Номер 45 (1485), 28.11.2019

Русский театр показал на малой сцене полуторачасовой дипломный спектакль выпускницы факультета театрального искусства Киевского университета имени И. Карпенко-Карого Дарьи Кюркчу по пьесе Геннадия Мамлина "Эй ты, — здравствуй!"

Даша признается, что ее увлекла тема первой любви, настоящей и чистой любви, к тому же в труппе Русского театра нашлись два идеальных исполнителя ролей Валерки и Машки, им, конечно, уже не пятнадцать, но как раз столько, чтобы убедительно сыграть пятнадцатилетних влюбленных.

Как рассказала после представления исполнительница роли Машки Алина Бойко, читки пьесы проходили параллельно с тренингами, позволяющими погрузиться в пережитые однажды эмоции. Многое на финальном этапе создания спектакля помогла воплотить художественный руководитель, режиссер и директор театра Елена Пушкина. В ситуации, когда зрители находятся на расстоянии вытянутой руки от артистов, работать совсем не просто. А есть еще сцена, в которой Машка ходит между рядами кресел и с шутками да прибаутками предлагает купить цветы, которые вырастила на продажу остающаяся вне поля зрения публики бабка Таисья. Этакий воронежский вариант Элизы Дулиттл, помещенный в среду крымского курорта, где все настроены на сезонный заработок, кроме Машкиного соседа и ровесника Валерки: "Смотри, Машка, проторгуешься! Будут у тебя, как у Таисьи, вместо друзей покупатели и жильцы". Валеркино мышление по-мужски глобально: "Физика — это цивилизация. Сегодня — атомный век, завтра — какой-нибудь другой. Вчера в каретах ездили, сегодня — в автомобилях, а завтра на собственных ракетах полетят. Конца этому не будет. Главное, чтобы люди счастливыми стали. Кто это сделает — тот и главней...".

Пьеса написана в конце шестидесятых, отсюда Валеркин романтизм. Илья Болотов в этой роли очень убедительно, с возмущением реагирует на открывшуюся правду: его дядя посмел тайком брать деньги с курортников за постой, а ведь это друзья, не клиенты: "Это что же, дядя с Семен Семеновича, с Николая и с Веры деньги берет за жилье? О-о! Это же надо — да такого дойти! А я-то голову ломал: думал, почему они все избегают меня? Жулик! Да ведь Семен Семенович от пенсии до пенсии едва дотягивает, а за выступления денег не берет!.. Ну ладно!.. Ну хорошо!.. А из чего я должен понимать, что он мне родной? Родной — значит, близкий. По мыслям, по поступкам. Семен Семенович мне родной, Николай родной, Коперник, которого на костре сожгли, родной. А этот не родной мне — подлец!" — мечется гневным вихрем по сцене Валерка, заодно кидая в чемодан дядины пожитки. Помните, у Маяковского: "срываться, ревнуя к Копернику"? Если и были раньше у Машки сомнения, стоит ли влюбляться в этого паренька, то теперь отпали!

Заслуженный художник Украины Станислав Зайцев оформил сценическую площадку сообразно пьесе: два двора со смежным забором, сбоку — массивный сундук одного из Валеркиных постояльцев, того самого Семен Семеныча, с реквизитом для фокусов. Уступка сегодняшнему времени: прощаясь на год, герои не расходятся, а обмениваются поцелуем. Но, если честно, в шестидесятых целоваться тоже умели... Просто драматурги обходили такие моменты. Как бы там ни было, публика расходится в отличном настроении, на позитиве, а это дорогого нынче стоит.

Виолетта СКЛЯР.

Фото Олега ВЛАДИМИРСКОГО.

Версия для печати

Предыдущая статья