Номер 13 (1406), 20.04.2018

Возобновление спектакля "Закат" по Бабелю, с музыкой Журбина и стихами Эппеля совпало с бумом интереса к истории нашего города того периода, когда ее сотрясали бандитские войны.

Русский театр вернул на сцену постановку 1988 года, сделанную тогда режиссером Виктором Стрижовым. Тот спектакль был долгожителем, возобновлением занималась режиссер Елена Пушкина, которая в свое время была у Стрижова ассистентом. А музыку аранжировал Константин Пенчковский.

Итак, на сцене - столетней давности двор на Молдаванке, кабак, синагога, спальня брутального биндюжника Менделя Крика (Олег Школьник играл эту роль и в прежней постановке), домашнего тирана, который называет почтенную супругу Нехаму (Ирина Токарчук) клячей, дочку Двойру (Анна Моргунова) прячет от женихов, жалея приданое.

И когда у Двойры намечаются очередные смотрины, похищает ее лучшее платье, а потом демонстративно вытирает им колеса телеги (он каждый раз выкатывает ее на сцену сам, мощный, грозный, привычно ему тянуть свое жизненное ярмо, но мотивация уже утрачена).

Что же касается сыновей, Бени (Сергей Поляков) и Левки (Егор Карельский), он "не пускает их в дело", и старший, Бенцион, уже стал отъявленным бандитом, налетчиком (прототипом этого персонажа стал легендарный Мишка Япончик). Судьбы детей и "клячи" не особенно волнуют старого хулигана, ведь он связался с молоденькой Марусечкой (Юлия Амелькина), вот-вот продаст свой надоевший извоз и уедет с ней, оставив бывшую семью ни с чем. Понятно, сыновьям надо что-то делать. И тут разворачиваются драматические события... Преступность часто коренится в несправедливости окружения, вот и с Беней так получилось, отец подтолкнул его к выбору бандитской доли, ну а таланты и харизма, не нашедшие лучшего применения, сделали королем. Поляков преобразился до неузнаваемости в этой роли, публика привыкла видеть его рефлексирующим Гамлетом, ранимым светловолосым интеллигентом, в "Закате" же на сцену уверенно выходит вскормленный джунглями Молдаванки брюнет с хищным взглядом. Браво!

Как поведал завлит театра Юрий Ющенко, для "Заката" была возобновлена еще и система подачи творческих заявок, так многие артисты воспользовались шансом изменить свое положение в коллективе и получить знаковую роль. Сейчас в "Закате", например, четыре Марусечки, одна из которых, Юлия Амелькина, сыграла два премьерных спектакля.

- Театр - он для того, чтобы царапать душу, бередить ее. Я человек скромный. Хвалить свою работу не могу, потому скажу так: пусть зрители приходят на "Закат", а дальше они уже никуда не денутся, - признался Олег Школьник.

"Закат" сохранил свой облик, аплодисментами встречали и вновь встречают уже с первых минут декорацию светлой памяти Михаила Ивницкого - дворовые ворота с розеткой-голубятней. В конце восьмидесятых и даже в начале девяностых на сцене тоже были живые голуби, потом с этим не сложилось, хотелось бы теперь голубей сохранить. Елена Пушкина, работавшая ассистентом у Виктора Стрижова, поставила возобновленную версию с некоторыми изменениями - появилась разудалая Любка Казак (Елена Ященко), которой не было в версии 1988 года. Исчезли комичные бутафорские лошадиные крупы в конюшне Менделя Крика - они покачивались, а конюх Никифор (ушедший уже из жизни Виктор Пименов) покрикивал на животных, которые целиком не были видны зрителю. Теперь лошади вторят человеческим персонажам жизнерадостным ржанием откуда-то из глубины конюшни. Сценограф Игорь Брыль воссоздал мир одесского дворика на Молдаванке, где кому-то рождаться, а кому-то, извините, совсем наоборот, ибо "есть день и есть вечер".

Выстрелы, куплеты, хохмы, танцы и сцена традиционной еврейской свадьбы под зеленой хупой (Двойру таки сосватали за богатого и еще "не плешивого" мосье Боярского), но в торжество вплетаются печальные нотки - все-таки враз постаревшему и смирившемуся со своей долей Менделю совсем не весело. Закат жизни рифмуется с заревом от горящего полицейского участка ("Беня знает за облаву!"). "Со всех сторон зажжена старая семья", - писал предшественник Бабеля, прозаик и драматург Семен Юшкевич, и как в воду глядел. Мы уже знаем, что грядущие революции разрушат и этот быт, и эту систему ценностей, а пока налетчики веселятся и танцуют (танцы в постановке Павла Ивлюшкина).

"Но нет Одессы без контрабанды, а контрабанды - без нашей банды!" - поют бонвиваны, перечисляя, чем богаты: "а также перец, а также херес, и необандероленный табак... и ус китовый, и клык моржовый, а также сельдь уже без головы!". Недовольно покачивают головами носители традиционной морали, синагогальный служка Арье-Лейб (Сергей Юрков) и раввин Бен-Зхарья (Ицхак Авербух), но и они, если разобраться, не прочь повеселиться на свадьбе. Бывалые театралы поищут в новом "Закате" отличия от старого, а неофиты найдут в этой истории немало поучительного и трогательного.

- Для многих людей, причастных к постановке "Заката" 1988 года, тот спектакль не был проходным моментом в их жизни. Сегодня в "Закате" на сцену выходят 46 человек, а сколько за кулисами! И нет ни одного, кто бы индифферентно отнесся к спектаклю. Он еще будет развиваться, изменяться, - говорит Елена Пушкина.

Собственно, "тот" "Закат" именно потому и продержался на сцене в течение многих сезонов, что развивался, набирал темпоритм, приобретал нюансы.

Надеемся, что так пойдет дело и на этот раз.

Виолетта СКЛЯР.

Фото Олега ВЛАДИМИРСКОГО.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья