Подшивка Свежий номер Реклама О газете Письмо в редакцию Наш вернисаж Полезные ссылки

Коллаж Алексея КОСТРОМЕНКО

Номер 21 (1266)
12.06.2015
НОВОСТИ
События
Дела и люди
Правопорядок
Пережитое
Спорт
Футбол
Культура
Образование
16-я полоса

+ Новости и события Одессы

Культура, происшествия, политика, криминал, спорт, история Одессы. Бывших одесситов не бывает!

добавить на Яндекс

Rambler's Top100

Номер 21 (1266), 12.06.2015

КАК АЛКОГОЛЬ ПОМОГ ОБЕЗЬЯНЕ
СТАТЬ ЧЕЛОВЕКОМ

Спектакль "Обезьяна Кафки" по новелле Франца Кафки "Отчёт для академии" - новая работа театрального режиссера Натальи Прокопенко и актрисы Надежды Марченко, идущая время от времени в кабаре "Буффон" (Екатерининская площадь, 6). Это уже второй резонансный моноспектакль Надежды (первый назывался "Бешеная балерина" и был создан по мотивам киноновеллы Григория Константинопольского). Надины поклонники тут же окрестили новую постановку "Бешеной обезьяной", ведь яркий танец и бурное выражение эмоций героя спектакля, эволюционировавшего примата, к тому подталкивали. Кафка - любитель превращений, у него как-то даже мужчина в огромного таракана превратился, а тут, наоборот, животное человеком стало. Труд ли превратил обезьяну в человека? Не только он...


Конечно, ноги этой истории растут (или хвост тянется обезьяний?) из романа "Житейские воззрения кота Мурра", гениального сочинения Гофмана. Животное, с дотошностью ученого разлагающее на атомы человеческое бытие, всегда занятно бывает...

Любители сумеречного гения Кафки ценят "Отчет для академии" (1917) превыше во многом перекликающегося с ним "Исследования одной собаки" (1922). Для театра первый текст - просто находка. Он достаточно ярок, лаконичен (весь спектакль укладывается в час времени), к тому же артист-человек в роли преображенной трудом и усердными тренировками обезьяны всегда будет убедительнее того же артиста в роли критически присматривающейся к миру людей собаки. Конечно, тут и Булгаков с его "Собачьим сердцем" вспоминается, но в том случае человек хирургическим путем изменял природу животного в человеческую и обратно, обезьяна же Кафки сама эволюционирует... Надежда Марченко, нисколько не боясь быть на сцене недостаточно красивой или изящной, играет самца обезьяньего племени, дошедшего до таких вершин, что сподобился обратиться к высокому собранию с такой связной речью: "Уважаемые господа академики! Вы оказали мне честь, предложив составить для Академии отчет о предыстории моей жизни в бытность обезьяной. К сожалению, я не могу исполнить вашу просьбу. Вот уже пять лет отделяют меня от моего обезьяньего естества; срок этот, если рассматривать его с точки зрения вечности, весьма короток, но для меня он был бесконечно долгим; и хотя мне повезло и я встречал на своем пути превосходных людей, не скупившихся на советы и рукоплескания, хотя я двигался вперед под гром оркестров, в сущности, я всегда был одинок; люди, помогавшие мне, говоря образно, оставались далеко за барьером. Я никогда не достиг бы успеха, если бы упрямо цеплялся за прошлое, за воспоминания юности. Именно отсутствие упорства в этом вопросе было той главной заповедью, каковую мне следовало выполнять. И я, дитя свободы, подчинялся любому гнету. Посему воспоминания мои все больше и больше тускнели".

Но разве можно лишить памяти тело примата? Респектабельный джентльмен в цивильном костюме то и дело принимается гримасничать, правая рука его непроизвольно тянется назад, словно стремится ухватиться за лиану... Сняв шляпу, обнаруживает аккуратно оформленную, но явно обезьянью растительность на голове (понятно, что это парик, а не натуральные Надины волосы!). Хвост, может, и сам отвалился (у первых зрителей возникли закономерные вопросы по поводу того, куда он мог подеваться), но не пришлось бы удивляться, если бы докладчик признался: обрубил проклятый рудимент, дабы не цеплялся за предметы, возвращая к "обезьяньему естеству". Поразительно точно ухвачены актрисой повадки обезьяны, эти по-особому гнущиеся ладони и пальцы, выпяченные губы, полные вселенской тоски (все были в зоопарках, все это видели!) глаза... Жизнь в зоосаде казалась тюрьмой, уж лучше выступать в варьете, и в артистической карьере помогло подражание людям в не самом лучшем: первый же глоток отвратительного спиртного что-то сдвинул в мозгу, позволив издать первые членораздельные звуки. Вот уж точно, многие люди напоминают пьяных обезьян, чьи предки давно подружились со спиртными напитками, может, Кафка что-то знал?

Обезьяна восстанавливает до мельчайшего жеста свой первый опыт общения с алкоголем - противно, мерзко, от бессильной злобы хочется стучать кулаками по полу и выть в голос, но ведь так можно установить контакт с теми, кто наблюдает за тобой с другой стороны решетки, может заинтересоваться и открыть дверцу клетки. А теперь наш герой к алкоголю привык, втянулся, лихо пьет, не расстается с фляжкой, тянется к бутылке и даже делится воображаемой водкой с сидящими в зале "академиками". Однако в следующий момент "естество" берет верх, и примат начинает искать блох у людей, "поедая" воображаемых насекомых при этом и предлагая делать то же самое людям: "Не хочешь? А мне нравится...". Спохватываясь, любезно пытается сгладить неловкость, протягивая так любимые им бананы зрителям. Как вершину карьеры демонстрирует бешеный сольный танец - ведь он художник, творец (весь спектакль с большим вкусом оформлен музыкой 30-40-х годов прошлого века). Ну не искусство это, обезьянничать - не значит быть художником, быть паяцем - не значит обрести свободу! И никакие почтенные академики своим авторитетом не рискнут завизировать подобного субъекта в качестве равного себе. Впрочем, этот момент нам остается только домысливать, ведь в непрописанных ролях академиков выступают именно зрители.

Виолетта СКЛЯР.

Фото Олега ВЛАДИМИРСКОГО.

Версия для печати


Предыдущая статья

Следующая статья
Здесь могла бы быть Ваша реклама

    Кумир

З питань придбання звертайтеся за адресою.