакль. Благодарю"...

"Поменьше спеси, девочки, люди за деньги покупают билеты в ваш нетопленый зал и вынуждены недоумевать, к чему весь этот бред. Может, не раскрыли тему? Ищите причину в себе"...

Объективно: спектакль не-пойми-с-чего начинается и не-пойми-чем заканчивается, его можно длить дальше или оборвать пораньше, разыграть с любого момента или оборвать в любой момент. Где критерии оценивания такого сценического продукта? В общем, одесской публике брошен серьезный вызов. И на самом деле важен не только материал, важны среда и "набор отмычек", который подбирает режиссер. Эту постановку, начиная с этапа создания инсценировки, Светлана Свирко делала в Петербурге 17 лет назад и посчитала, будто ее возможно перенести на нашу сцену. Наверное, нужны были коррективы, но с нашей спецификой режиссер еще успеет познакомиться, контракт заключен с театром пока на год, а там будет видно.

- Хармс современен всегда, - уверенно говорит Светлана. - Это человек, который открыл абсурдистскую драматургию, все его рассказы драматургичны. Ситуация общественная была в его время невыносимой, а для преодоления неприятных ситуаций важно совершить разворот, чтобы увидеть их в другом ракурсе.

Обстановка коммунальной кухни с разнородной мебелью для одесситов как раз вполне узнаваема, ибо коммуналки Южной и Северной Пальмир во многом похожи. Художница Дарья Мухина решила задник декорации как тантамареску, то есть стенд для фотографирования, это нарисованный хор с откидными лицами, а в освободившееся отверстие персонажи показывают свои физиономии. "Слаженный хор", этот актуальный и в наши дни совковый (в самом худшем смысле этого слова) штамп прорастает настоящими живыми лицами...

Хормейстер Евгения Ермакова и вправду научила артистов петь хором, и они даже певчески точно интонируют все реплики, возгласы. "Хор" - так обозначены в программке обитатели коммунальной кухни Михаил Бубер, Алена Дмитриева, Янина Крылова, Людмила Ланец, Елена Шаврук. Драматическая клоунада перед нами или клоунская трагедия? Далеко не античный хор с узнаваемыми индивидуальными повадками мыслит приземленно; протагонист-автор (Сергей Фролов) пытается навязать хору свою волю, иногда получается - жестом руки отправить в состояние оцепенения, приблизиться, изменить мизансцену, вновь "запустить" механизм сценического действия, подсказать реплику... Но часто хор смеется над протагонистом. Он чудаковатый, слишком интеллигентный, а в коммунальной квартире такое не прощают. Ни в двадцатые годы двадцатого века, ни в десятые годы двадцать первого.

Персонажи совершают пляски вокруг кухонного стола и чуть ли не выстраиваются в пирамиду с растянутыми на ширину плеч колготками (а вот это уже анахронизм, чулочки были бы более кстати). Конечно, зритель не поймет, почему на сцене постоянно носятся с пузатым самоваром. Для этого надо, чтобы зритель знал детский стишок Хармса, который в спектакле, кстати, не звучит: "Иван Иваныч Самовар был пузатый самовар, трехведерный самовар. В нем качался кипяток, пыхал паром кипяток, разъяренный кипяток, лился в чашку через кран, через дырку прямо в кран, прямо в чашку через кран..."

В вечных потасовках из-за разорванной подушечки и тому подобного читают "Случаи" Хармса сразу две Иды Марковны - Елена Юзвак и Ольга Саяпина, первая брутальна и проста в обращении, вторая "косит" под гейшу, они совершенно "не монтируются" друг с другом в одном пространстве. И правда ведь, мука жить с совсем другими, чужими людьми в непристойной тесноте (кто ностальгирует по коммуналкам, пусть сам в них и проживает!).

"Однажды Орлов объелся толченым горохом и умер. А Крылов, узнав об этом, тоже умер. А Спиридонов умер сам собой. А жена Спиридонова упала с буфета и тоже умерла. А дети Спиридонова утонули в пруду. А бабушка Спиридонова спилась и пошла по дорогам. А Михайлов перестал причесываться и заболел паршой. А Круглов нарисовал даму с кнутом и сошел с ума. А Перехрестов получил телеграфом четыреста рублей и так заважничал, что его вытолкали со службы. Хорошие люди не умеют поставить себя на твердую ногу". Этот и другие тексты подаются артистами наперебой, как озвучиваются сплетни жителями коммунальных квартир. Но как знать, не является ли наша планета, по сути, одной коммунальной квартирой, где кто-то время от времени прозревает, говоря словами Введенского: "Кругом возможно Бог"...

Тексты заучены и отбарабанены артистами блестяще, пропеты-протанцованы, работа проделана огромная. Другое дело, что ни Хармс, ни Введенский никогда ничего не выигрывают от сценического прочтения. Они самодостаточны. Но все же спасибо театру, напомнил, что время пришло перечитать того и другого, услышать трагические голоса мучеников своей эпохи, обэриутов, полистать старые страницы и не позабыть заглянуть в комментарии (не те, на театральном форуме, а литературоведческие, в книгах).

Хотя бы душе станет теплее.

Мария ГУДЫМА.

Фото Олега ВЛАДИМИРСКОГО.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья