Номер 38 (1382), 13.10.2017

И. Михайлов

(Продолжение. Начало в №№ 22-37.)

* * *

Констанцу в то время населяло не более 60 тыс. человек. Было еще очень тепло, и черноморское побережье заполнили отдыхающие.

Рудольф Вайс, который встретил нас в Бухаресте, сопровождал до Констанцы. Он взял на себя обязанности переводчика, интенданта и просто хорошего собеседника.

Мои еврейские спутники его сперва смутили, но вопросов он не задавал. Только прибыв в Констанцу, я объяснил ему наши дальнейшие действия.

Итак, Вайс должен был помочь мне связаться с еврейскими организациями, дейвствовавшими также в этом портовом городе. Уже на следующий день Вайс познакомил меня с Доротти Фурман, американской гражданкой, представлявшей организацию "Джойнт".

"Американский еврейский объединенный распорядительный комитет" ("Джойнт") был создан в 1914 г. для помощи евреям различных стран. Когда нацисты пришли к власти в Германии, "Джойнт" в труднейших условиях деятельности сумел организовать выезд около 100 тыс. евреев из этой страны. В 1941 г. "Джойнт" работал более чем в 40 государствах мира, спасая от преследований тысячи евреев из Восточной и Западной Европы.

Нам повезло. Американские евреи через два дня отправляли судно с молодыми людьми. Доротти Фурман договорилась о том, чтобы на борт корабля, идущего под панамским флагом, взяли меня и все семейство дяди Зюзи, всего восемь новых пассажиров. Я еще раз убедился: деньги - великая сила, особенно в королевской Румынии. Их любили и в Германии, но немец в то же время думал: не сильно ли он нарушает закон? И нередко отказывался от выгодной сделки. В Румынии, скорее всего, думали о том: не мало ли запросили?

* * *

Время от времени из Констанцы отплывали пассажирские суда в неизвестном направлении. Причем до конца июня 1941 года таких кораблей-призраков было больше, и мало кто знал, что направлялись они в Палестину, спасая от неминуемой гибели сотни людей.

Нередко пассажиры таких судов не имели официального разрешения на въезд в Палестину. Когда в Европе начались гонения на евреев, английское правительство резко ограничило их прибытие в эту подмандатную территорию, издав так называемую Белую книгу. Англичане, поддавшись давлению со стороны арабов, фактически обрекали евреев Европы на уничтожение.

Евреи, жившие в Палестине, в то время составляли меньшинство. Они активно протестовали против политики английских властей. Формы протеста были разные: от мирных демонстраций до террористических актов. И все же с помощью подпольных еврейских организаций, действовавших в Палестине, беженцы из Европы нелегально проникали на Землю обетованную.

Происходило это таким образом. Судно с "нелегалами" бросало якорь в отдаленном и безлюдном месте. Там его уже ждали. На лодках, а нередко и на руках, молодые еврейские патриоты переправляли на берег спасшихся от нацистов своих соплеменников. Нелегалов быстро укрывали в сельскохозяйственных поселениях или в крупных городах. Но нередко случалось, что английская полиция или береговая охрана выслеживали район высадки. Тогда нелегалов арестовывали и отправляли в специальные лагеря, расположенные на Кипре, Мальте...

Доротти Фурман мне прямо заявила о том, что все пассажиры судна "Америка", на котором мы должны отправиться в Палестину, являются нелегалами. Англичане наотрез отказались нарушить пресловутую квоту. Но еврейские организации были непреклонны в своем стремлении продолжать спасать людей даже ценой собственной свободы.

Разумеется, все эти проблемы были известны руководству Абвера, знало об этом и румынское правительство. Румыния находилась тогда в состоянии войны с Англией, поэтому мнение ее руководства Бухарест мало интересовало. Видимо, действия по принципу: враг моего врага - мой друг, румыны, как я уже говорил, закрывали глаза на активную работу заокеанских еврейских организаций. Но могла быть и другая причина. Антисемитизм в Румынии усиливался с каждым днем. Неприязненные отношения к евреям поддерживались правительством Антонеску. Между тем сам король и его ближайшее окружение не одобряли юдофобскую политику правительства. В Бухаресте ходили упорные слухи о связях королевского двора с американской разведкой. Более того, поговаривали, будто Антонеску также не желал раздражать США, хотя и считался ближайшим союзником нацистской Германии. Обо всем этом мне поведал Рудольф Вайс, который не раз говорил: румыны - плохие союзники и при случае предадут Гитлера.

На рассвете 7 сентября 1941 г. наше суденышко под гордым названием "Америка" тихо, не привлекая внимания, отчалило из Констанцы. Было воскресенье. Город еще не проснулся. Я наблюдал, как ленивым и безразличным взглядом нас провожала береговая охрана, как остался где-то вдалеке небольшой румынский городок. Прощай, полунищее королевство! Я плыл навстречу неизвестности, но беспокойства не испытывал, хотя согласно плану Гельмута Зиберта я должен был сдаться английским властям. Может быть, Зиберт не мог предвидеть, что я прибуду в Палестину как "еврейский нелегал"?

Судно старое, шло медленно. На борту, по моим оценкам, находились не более 300 пассажиров, среди которых была Доротти Фурман. Она занималась организацией быта, питания, ночлега евреев из Румынии, Германии, Венгрии.

Капитан судна - итальянец, который неистово ругался, постоянно пыхтел трубкой, но свое дело он знал. Как видно, ему и его интернациональной команде не впервой идти к Святой земле почти в тайне от всего воюющего мира.

Душой корабельного общества была Доротти. Она прекрасно изъяснялась на идиш, немецком, знала иврит, не говоря уже об английском. Итальянский морской вояка почтительно относился к этой женщине. По-видимому, он хорошо знал ее, удивляясь ее мужеству и хладнокровию.

Я заметил, что время от времени Доротти с интересом смотрит на меня. Ей было известно, что я журналист, спасший еврейскую семью, давно разочаровался в нацизме, а теперь плыву в Палестину, чтобы рассказать миру о нелегальной эмиграции, подлой политике английской власти, о борьбе евреев за создание своего государства.

Я не скрывал от Доротти, что по матери - украинец; отца своего никогда не знал; учился в Берлинском университете, жил в Польше и любил ее.

И все же мне казалось, будто мадам Фурман не очень понимает мое желание любой ценой оказаться на Ближнем Востоке в столь неспокойное время. Я откровенно сказал: "Всегда мечтал побывать на земле Библейских пророков, древней родине еврейского народа". Я еще больше вызвал удивления у Доротти, когда заявил, что буду рад оказаться полезен сионистскому движению. Она слушала меня с широко открытыми глазами. Верила ли она мне? Тогда я с уверенностью сказать не мог. Только я понимал, что эта удивительная женщина мне поможет и не ошибся.

Через четыре долгих дня мы наконец преодолели расстояние от Констанцы до палестинского побережья. Опытный капитан привел судно к безлюдному берегу поздно вечером. Как потом выяснилось, мы бросили якорь неподалеку от Кейсарии, в то время маленького городка с богатой историей и любопытными памятниками античности.

На берегу я заметил людей, видимо, ожидавших наше прибытие. Вскоре с десяток лодок подошли к нашему судну. Было жарко, несмотря на поздний вечер. Вода в море была очень теплая.

Я помог рассадить детей и женщин, а сам решил вплавь добраться до берега. Погрузив свой скромный скарб в одну из шлюпок, я быстро поплыл.

На берегу меня встретили молодые парни 18-20 лет, которые выполняли роль не только охранников, но и спасателей. Они дружелюбно поприветствовали меня. Говорили мы по-английски. Я благодарил судьбу за то, что в свое время принялся изучать язык Шекспира. И хотя я еще не владел им достаточно свободно, тем не менее смог кое-как изъясняться и, главное, понимал своих собеседников.

Вскоре показалась лодка, в которой сидела, окруженная детьми, Доротти Фурман. Луна освещала ее лицо. Она была счастлива. Я помог детям и ей сойти на берег. Теперь предстояла не менее трудная задача: раствориться среди местных евреев, пристроить детей в дома призрения при сельскохозяйственных коммунах.

Доротти с первых минут пребывания в Палестине стала заниматься этой проблемой. Ей, видимо, было не впервой пристраивать нелегалов. Молодые люди, встречавшие нас, тоже знали, что делать, и через несколько часов на берегу не осталось ни одного беженца, кроме меня и Доротти Фурман.

Когда мы остались одни, Доротти, не дав мне опомниться, прямо сказала, что я на обычного журналиста не похож. У меня - заметила Доротти - военная выправка, отличная физическая подготовка и главное - подчеркнула она - вряд ли журналисту удалось бы вывести из Варшавского гетто целую семью, преодолеть сотни километров, чтобы оказаться в румынском порту.

"Кто вы, Питер?" Что мне оставалось делать? Я все рассказал Доротти, понимая, что практически ничем не рисковал. Она внимательно выслушала меня и некоторое время молчала.

Стало совсем светло. Выглянуло солнце, и мы отправились пешком вдоль морского побережья в Кейсарию. По дороге я узнал немало интересного о самой Доротти. Она на несколько лет старше меня, родилась в Бруклине, в еврейском районе Нью-Йорка, в зажиточной семье выходцев из Украины. В клубе, который она посещала, встретила своего будущего мужа, тоже сторонника создания еврейского государства на исторической родине.

Когда нацисты пришли к власти в Германии, Доротти при содействии организации, руководимой Генриеттой Сольд, не задумываясь, отправилась в Берлин для работы с еврейской молодежью. Затем были Польша, страны Прибалтики, Румыния...

Ее муж, к тому времени ставший преуспевающим бизнесменом, охладел к сионизму. Вскоре супруги расстались. А Доротти с еще большим энтузиазмом старалась отправить в Палестину как можно больше еврейских детей. Стоит ли говорить о том, какому риску подвергала себя эта хрупкая на вид женщина. Сейчас Доротти Фурман решила остаться в Палестине, чтобы участвовать в организации вооруженных подпольных групп для борьбы за создание еврейского государства. Она считала, что мои знания военного дела и определенный опыт службы в Абвере помогут евреям Палестины.

Доротти уверяла меня, что предстоит трудная и, возможно, кровопролитная борьба за создание еврейского государства. Англия поддерживает арабов, позабыв о Декларации Бальфура от 1917 г., в которой правительство Его Величества обещало создать в Палестине "очаг для еврейского народа". Но - подчеркнула она - на данном этапе у нас общий враг - нацистская Германия и фашистская Италия. Вот почему сегодня евреи должны поддерживать англичан в войне против Гитлера. В настоящее время Германия теснит британцев в Египте, а японцы захватили Сингапур. Германия всеми силами рвется на Ближний Восток, представляя для евреев Палестины смертельную угрозу. Гитлер находит среди мусульман союзников, а мы будем помогать Англии победить нацистов.

Вскоре показалась Кейсария. Доротти успела мне рассказать и об этом поселке, некогда крупном портовом городе, где жили иудеи и разноплеменные язычники. Кейсария, названная в честь римского императора (кесаря) Августа, своим появлением обязана иудейскому царю Ироду Великому, превратившему ее в один из богатых городов Ближнего Востока. Теперь же от былого великолепия остались руины, заросшие сорняком, да воспоминания, записанные в анналах истории...

"Но придет время, - завершила свой рассказ Доротти Фурман, - когда в возрожденном еврейском государстве реставрируют памятники величия Кейсарии, и тысячи туристов будут посещать этот город. Он станет памятником несгибаемого духа еврейского народа, его великой истории".

Мы прибыли в Палестину, когда еще не успели остыть страсти из-за операции, проведенной подпольной еврейской организацией "Хагана" в мае 1940 г. В бухте, около портового города Хайфа, стояло судно "Патриа" с еврейскими нелегалами на борту. Британские власти, не желая впускать беженцев в Палестину, намеривались отправить это судно на остров Маврикий, где находились лагеря для нелегалов. "Хагана", стремясь этому воспрепятствовать, взорвала корабль, рассчитывая его только повредить. Но пробоина оказалась столь велика, что судно в считанные минуты пошло на дно. Более 250 еврейских беженцев утонули. Все же отношения между палестинскими евреями и английскими властями оставались натянутыми даже во время войны с Германией. Члены подпольных организаций преследовались, евреям-беженцам не разрешали укрыться на своей исторической родине, тогда как арабские вожди, в основном поддерживавшие нацистскую Германию и фашистскую Италию, торжествовали...

В Кейсарии Доротти встретилась с подпольщиками. Я при этом свидании не присутствовал, но, как позднее выяснилось, она рассказала обо мне одному из командиров "Хаганы".

"Хагана" в переводе - "оборона" была создана в 1920 г. для защиты еврейских поселений в Палестине. Это был ответ евреев на события того памятного года, когда арабские бандиты напали на мирные поселения Тель-Хай, убив восемь его жителей, в том числе героя русско-японской войны 1904-1905 гг. Иосифа Трумпельдора. Надо сказать, что организация успешно справилась с поставленной задачей. Ее бойцы умело отражали вооруженные набеги с целью грабежа имущества и убийства поселенцев.

Я ждал возвращения Доротти в небольшом сквере, неподалеку от морского побережья. Примерно через два часа Доротти в сопровождении молодого человека возвратилась. "Знакомься, Яиэль, это - мой добрый знакомый, о котором я тебе говорила".

Яиэль, парень 22-23 лет, приветливо улыбнулся и протянул мне руку. Говорили мы по-немецки. Вскоре я уже знал о том, что этот член подпольной организации - выходец из Германии. В 1934 году, когда ему было четырнадцать лет, его родители покинули Германию и с помощью соратников Генриетты Сольд прибыли в Палестину, а уже в 1939 г. девятнадцатилетний Яиэль стал членом "Хаганы". Кстати, тогда же он сменил свое немецкое имя Генрих на еврейское - Яиэль.

Участвуя в многочисленных операциях, проводимых "Хаганой", Яиэль превратился в опытного бойца, затем командира подразделения. Он был голубоглазый блондин, среднего роста, плотного телосложения. Жаркое палестинское солнце сделало его кожу смуглой, но в целом своим внешним видом этот парень отличался от многих других. Его европейское происхождение определялось без всякого труда.

Яиэль предложил мне активно помогать "Хагане". Моя деятельность заключалась в том, чтобы тренировать молодых бойцов этой организации. Подпольщики решили использовать мой курсантский опыт, хорошую физическую и военную подготовку. Конечно, я охотно согласился. Тогда я еще не знал, что незадолго до моего таинственного прибытия в Палестине были сформированы ударные роты ("Пальмах"). Они должны были участвовать в отражении агрессии немецких и итальянских войск, рвущихся на Ближний Восток.

(Продолжение следует.)

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья