Номер 32 (828), 18.08.2006

ПЕРЕЖИТОЕ

Даже сегодня, когда прошло 15 лет после событий, связанных с ГКЧП, трудно дать точные оценки своим ощущениям и мыслям. И все же попробую...

Момент 80-х был временем так называемой "перестройки и гласности". Сама Компартия во главе с Горбачевым как бы попыталась вскрыть нарывы прошлого и повести народ по рыночному пути. В стране в связи с этим наблюдалась некоторая эйфория. Казалось, мы стали равными – в понимании человеческих ценностей и свобод – людям из демократической Европы. Гласность открыла шлюзы для ранее закрытой информации и таких социальных, политических, исторических тем, которые будоражили общество и не оставляли шансов власти жить по-старому.

На этой волне была создана и наша газета "Порто-франко". Нам казалось, что тоном своих публикаций мы отличаемся от партийных изданий. И хотя в составе тогдашних учредителей газеты оставался обком комсомола, мы могли позволить себе не публиковать его скучные отчеты о пленумах, неинтересные выступления функционеров. Мы не ходили на заседания и... нам за это ничего не было. До перестройки в такое поверить было невозможно. Мы ощущали себя действительно независимой газетой. Сами зарабатывали себе на жизнь, ни с кем не согласовывали тему публикаций. Просто занимались своим делом.

Когда 19 августа 1991 года объявили о создании ГКЧП, когда фактически заблокировали в крымском Форосе легитимного президента СССР Михаила Горбачева, когда двое суток по телеканалам транслировали балеты и симфонические концерты, а часть центральных газет временно перестали выходить, для большинства людей был шок. Неужели все вернется к худшим образцам брежневской, а то и сталинской эпох?

Я лично испытывал острое чувство протеста. Оно особенно усиливалось после выступления по телевидению группы товарищей, называвших себя ГКЧП и якобы собиравшихся вывести страну к светлому будущему. Это была просто группа моральных уродов. Невнятные тексты, трясущиеся руки, бегающие глазки, отсутствие четко объединенных целей и аргументов в пользу своего незваного пришествия. Было противно. Одновременно – чуть жутковато при мысли, что эта публика может натворить, если ее сторону примет все еще всесильный КГБ, армия и другие силовые структуры.

Напомню, что центральные газеты не выходили. По телевидению трудно было получить достоверную информацию. Мы в те дни подолгу общались с московскими коллегами из "Комсомольской правды", "Московских новостей" и "Спорт-экспресса". Их корреспонденты были повсюду, в разных уголках Союза. Но собранной информации не было выхода. Очередной номер "Порто-франко" должен был выйти 20 августа. Мы решили выдать часть сообщений о событиях в стране и до позднего вечера 19 числа принимали по факсу материалы московских коллег. Все это скомпоновали в большой информационный блок под названием "Хроника московского путча". Заметим, что путчем события тех дней называли в основном западные СМИ и наши политики-демократы. Часть полученных документов мы передавали газете "Знамя коммунизма", редактор которой Юлий Мазур тоже решился их опубликовать.

Утром 20 августа Одесса была подозрительно спокойной. Отдыхавшие по привычке рвались на пляжи, но госучреждения, партийные и комсомольские комитеты словно ушли в подполье. Однако их рука еще ощущалась. По неизвестным причинам тираж нашей газеты с "Хроникой путча" оставался лежать в издательстве и в киоски не попал. Тогда мы сами отвезли часть тиража в "Союзпечать", а часть на редакционной машине вывезли в район Пале-Рояля. Наши молодые сотрудники раздавали газету желающим. Рядом с ними стояла картонная коробка, куда люди бросали деньги. Вскоре ребята позвонили с просьбой подвезти еще газет. Так мы и раздали практически весь тираж. Люди ждали правдивых новостей.

Мы понимали, что играем на грани фола. Понимали, что в случае удачи того нелепого путча не поздоровится всем, кто против него выступал. Наверное, поэтому многие партбоссы и заметные персоны предпочли затаиться на несколько дней, не говорить ни "да", ни "нет". Словно их тогда в природе не было.

Вспоминаю некое ощущение азарта, желание хоть как-то выразить свой протест. В день выхода газеты и 21 августа я постоянно оставался на связи с москвичами. И когда днем 21-го один из столичных коллег радостно завопил в трубку: "Есть информация, что они пытаются удрать в сторону аэропорта! Похоже, это конец!" – наступило облегчение. Честно говоря, я все время верил, что эта афера не пройдет. Не знал как, не знал – кто, но был уверен, что их уберут со сцены.

Дни тревожных ожиданий и предельного нервного напряжения запомнил навсегда. Через несколько дней о своей независимости одна за другой стали объявлять бывшие советские республики. А мы решили стать юридически полностью независимыми и отказались от соучредительства комсомола. Тем более что никому ничего не были должны.

За эти 15 лет в жизни страны, в украинской политике было множество разных неприглядных историй. Но на фоне ГКЧП это – мелочи. Тогда мог состояться очередной возврат к тоталитаризму в худшем виде. Ибо слишком уж никудышними были исполнители и идеологи. Наверное, потому они так быстро проиграли.

Аркадий РЫБАК.

Коллаж А. КОСТРОМЕНКО.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья