Номер 36 (1476), 26.09.2019

Лет до 60 погода интересовала в трех аспектах: 1) влияние на урожай; 2) брать ли зонтик; 3) что одеть. Иное дело сейчас — интересуюсь круглосуточно. Ночью прислушиваюсь — не идет ли дождь. Не успел подняться — смотрю на градусник за окном. Включаю телевизор — там катаклизмы! Поскольку "телек" работает с утра до ночи, то невольно слышу прогнозы. Удивляюсь, что не надоедают.

С женой не то чтобы жалуемся друг другу на погоду, но её влияние на здоровье как бы вскользь фиксируем. Прекрасная своей бесконечностью тема! И в магазине, и в сквере, и в аптеке — самая насущная. В думах моих (не по объему, а по частоте) безоговорочный лидер.

По объему лидирует политика. Это не хобби, не стадное увлечение, не профессиональная необходимость историка, а, извините, любовь. Люблю её, как теорию, первой юношеской любовью. Люблю, как презираемую многими практику, любовью романтика — секретаря райкома комсомола 1970-х годов.

Время, начиная с горбачевской Перестройки, для политика — романтика, мечта! Сам себе завидую и знаю, что существую во многом благодаря жгучему интересу к каждому завтрашнему политическому дню.

Третье место личного рейтинга положительных эмоций занимает спорт. Футбольным болельщиком числю себя с 1962 года, с чемпионата мира в Чили. Пик счастья — 1966 год, когда сборная СССР взяла "бронзу" на чемпионате мира в Англии. В советском, затем украинском, чемпионатах был и остался верен киевскому "Динамо". "Верен" — наиболее точное слово о сегодняшнем отношении к команде. Смотрю матчи с ироничным снисхождением. Вижу жалкое подобие легенды, узколобую местечковость хозяев клуба в тренерском вопросе. Тем не менее верю, надеюсь и с нетерпением жду очередной игры.

Очень люблю легкую атлетику. Тут не болею, а получаю эстетическое наслаждение. Понятное дело, знаю, в каких дисциплинах Украина может рассчитывать на медали, и активно отслеживаю информацию в СМИ.

Счастлив, что живу в эпоху расцвета украинского бокса. Думаю, что такого отборного легиона выдающихся боксеров страна еще долго иметь не будет. Это вообще загадочная вещь — внезапное появление группы супербоксеров в одной стране в одно время. Возьмите 1960-е годы, в СССР — Баранников, Григорьев, Степашкин, Лагутин, Агеев, Попенченко, Позняк...

Чтение хороших книг вызывает хорошие думы. Чем ближе финиш жизни, тем меньше тянет читать трагедийное, психологическое, мистическое. Ну его к лешему! Горя и дурных мыслей и так хватает. Тянет к радостному, светлому, краткому. Недавно прочел роман Владимира Жаботинского "Пятеро". Показалось, что лучшей книги об Одессе конца ХIХ — начала ХХ века не читал. Потянуло перечитать. Потом ещё...

Из современных писателей и поэтов выдающимся считаю Дмитрия Быкова. Из современных русскоязычных украинских писателей лучший, как по мне, виртуоз рассказа, без устали творящий 86-летний Анатолий Маляров. Найдите — не пожалеете.

Далее следует подразделение дум под общим названием "Воспоминания о прошлом".

Наиболее ярко, поразительно, детально прошлое мерцает сюжетами дошкольного детства. Не перестаю изумляться: ну почему так мало в моей памяти школы, а так много детского сада?! Много бабушки, но очень мало "детской" мамы. Даже отца, который умер, когда мне было 11 лет, помню больше. Зато чем "старше" воспоминания, тем мамы больше. А сейчас, превращаясь в ребенка, вообще беседую с покойницей постоянно.

Дети. Думы о них — сплошная головная боль. Чем младше были, тем больше хорошего вспоминается.

Друзья. Как-то странно получается, но друзья, подобно детям, ярче светятся из нашего общего детства. Не знаю, может, это все-таки свойство только моей памяти...

Плохие думы — мысли о настоящем. Конкретно — о пенсии, еде, одиночестве, угрызениях совести.

Пенсия и еда связаны прочно. Отказываем себе (два пенсионера — кандидата наук!) во вкусном, качественном, любимом. Всё кажется, что это происходит не с нами, а в телевизоре. И знаю, что не мы одни такие, и знаю ответ, почему так, а успокоиться не могу.

Одиночество. Чувство субъективное, соседствующее с эгоизмом. Для кого-то — стиль жизни, для кого-то — западня. Кому — отрада. Кому — несчастье. Для меня одиночество — когда не слышат. Чем старше — тем больше вслушиваюсь в мир. Чем старше — тем меня меньше слышат. Для приличия делают вид, но вижу — не слышат. Это одиночество.

Угрызения совести — вот что по-настоящему мучает. Не могу забыть о содеянном неправедном, не могу найти оправдания. Точит червь расплаты. Несу свой крест.

"Крайний", как теперь модно говорить, блок дум — болезни, смерть, кладбище.

Болезни у пожилых — естественный атрибут жизни. Ставить их на первые позиции в списке дум — абсурд. Мы настолько привыкаем к ним, что настораживаемся только тогда, когда заболит нестерпимо. А уж когда нестерпимо — о болезнях не думаем. Думаем о смерти.

В вопросе смерти вижу одну глобальную проблему: отсутствие выбора между длительным, мучительным, дорогостоящим, не дающим гарантии выздоровления лечением и законодательно урегулированной лёгкой смертью при помощи, например, наркотика. Да знаю я, знаю все возражения и догмы на этот счет! Предлагаю посмотреть на вопрос с позиции прав человека. Почему я не вправе решать СВОЮ судьбу?! Вдумайтесь, оказывается, общество посредством государства, то есть через аппарат насилия, узурпировало право на ... смерть?! А если нет денег на лечение, если не хочу мучиться, быть обузой? Если совершил в жизни главные дела, а на второстепенные нет сил и желаний? Что делать?!

Вопрос серьезный. Христом Богом клянусь, что могу назвать минимум три фамилии знакомых, которые укоротили себе жизнь по одной из перечисленных причин. Так кто виноват?

Государство, со времен возникновения транжирящее людей во имя самим же придуманных интересов. Имею в виду все государства как бездушную институцию. Доминированием в интересах большинства оно ставит в положение изгоев меньшинство — желающих всего лишь без греха уйти из жизни. Получается, спокойно посылать на смерть во имя защиты своих интересов оно может, а позволить гражданам комфортно умереть... не может?!

Кладбище. Многие хотят быть похоронены там, где покоится род. Всю жизнь считал, что тут срабатывает меркантильное соображение — легче ухаживать за могилами. Но в последнее время подкорректировал своё мнение. Теперь склоняюсь к мысли, что люди, как существа коллективные, подсознательно хотят и на том свете быть в кругу самых близких.

Уже заканчивал писать, как неожиданно пришла мысль, что давно не видел звезд на ночном небе. Задумавшись, вспомнил родную Доманёвку, забытую в городах привычку перед сном выходить из хаты и смотреть на звезды. И потекли воспоминания! Родительский дом, соседи, улица, вишни в саду, клен у калитки, восход солнца летом и закат зимой, колодец, пес Рыжик, корова Манька. Всего не перескажешь. Понял главное: малая родина прочно живет во мне, не укладываясь ни в какие схемы.

ПРИМЕЧАНИЕ. Пишу о себе, но знаю, что набор дум у многих пожилых схожий.

Валерий ВАРЗАЦКИЙ.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья