Номер 35 (780), 09.09.2005

(Продолжение. Начало в №№ 33-34.)

Сначала исправляю опечатку из прошлого номера газеты: на стр. 4, в 6-м абзаце 3-й колонки речь идет не о долларах, а о 71600 гривнах, якобы полученных А. Мигулевым.

А теперь продолжу рассказ о злоключениях Людмилы Павловны Степановой.

Схема, по которой действует группировка, такова. Один из её членов получает у жертвы доверенность, после чего в суде, о заседании которого жертву, естественно, не информируют, признаёт иск о том, что уклоняется вместе со своей доверительницей от нотариального оформления купли-продажи; и квартира отбирается. Как это комбинация проходит в суде? А вот смотрите, как.

И никакой волокиты! Счет не на месяцы и недели и даже не на дни. Судья сделает всё в считанные минуты!

31 января 2004 года Степанова "продает" некоему Атрахову свою квартиру. В договоре указывается, что она и обладатель её доверенности Епифанов обязуются нотариально оформить сделку не позднее 1 февраля.

И вот уже 2 февраля Атрахов обращается в суд с иском о том, что "до настоящего времени (! – Б.Ш.) ответчики свои договорные обязательства не выполнили и уклоняются от нотариального оформления с истцом договора купли-продажи данной квартиры".

До какого времени?! Судья Киевского районного суда В. Луняченко, принявший 2 февраля 2004 года иск к производству, прекрасно понимал, что вчера, то бишь 1 февраля, было воскресенье, а в Гражданском процессуальном кодексе Украины указано, что "если конец срока приходится на день нерабочий, то последним днем срока считается первый за тем рабочий день". А поскольку "последний день срока продолжается до 24 часов", то ни у вас бы, ни у меня, ни у большинства наших сограждан судья исковое заявление 2 февраля попросту не принял бы, предложив зайти завтра (если у него будет приемный день).

Почему В. Луняченко так поступил? Право, не знаю. Тут же 2 февраля он накладывает арест на квартиру и назначает заседание на 9 февраля.

Степанову, ясное дело, на заседание звать не стали. Зато "ответчик Епифанов, как ответчик и как представитель по доверенности ответчицы Степановой поданный к ним иск признал". Представляете, то он от чего-то "уклонялся", а тут сходу и на заседание пришел и признал, всё, что нужно.

Судья выносит решение о признании сделки действительной, а за Атраховым признает право собственности на квартиру.

В сентябре Епифанов, оставаясь представителем Степановой, уже в качестве представителя Атрахова находит покупателей на квартиру. Но узнав от Степановой о ситуации, покупатели, уже подписавшие предварительный договор, заявляют, что чужую беду использовать не собираются, и отказываются от сделки.

— В середине октября 2004 года я обращаюсь с иском в суд о наложении ареста на действия с квартирой, – рассказывает Людмила Степановна. – Но суд отказал мне, сославшись в частности на то, что с решением суда от 9 февраля я была знакома, оно мне было разъяснено, и я написала, что никаких претензий к Атрахову и Епифанову не имею и иметь не буду. Но ведь я нечто подобное могла подписать только в январе, среди прочих бумаг, которые мне подсунули! С февраля я уже ничего не подписывала.

Узнав, что Степанова всполошилась, её оппоненты срочно засылают иск в Киевский райсуд, требуя, чтобы Степанова с сыном не мешали Атрахову спокойно жить в собственной квартире и не наносили ему ущерб.

Сын-то Степановой с января на кладбище лежал. Его бы хоть оставили в покое...

Оставили. В суде к сыну претензий уже не имели.

20 октября 2004 года судья И. Огренич удовлетворяет иск. Причем постановляет решение суда исполнить немедленно.

Как, спросите вы, ведь немедленное исполнение решения в делах о выселении граждан из жилых помещений недопустимо?

Согласен. Но кто вам сказал, что в решении суда говорилось о выселении Степановой (которую, как вы уже догадались, в суд не приглашали)? Речь шла только о том, чтобы она не препятствовала жить в квартире Атрахову и чтобы ее сняли с регистрационного учета.

А через несколько дней Степанову самоуправно выбрасывают из квартиры. Начались ее скитания без жилья и имущества.

Степанова подает апелляцию на решение Киевского райсуда от 9 февраля 2004 года и просит восстановить срок обжалования. Она объясняет, что стала жертвой мошеннических действий, а сама находилась под влиянием тяжелых обстоятельств после смерти ее единственного сына.

Судья В. Луняченко в ответ выносит определение: мол, жалоба не соответствует требованиям закона, а именно – не указаны номера средств связи лиц, участвующих в деле!

Какие средства связи? А адресов – мало?

Кроме того, судья установил, что Степанова заплатила госпошлину всего в 51 гривну, а нужно в полпроцента от суммы иска, то есть 540 гривен.

Таких денег Степанова заплатить не смогла.

Это ли не издевательство над человеком?

Мы уже слегка подзабыли о неких Саше и Ларисе, которые взяли у Степановой восемь тысяч долларов. Милиция их нашла, даже уголовное дело возбудили по мошенничеству, под стражу брали Александра Васильевича Фантаза и Ларису Ивановну Никулину. И что дальше? Пока ничего. Слишком серьезное прикрытие имеют.

...И ВЫНУДИЛИ СУДИТЬСЯ С САМИМ СОБОЙ

— Сложилась совершенно дикая ситуация, – рассказывает предприниматель с большим стажем Алексей Валерианович Попов. – Я разбираюсь в договорах, и подписанные бумаги были совершенно надежны. Но защитить свою маму от грубого применения силы я не смог. Да, я снимаю ей жилье, но сейчас, на старости лет, она лишена собственного дома, имущества, семейных реликвий. Мало того, получилось так, что юридически борясь с этими мошенниками, я в маминых заявлениях в судебные инстанции в качестве ответчика вынужден указывать... и себя. Вот такой абсурд нашей жизни.

Теперь – по порядку.

В марте 2001 года мне срочно понадобились семь с половиной тысяч долларов – "перехватить" на несколько месяцев. В качестве залога должен был выступить дом, в котором проживала моя мама, Людмила Максимовна Балобанова. Вернее, речь идет о принадлежащей ей половине дома (вторая половина принадлежит родственнице). Плюс участок в семь соток. Дом этот полвека назад построил на улице Долгой, на 7-й станции Черноморской дороги, мой дед, полковник Максим Феоктистович Балобанов. Отношения с мамой у меня хорошие, она мне доверяла и доверяет. Никаких хлопот у нее не должно было быть, один раз должна была съездить со мной к нотариусу.

Я позвонил по объявлению, которое увидел в одной из газет. Встретился с неким Плутманом, как выяснилось, одним из деятелей этого "МИАРа".

Но когда дело дошло до оформления, выяснилось, что Балобановой собираются предложить продажу своего дома, а затем, чтобы она его арендовала (читателю эта комбинация знакома по делу Степановой. – Б.Ш.). Мне такой вариант, конечно, не подошел; я объяснил Плутману, что тоже живу в Одессе, и отказался одалживать у него деньги.

В тот же вечер звоню по другому телефону и попадаю на Прокопенко (такое впечатление, что по какому телефону ни позвони, по любому попадешь на них. Но это, конечно, преувеличение. Некоторое. – Б.Ш.)

Сразу настаиваю определиться, чтобы были договоры займа и залога. Прокопенко соглашается. Уже в темноте сотрудники МБТИ обмеряет дом (там четыре комнатки всего в сорок квадратных метров). Технический паспорт назавтра у них уже был готов.

Еду с мамой в нотариальную контору (к тому же частному нотариусу, о которой мы уже писали, что у нее уже ничего не спросишь. – Б.Ш.). Ту сторону представляли Прокопенко и некая Вернигор, подруга Микулича.

Нотариально был заверен договор займа и залога между Балобановой к Вернигор. Здесь же был подписан реальный договор займа между мной и Прокопенко со ссылкой на договор между женщинами. Я получил на руки 7300 долларов под пять процентов в месяц на полгода (на меньший срок Прокопенко отказался, хотя я мог вернуть раньше; но это его право). Двести долларов он с меня вычел за оформление – технический паспорт и работа нотариуса.

Как положено, в сентябре я с Прокопенко рассчитываюсь полностью, отдаю семь с половиной тысяч долларов, до этого выдавал ежемесячно по 350 долларов в качестве процентов. В октябре узнаю, что арест с маминого дома после этого снят, и остаюсь в полной уверенности и спокойствии, так как эта сделка успешно завершена. Оказалась, что успокоился я рано.

7 декабря 2001 года я находился в командировке в Николаеве. И мне звонят: немедленно приезжай. Какие-то мужики захватили дом, маму выбросили на улицу, вещи куда-то увезли.

Мчусь в Одессу. Всё оказалось правдой. Мама на улице. В доме охрана с собакой (соседи потом рассказывали, что этот ротвейлер загрыз мамину кавказскую овчарку, добрейшую собаку, на которой дети со всей улицы катались). Вещи вывезены. Говорят, что суд якобы вынес решение о признании дома за Вернигор.

Какой суд?! Ильичевский районный. Судья Гранин, исполнявший обязанности председателя суда. Решение было вынесено еще 28 сентября. И вступило в так называемую законную силу.

Почему маму в суд не вызвали? А на это у них в деле есть две повестки, где сказано, что Балобанова отказалась повестки принимать. А знаете, кто повестки "разносил"? Их человек Караштефан со "свидетелями" Прокопенко и Микуличем! Они что, курьерами подрабатывают в суде?

Ладно, было незаконное решение от 28 сентября. Но о выселении Балобановой в нем ничего же не было! По какому же праву ее выбросили из дома, да еще местный участковый, капитан милиции Никитин при этом "участвовал в охране общественного порядка"?!

К моменту выселения Вернигор уже "перебросила" дом Оголюку, тоже их человеку – подарила дом, (тот позднее продал его "добросовестному" покупателю, хотя дом находился под арестом).

Но откуда же взялся на выселении участковый, ведь никакой государственный исполнитель милицию не приглашал!

Оказывается, 6 декабря в Киевский райотдел поступило заявление Оголюка о том, что в его доме проживает неизвестная гражданка, причем без всяких оснований, и не дает ему вселиться в его дом. Оголюк просит принять к ней меры.

И капитан Никитин меры принимает, прикрывая авторитетом власти беззаконие.

Опись вывезенных вещей, составленная капитаном милиции Никитиным, включает в себя всего 26 предметов! Исчезли дедушкины награды, в том числе орден Ленина, старинные икона и часы, свыше одиннадцати тысяч долларов, которые я хранил у матери...

В феврале 2002 года областной суд отменил решение Ильичевского суда, но не по сути дела, а по процессуальным мотивам: к счастью, в выписанной повестке написано, что дело в районном суде будет рассмотрено 29 сентября, а рассмотрели его 28 сентября.

Кстати, какое вообще отношение судья Ильичевского суда Гранин имеет к этому делу? Ведь это другой район. По какому праву он принимал по нему решение? Мне известно такое же подобное решение по делу, которое вел Гранин по городу Ильичевску. Похожие названия: Ильичевский район и город Ильичевск? С таким же успехом судьи Киевского района Одессы могут разбирать дела по городу Киеву.

Поскольку сейчас расследуется уголовное дело по факту мошеннических действий в отношении моей матери (пять раз за эти годы постановления о возбуждении уголовного дела отменялись), гражданское судопроизводство по нему не ведется.

Судя по всему, следователю Наталье Игоревне Королёвой мешают очень мощные силы. Но я всё же надеюсь на справедливость.

В заключительной части этой публикации вы узнаете о том, как было развалено пару лет назад уголовное дело в отношении деятелей "МИАРа" по 62 эпизодам, познакомитесь еще с несколькими жертвами преступных махинаций и вдохновитесь тем, что справедливость в суде все же пытается пробить себе дорогу.

(Окончание следует.)

Борис Штейнберг.

Рис. А. КОСРОМЕНКО.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья